Радость чужого человека, как своя, полное отсутствие зависти, «умысла худого», «младенческая грация души» - вот что такое истинная красота для Николая Заболоцкого. В этом стихотворении поэт достигает той предельной простоты, которая невнимательному взгляду может показаться примитивностью, но которая требует высокого и сложного мастерства.
В стихах этих лет Заболоцкий создает образ античеловеческого разума, оторванного от души и сердца. В 10-м номере журнала «Новый мир» за 1956 год было опубликовано стихотворение Заболоцкого «Противостояние Марса». Звероподобный дух, полный разума и воли, лишенный сердца и души, - это и тот «дух» фашизма, в борьбе с которым Россия понесла столько жертв, но это и звероподобный дух выродков сталинских времен, это дух всякого холодного, индивидуалистического, лишенного нравственных критериев разума.

Противостояние Марса

Подобно огненному зверю,
Глядишь на землю ты мою,
Но я ни в чем тебе не верю
И славословий не пою.
Звезда зловещая! Во мраке
Печальных лет моей страны
Ты в небесах чертила знаки
Страданья, крови и войны.
Когда над крышами селений
Ты открывала сонный глаз,
Какая боль предположений
Всегда охватывала нас!
И был он в руку - сон зловещий:
Война с ружьем наперевес
В селеньях жгла дома и вещи
И угоняла семьи в лес.
Был бой и гром, и дождь и слякоть,
Печаль скитаний и разлук,
И уставало сердце плакать
От нестерпимых этих мук.
И над безжизненной пустыней
Подняв ресницы в поздний час,
Кровавый Марс из бездны синей
Смотрел внимательно на нас.
И тень сознательности злобной
Кривила смутные черты,
Как будто дух звероподобный
Смотрел на землю с высоты.
Тот дух, что выстроил каналы
Для неизвестных нам судов
И стекловидные вокзалы
Средь марсианских городов.
Дух, полный разума и воли,
Лишенный сердца и души,
Кто о чужой не страждет боли,
Кому все средства хороши.
Но знаю я, что есть на свете
Планета малая одна,
Где из столетия в столетье
Живут иные племена.
И там есть муки и печали,
И там есть пища для страстей,
Но люди там не утеряли
Души единственной своей.
Там золотые волны света
Плывут сквозь сумрак бытия,
И эта милая планета -
Земля воскресшая моя.
1956

Раннее творчество 3аболоцкого сосредоточено на проблемах города и народной массы, в нём сказывается влияние В. Хлебникова, оно отмечено предметностью, свойственной футуризму, и многообразием бурлескной метафорики. Конфронтация слов, давая эффект отчуждения, выявляет новые связи. При этом стихи 3аболоцкого не достигают такой степени абсурда, как у других обэриутов. Природа понимается в стихах 3аболоцкого как хаос и тюрьма, гармония - как заблуждение. В поэме «Торжество земледелия» поэтика футуристического экспериментирования сочетается с элементами ироикомической поэмы XVIII века. Вопрос о смерти и бессмертии определяет поэзию 3аболоцкого 30-х годов. Ирония, проявляющаяся в преувеличении или упрощении, намечает дистанцию по отношению к изображаемому. Поздние стихи 3аболоцкого объединяются общими философскими устремлениями и размышлениями о природе, естественностью языка, лишённого патетики, они эмоциональнее и музыкальнее, чем прежние стихи 3аболоцкого, и ближе к традиции (А. Пушкин, Е. Баратынский, Ф. Тютчев). К антропоморфному изображению природы здесь добавляется аллегорическое («Гроза», 1946).

«Противостояние Марса» Николай Заболоцкий

Подобно огненному зверю,
Глядишь на землю ты мою,
Но я ни в чём тебе не верю
И славословий не пою.

Звезда зловещая! Во мраке
Печальных лет моей страны
Ты в небесах чертила знаки
Страданья, крови и войны.

Когда над крышами селений
Ты открывала сонный глаз,
Какая боль предположений
Всегда охватывала нас!

И был он в руку — сон зловещий:
Война с ружьём наперевес
В селеньях жгла дома и вещи
И угоняла семьи в лес.

Был бой и гром, и дождь и слякоть,
Печаль скитаний и разлук,
И уставало сердце плакать
От нестерпимых этих мук.

И над безжизненной пустыней
Подняв ресницы в поздний час,
Кровавый Марс из бездны синей
Смотрел внимательно на нас.

И тень сознательности злобной
Кривила смутные черты,
Как будто дух звероподобный
Смотрел на землю с высоты.

Тот дух, что выстроил каналы
Для неизвестных нам судов
И стекловидные вокзалы
Средь марсианских городов.

Дух, полный разума и воли,
Лишённый сердца и души,
Кто о чужой не страждет боли,
Кому все средства хороши.

Но знаю я, что есть на свете
Планета малая одна,
Где из столетия в столетье
Живут иные племена.

И там есть муки и печали,
И там есть пища для страстей,
Но люди там не утеряли
Души единственной своей.

Там золотые волны света
Плывут сквозь сумрак бытия,
И эта милая планета —
Земля воскресшая моя.

Анализ стихотворения Заболоцкого «Противостояние Марса»

Тема стихотворения 1956 г. была навеяна реальным событием. В конце лета астрономы наблюдали за великим противостоянием планет, когда Земля сближается со своей красной «соседкой» на минимальное расстояние. Научный факт, позволяющий специалистам детально наблюдать за поверхностью Марса, лег в основу иносказания, определившего образную структуру текста.

