В одном из ранних эпизодов команда «Энтерпрайза» подхватывает странный вирус, который выталкивает наружу скрытые желания и эмоции членов экипажа. В этой серии эмоциональный панцирь Спока из железной логики и самоконтроля впервые дает трещину: вулканец не в силах сдержать свои романтические порывы, истерический смех и слезы. В итоге Спок запирается в пустой каюте и дает волю эмоциям. В этой сцене зрители впервые увидели, насколько Споку мучительно, стыдно и больно испытывать чувства - ведь они противоречат его природе.
Еще одна атака на сдержанность Спока: на загадочной планете красивых цветов и счастливых людей его голову дурманит местная блондинка и волшебные споры, которые вводят в состояние вечного блаженства.
Во втором сезоне полувулканец-получеловек Спок сталкивается со своими родителями на планете Вавилон. Выясняется, что отец Спока не одобряет его карьеру в звездном флоте. В то же время отец попадает в больницу - ему требуется срочное переливание вулканской крови. В обстановке военной угрозы мать-землянка пытается убедить Спока бросить командование и сдать кровь ради спасения отца. Однако, руководствуясь своей суровой вулканской логикой, Спок отказывается. Мать отвешивает ему смачную человеческую пощечину.
Серия «Город на краю вечности» первого сезона классического «Стар Трека» - лучший пример фантастики своего времени, один из величайших эпизодов всего сериала. В поисках потерявшегося во времени доктора Маккоя капитан Кирк и Спок отправляются в Америку во времена Великой депрессии, где вместо звездных войн бушует экономический кризис и безработица. Кирк и Спок маскируются под местных бродяг и пристраиваются в местный приют для бездомных под управлением писаной красавицы. Помимо душераздирающего финала эпизод западает в память, конечно, сценами Спока в рабочей шапочке.
Сцена из первой серии второго сезона, в которой Спок впал в безумие брачного периода. Капитан Кирк и доктор Маккой отправляются вместе со Споком на брачную церемонию на Вулкан, где выясняется, что вулканская свадьба чем-то смахивает на русскую: драки, кровопролитие и странные конкурсы. Ради невесты Споку приходится в неравной схватке убить своего друга Кирка. Правда, когда выясняется, что смерть была фальшивой, Спок на секунду вспыхивает искренней улыбкой. А каждая улыбка Спока, как известно, на вес золота.
В серии «Зеркало, зеркало» из-за аномалий ионической бури команда капитана Кирка телепортировалась в альтернативную вселенную, где на борту «Энтерпрайза» обитают их злобные двойники, в том числе бородатый свирепый Спок.
Спок, Кирк и Маккой оказываются в заложниках жителей планеты Платон, где царит древнеримское безумие. При помощи психокинеза местные ценители культуры заставляют нашу троицу петь частушки, танцевать и играть в театральной постановке. Поющий Спок - это сильно.
В эпизоде «Место назначения - Земля» появляется секретный агент Гэри Семь, призванный спасти человечество от саморазрушения. У агента была верная спутница в обличье черной атласной кошки по кличке Исида. Известно, что она была не просто оборотнем, но сущность ее так и не раскрыли. Зато подход к загадочной кошке нашел Спок, у которого та нежилась на руках.
Кульминационный момент фильма 1982 года «Звездный путь: Гнев Хана» - Спок жертвует собой и, умирая, говорит капитану Кирку незабвенное: «Я всегда был и буду твоим другом». Кажется, даже самые прожженные вулканцы в этот момент не могут сдержать слезы. Правда, через некоторое время Леонард Нимой успешно воскресил своего персонажа в фильме «Звездный путь-3: В поисках Спока», который сам и срежиссировал.
Вы помните это вулканское приветствие из «Star Trеk»? Если да, то знаменитый жест Спока должны помнить наверняка.
«Vulcan salute» (Вулканский салют). Никогда бы не задумался об его происхождении, если бы не картины Эль Греко. Не удивляйтесь, просто заинтересовавшись жестом, часто встречающемся в его картинах, я в своих поисках добрался до «вулканского салюта».
В картинах великого грека часто встречается жест в котором третий и четвертый пальцы руки обычно широко расставлены. Это считалось знаком святости. Одной из гипотез происхождения жеста Эль Греко, что этот жест - тайный знак испанских евреев 16 века. Так евреи-мараны, крещёные по принуждению, но сохранившие в душе старую веру, могли опознать друг друга. Толедо, в котором жил Эль Греко, был финансовым центром Испании и считался самым еврейским городом страны. Не исключено, что Эль Греко им симпатизировал. Но наличие такого жеста у евреев не подтверждается.
Впрочем, вернемся к «вулканскому салюту». Слова «живи долго и процветай» придумал драматург Тед Старджен. Это, теперь широко известное вулканское приветствие, было впервые произнесено Споком, когда он приветствует Т"Пау перед началом брачного ритуала.
