Моя православная Родина

16 марта в Центральной городской библиотеке имени А.П. Малашенко состоялись IV городские Православные чтения «Моя православная Родина». Чтения организует ЦГБ и проводит в содружестве с Переславской епархией и отделом образования Администрации города Переславля-Залесского.

Господь, дай мне нужных слов, чтобы от сердца к сердцу, прямо в душу.
Чтоб рассказать мне про Твою любовь и чтоб не осталось равнодушных...
Я не пророк и даже не поэт, но я от всей души хочу всем счастья.
А без Тебя на свете счастья нет, без Твоего Отцовского участья.

Чтения состоялись в потоке празднования Дня православной книги в России. Это праздник, благословлён Патриархом Кириллом, учреждён Священным Синодом Русской Православной Церкви в 2010 году. Главная задача этого праздника понятна каждому – привлечение общественного внимания к нравственной и духовной литературе, развитию и воссозданию православной культуры и нравственности, развитию взаимодействия Русской Православной церкви и гражданского общества.

В Чтениях участвовали 30 школьников и студентов из 10 учреждений и организаций. В ЦГБ имени Малашенко блистали: 1, 6 школы, гимназия города, Нагорьевская СШ, православная гимназия имени св.в.бл.кн. А. Невского, «Православная классическая Гимназия-пансион Свято-Алексиевской Пустыни памяти протоиерея Василия Лесняка», хранители природы из ФГБУ НП «Плещеево озеро», студенты ГПОУ ЯО Переславского кинофотохимического колледжа, читатели ЦГБ.

Православие преображает, объединяет, укрепляет. Православие преобразило, улучшило и возвысило русского человека. Православная христианская вера воспитывает характер и стала основой мировоззрения и культуры во многих странах. Могущественно влияние Православного христианства на политическую, судьбу России, на её дипломатию, на развитие Переславской земли. И этот факт участники неоднократно представили в докладах. Православное христианство действует главнейшим образом на внутреннюю сторону жизни человека, усовершает дух, освящает и восстановляет нравственный закон, начертанный Творцом в сердце человеческом. А книга, тем более, книга, изданная во благо созидания и развития, концентрирует в себе всю сумму православного христианского просвещения. Книги сразу и так неизмеримо много дали ещё ничего не имевшему народу русскому на заре формирования Руси, в такую высокую, именно небесную мудрость посвящали они, ещё ничем не тронутый, сильный и молодой народ. Православие стало цивилизующим началом.

Гостей и участников тепло приветствовали: председатели жюри – протоиерей Андрей Кульков, и настоятель церкви в честь Симеона Столпника, начальник Отдела образования и катехизации Переславской епархии Протоиерей Димитрий Черняк; и Алексеева Т.Г., заместитель начальника УКМТиС Администрации города Переславля-Залесского.

Во время подведения итогов жюри звучала музыкальная композиция в исполнении ансамбля «Казачий вар», солисты: Кашин Вячеслав Ярославович и Кириллов Алексей Васильевич.

Правительством утверждена государственная программа «Патриотическое воспитание граждан РФ на 2011 – 2015 годы». На ее реализацию планируется выделить 777,2 млн. рублей, проводится широкое обсуждение теоретических вопросов, но, к сожалению, следует признать: почти везде разговор о любви к Отечеству по большей части остается формальным и беспредметным. Неудивительно, что максимальный результат, которого удалось добиться по аналогичной программе 2006 – 2010 годов, – появившаяся у сограждан привычка размахивать флажками и «болеть за наших» во время очередной олимпиады.

Для того чтобы сделать разговор о патриотизме предметным и конкретным, следует прежде всего сосредоточиться на обсуждении двух ключевых вопросов:

1. Чем определяется предрасположенность человека к любви, неприязни и теплохладности к чему-либо? Если мы хотим управлять каким-то процессом, следует ясно представлять себе факторы, его определяющие.
2. Какие политические практики и культурные традиции препятствуют естественному развитию чувства любви к Отечеству?

Не добившись ясности понимания этих вопросов, заводить разговор о стратегиях патриотического воспитания преждевременно.

Рассмотрение первое: наука любви.