«Зловещая звезда» в трактовке Заболоцкого многолика. Она выступает в роли пророчицы, с мрачным удовлетворением предвещающей землянам годы мучений и войны.

Антигуманный смысл подчеркивается в изображении эпизодов кровопролитного лихолетья. Война разрушает мирную жизнь, сжигая жилища, вынуждая семьи искать спасения в лесах. Комплекс однородных существительных служит для перечисления бедствий - столь невыносимых, что у несчастных не было сил поддаться очередному приливу негативных эмоций.

«Кровавый» персонаж внимательно следит, как жители Земли борются с катастрофическими событиями. Центральный образ трансформируется: отдаляясь от первоначальных характеристик, он олицетворяется, приобретая черты человеческого лица. Марс наделяется способностью мыслить, а сравнение с «духом звероподобным» указывает на причастность образа к демоническому началу.

Инопланетный дух отличается сильной волей и ясным разумом. На Красной планете возведены города, развито эффективное транспортное сообщение, связующими узлами которого становятся причудливые «стекловидные» здания вокзалов. Однако автора не восхищают картины техногенных чудес. Он указывает на главный изъян цивилизации: технический прогресс, не сочетающийся с высокой духовностью, свидетельствует не о развитии, а фактической деградации. В этом эпизоде поэт остается сторонником гуманистических идеалов, проповедуемых русской литературной традицией.

Бездушному миру, в котором не гнушаются любыми средствами для достижения цели, противопоставлена жизнь племен родной «милой» планеты. Оппозиция поддерживается на уровне ландшафтных характеристик. Марсианские просторы представлены мертвой кроваво-красной пустыней, динамичный, живой земной пейзаж организован «золотыми волнами» солнечных лучей.

Антитеза, четко смоделированная в финальных строфах, допускает вариативные трактовки. С равным правом ее соотносят с неприятием бесчеловечной природы тоталитарного режима и философскими размышлениями о путях научного развития.

Радость чужого человека, как своя, полное отсутствие зависти, «умысла худого», «младенческая грация души» - вот что такое истинная красота для Николая Заболоцкого. В этом стихотворении поэт достигает той предельной простоты, которая невнимательному взгляду может показаться примитивностью, но которая требует высокого и сложного мастерства.
В стихах этих лет Заболоцкий создает образ античеловеческого разума, оторванного от души и сердца. В 10-м номере журнала «Новый мир» за 1956 год было опубликовано стихотворение Заболоцкого «Противостояние Марса». Звероподобный дух, полный разума и воли, лишенный сердца и души, - это и тот «дух» фашизма, в борьбе с которым Россия понесла столько жертв, но это и звероподобный дух выродков сталинских времен, это дух всякого холодного, индивидуалистического, лишенного нравственных критериев разума.

Противостояние Марса

Подобно огненному зверю,
Глядишь на землю ты мою,
Но я ни в чем тебе не верю
И славословий не пою.
Звезда зловещая! Во мраке
Печальных лет моей страны
Ты в небесах чертила знаки
Страданья, крови и войны.
Когда над крышами селений
Ты открывала сонный глаз,
Какая боль предположений
Всегда охватывала нас!
И был он в руку - сон зловещий:
Война с ружьем наперевес
В селеньях жгла дома и вещи
И угоняла семьи в лес.
Был бой и гром, и дождь и слякоть,
Печаль скитаний и разлук,
И уставало сердце плакать
От нестерпимых этих мук.
И над безжизненной пустыней
Подняв ресницы в поздний час,
Кровавый Марс из бездны синей
Смотрел внимательно на нас.
И тень сознательности злобной
Кривила смутные черты,
Как будто дух звероподобный
Смотрел на землю с высоты.
Тот дух, что выстроил каналы
Для неизвестных нам судов
И стекловидные вокзалы
Средь марсианских городов.
Дух, полный разума и воли,
Лишенный сердца и души,
Кто о чужой не страждет боли,
Кому все средства хороши.
Но знаю я, что есть на свете
Планета малая одна,
Где из столетия в столетье
Живут иные племена.
И там есть муки и печали,
И там есть пища для страстей,
Но люди там не утеряли
Души единственной своей.
Там золотые волны света
Плывут сквозь сумрак бытия,
И эта милая планета -
Земля воскресшая моя.
1956

Раннее творчество 3аболоцкого сосредоточено на проблемах города и народной массы, в нём сказывается влияние В. Хлебникова, оно отмечено предметностью, свойственной футуризму, и многообразием бурлескной метафорики. Конфронтация слов, давая эффект отчуждения, выявляет новые связи. При этом стихи 3аболоцкого не достигают такой степени абсурда, как у других обэриутов. Природа понимается в стихах 3аболоцкого как хаос и тюрьма, гармония - как заблуждение. В поэме «Торжество земледелия» поэтика футуристического экспериментирования сочетается с элементами ироикомической поэмы XVIII века. Вопрос о смерти и бессмертии определяет поэзию 3аболоцкого 30-х годов. Ирония, проявляющаяся в преувеличении или упрощении, намечает дистанцию по отношению к изображаемому. Поздние стихи 3аболоцкого объединяются общими философскими устремлениями и размышлениями о природе, естественностью языка, лишённого патетики, они эмоциональнее и музыкальнее, чем прежние стихи 3аболоцкого, и ближе к традиции (А. Пушкин, Е. Баратынский, Ф. Тютчев). К антропоморфному изображению природы здесь добавляется аллегорическое («Гроза», 1946).