«В этой сцене я решил воспользоваться удобным случаем и внести нечто новое в традиции и ритуалы Вулкана; поскольку руки, как часть чувственного общения были всегда очень важны для вулканцев, я решил придумать какое-то невербальное приветствие с именно их использованием. Жест, который вскоре стал известен как вулканский салют, я позаимствовал из ортодоксального иудаизма. В течение воскресной службы Коэны (священники) благословляют свою паству. При этом они простирают обе руки ладонями вниз над собравшимися, соединив средний палец с указательным, а безымянный с мизинцем таким образом, что пальцы на обоих руках образуют букву V. Этот знак у евреев символизирует букву шин, это первая буква в слове "Шаддай", то есть Господь, Единый; в еврейской символике шин так же означает Святой Дух», - говорит Сарджен в одном из своих интервью.
Действительно «вулканский салют» является биркат-а-коаним, благословляющим жестом коэнов, представителей еврейского сословия священнослужителей из рода потомков Аарона. На еврейских кладбищах часто можно встретить надгробия с изображением этого жеста.
Уот таки дела! А вы что нового узнали за последнее время?
Материал из Википедии - свободной энциклопедии
Вулканский салют - приветственный жест рукой, поднятая вперёд ладонь с разведёнными средним и безымянным пальцем и вытянутым большим. Обычно понимается как «Живи долго и процветай», - эти слова, собственно, и сопровождают этот приветственный жест. Салют был придуман и популяризирован Леонардом Нимоем , который исполнял роль персонажа-полувулканца Спока в оригинальном телесериале «Звёздный путь » в конце 1960-х годов.
Впервые жест появился в 1967 году в открывающем второй сезон эпизоде «Время ярости». Жест сложен, - считается, что актёры не складывали его прямо перед камерой, а поднимали руку в салюте, когда чувствовали, что жест получилось воспроизвести.
В своей автобиографии I Am Not Spock
Нимой писал, что он опирался на Аароново благословение , в котором обе руки воспроизводят символ шин (), от «шаддай», (Всемогущий) Бог. Нимой писал, что, когда он был ребёнком, его дед взял его в синагогу . Там он увидел это благословение и был сильно впечатлён им .
Сочетание фразы «Живи долго и процветай» и ответной фразы «Мира и долгой жизни», придуманное Теодором Старджоном , аналогично формату ближневосточного приветствия «ас-саляму алейкум /шалом алейхем » (мир вам) и ответа «уа-алейкум ас-саля́м/алейхем шалом» («и вам мира»).
Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
Новоиспечённый капитан Кирк отдаёт распоряжение об эвакуации. Сам он вынужден остаться на корабле. А его глубоко беременная жена в исполнении доктора Кэмерон ака Дженнифер Моррисон отправляется на спасательном челноке к звёздам. Тут, пожалуй, я закончу лёгкое ёрничание, так как оно может создать совершенно неверное представление об описываемом эпизоде. А ведь он восхитителен. Я бы снял перед создателями шляпу, но правила приличия не позволяют сидеть в помещении в головном уборе (если только вы не Михаил Боярский). Баланс динамики и драматизма - моё почтение и два поясных поклона. Диалог капитана Кирка и его жены, которая вынуждена рожать прямо на челноке, понимая, что её мужу осталось жить всего несколько минут, заставляет вжаться в кресло и покрепче ухватиться за подлокотники. "Как мы назовём его?" - спрашивает капитан, направляя обречённый корабль на таран. "Тиберий, в честь твоего отца?" - отвечает плачущая жена. "Тиберий?" - смеётся он. - "Ты серьёзно? Давай лучше в честь твоего - Джеймсом". Так, родился и получил имя один из главных мифических героев современности Джеймс Тиберий Кирк.
Знаете, Геракл действительно мог одновременно попасть на Олимп и сойти в Аид. Это специфика мифа - он может наполняться разными событиями, может добавлять или убирать персонажей, может даже бессовестно обрастать прямо противоположными концовками. Он - миф. Главное - это, чтобы Геракл был силён, чтобы он был сыном Зевса и совершал подвиги. Новые мифы ничем не хуже. Они тоже могут отращивать концовки, размножать персонажей и множить события. Здесь же главное, чтобы Кирк был капитаном, Спок - первым помощником, чтобы они дружили и находили выход из везвыходных ситуаций. Объяснения пожилого Спока - почему получилось так, а не иначе, они просто легитимируют изменения в мифе. Что не отменяет того простого факта, что появление Леонарда Нимоя - этот как тот момент, когда Йода выхватил световой меч, тут нужно встать и аплодировать (который раз за фильм?). Миф пересказан Абрамсом заново, потому, пожалуй, неоправданно присваивать этому "Звёздному пути" порядковый номер. Путь начался заново и первый его шаг выглядит превосходно. Но в порядке интертекстуальной составляющей так и лезет цитата из "Футурамы": "Вечность с идиотами - Star Trek начинается заново!" Но это не чтобы обидеть поклонников сериала в лучших чувствах, а чтобы не заканчивать на чрезмерно пафосной ноте о пути в тысячу ли, который начинается с первого шага. Ведь первый шаг начинается с хорошего пенделя.
Ах да, чуть не забыл. Живите долго и процветайте!