Семейные психологи часто отмечают любопытный факт: если один из супругов совершает измену, ему первому становится в тягость присутствие рядом того, кого он обманул. Казалось бы, все должно быть ровно наоборот. Но нет: именно изменник-муж первым начинает ненавидеть свою подругу по бытию и инициирует большинство семейных скандалов.

Впрочем, духовно просвещенный разум не найдет здесь ничего необычного, ибо подобный психологический комплекс проявился еще у первых людей – прародителей Адама и Евы. Если обратить внимание на их поведение сразу же после нарушения заповеди о Древе познания, бросается в глаза одна странность: «И услышали (они) голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая» . Разве это не смешно: пытаться укрыться от Всевидящего Ока, спрятавшись за дерево? Если отвергнуть гипотезу о временном умопомрачении, следует признать, что человек не столько хотел скрыть себя от Бога, сколько, наоборот, скрыть Бога от себя. Ведь из них двоих только один не обладает способностью видеть сквозь деревья рая. Поэтому смысл адамова жеста читается легко: «Я не хочу тебя видеть». Эти слова первым говорит не Преданный, а сам предатель. Мы любим более всего тех, кому сделали добро, и склонны испытывать неприязнь к тем, кому сами же причинили зло. Присутствие рядом Бога делается для согрешившего Адама чем-то тягостным и неприятным.

Именно с этого жеста начинается адамово изгнание из рая. Не Бог, не ангел с огненным мечом, а сам человек делает себя отверженным. Отрицательная сила адамова комплекса, вытолкнувшая первых людей из рая, продолжает действовать в современниках и сейчас, когда Крестная Жертва Спасителя вновь открыла нам райские врата. Так в Евангелии есть притча о человеке, попавшем на брачный пир в повседневной одежде. Он чувствовал себя не в своей тарелке и не мог радоваться вместе со всеми. Причем, по-видимому, ему было настолько неловко, что он даже не пожелал разговаривать с Царем, подошедшим с приветствием и вопросом: «Друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде?» Не дождавшись ответа, Царь приказал слугам выгнать этого человека «во тьму кромешную». Нетрудно заметить, что причиной этого решения послужила вовсе не одежда, а молчанием выраженное: «я не хочу тебя видеть». Похоже, что наши грехи чреваты не столько гневом Божиим, сколько нашим молчанием перед Ним. Опасность не в том, что Бог не сможет или не захочет нас простить, а в том, что мы сами не захотим просить у Него прощения и пройдем мимо Небесного Царствия в поисках места, где можно было бы укрыться от Творца неба и земли.

Блаженный Августин, размышляя о вере и знании, натолкнулся на замкнутый круг: с одной стороны, невозможно верить (или не верить) в то, чего не знаешь, о чем не имеешь представления. Но с другой стороны, Бог – это личность. Поэтому существует только один способ познать Его – вступить с Ним в общение через молитву, которая уже требует веры. Вероятно, именно об этом говорит апостол Павел: «Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» .

Однако очевидная неспособность самостоятельно придти к вере не означает, что столь важный поворот судьбы происходит без участия человека. Тот, кого энерция совершенного зла заставляет скрываться от Творца, подыскивая аргументы против бытия Бога, неспособен откликнуться на призыв Святого Духа. И наоборот, человек, совершивший подвиг, носит в себе самом залог будущего Царствия, ибо он хочет, чтобы правы оказались те, кто говорит о бытии Божием утвердительно. Положительное действие адамова комплекса выражается в желании верить, которое запускает августинов механизм веры и знания: знание Бога укрепляет веру в Него, а вера, день ото дня крепчая, открывает новые возможности для богопознания и богословия.

Так в «Бесах» Достоевского старый офицер, оказавшись в кругу «передовой» молодежи, восклицает: «если Бога нет, то какой же я после этого штабс-капитан?» Аргумент в пользу веры только на первый взгляд кажется наивным и смешным. Если Бога нет, то «положить жизнь за други своя» – значит сделать глупость. Если Бога нет, то нет и настоящей славы, а офицер оказывается неудачником, руками которого «загребают жар» разумные эгоисты. Атеизм оказывается противоестественен самой природе героя. «Нет Бога» – в это хочется верить разве что Петру Верховенскому, «растлевшемуся и омерзившемуся в беззакониях».

Если плохой ученик, действительно, склонен ненавидеть школу и учителя, то для того, кто хорошо пишет контрольные, школьные годы остаются светлым периодом жизни. Мать более остальных детей любит самого болезненного или неудачливого ребенка именно потому, что она просидела бессонные ночи у его постели или выстаивала многочасовые очереди у окошка тюрьмы, добиваясь свидания. Врач привязывается более всего к тем пациентам, которых он «вытащил с того света». Христианин молится за своих врагов именно для того, чтобы, совершив им добро, перестать ненавидеть.

Любовь – это творческая сила, которая сама создает свой предмет. Ветеран, принесший своей стране победу в Великой войне, не испытывает трудности с чувством патриотизма. И наоборот, юноша, который палец о палец не ударил для того, чтобы сделать что-то хорошее для своего народа, затрудняется даже определенно сказать, что такое Отечество.

Игнорирование духовно-психологического механизма, который ведет человека к любви или неприязни, образует досадное противоречие: мы говорим о необходимости воспитывать в молодежи любовь к Отечеству, но сами при этом стремимся упразднить один из последних институтов, создающих объективные предпосылки для этой любви. Отмена всеобщей воинской повинности, возможно, оправдана экономически и военно-стратегически. Но почему только эти два соображения принимаются во внимание? Как в человеке должно проявиться патриотическое чувство, если у него отнимаются последние объективные возможности быть полезным своей стране?

Армия нуждается в реформе, но это не означает необходимости отмены призыва. Те, кто сегодня возвращаются из армии, сетуют совсем не на то, что их оторвали от семьи, учебы и любимой девушки. Их удручает формальность службы: мобилизовали, но настоящим делом не обеспечили. Если Министерству обороны не нужны миллионы рекрутов, то, может, ими заинтересуется МВД, МЧС или медицинские учреждения, испытывающие хроническую нехватку младшего персонала? Одним словом, нам следует всячески стимулировать развитие институтов волонтерства. Американский патриотизм, кстати, базируется именно на предоставляемых гражданам широких и разнообразных возможностях быть полезным своему народу. Память о потушенных пожарах Калифорнии или отмытых от нефти чайках Мексиканского залива претворяется здесь во вполне конкретное чувство личной радости при виде звездно-полосатого флага.

Рассмотрение второе: любить ближнего.

Во вторую очередь важно понять, какие политические практики и культурные традиции современного общества препятствуют естественному развитию чувства любви к Отечеству? Все мы в большинстве своем нормальные люди, с гармонично развитой разумно-волевой и эмоционально-чувственной сферой – любить для нас естественно. Но на практике лишь не многие из нас могут сказать, что любовь к Родине дается им без особого труда. Скорее, мы готовы вспомнить слова поэта: «Люблю Отчизну я но странною любовью // Не победит ее рассудок мой...» Значит, что-то в нашей жизни препятствует естественному развитию естественного чувства.

Можно предположить, что подобным фактором выступает сегодня распространенная традиция «любить дальнего в ущерб ближнему».

Христианство утверждает себя как мировая религия: «Во Христе нет ни эллина, ни иудея». Но на просьбу язычницы неиудейки исцелить ее бесноватую дочь Спаситель ответил отказом: «Я послан к погибшим овцам израилевым», «не подобает отнимать хлеб у детей и бросать псам». Женщина настаивала: «Ведь и псы подбирают крохи, упавшие со стола у детей». В конечном итоге ее бесноватая дочь была все же исцелена.

Стоит задуматься: почему Христос, для Которого нет ничего трудного или невозможного, первоначально отказал язычнице в ее просьбе? Дело в том, что любить дальнего, то есть абстракцию, лишенную острых углов, психологически проще, чем любить ближнего. «Индийские йоги, угнетаемые английским империализмом» могут вызвать большее сочувствие, чем собственные немощные родители. Возможно, чтобы предупредить человека о возможной ошибке, грозящей обессмыслить любовь, и включается этот эпизод в Евангелия.

Дружеская «любовь к своим», разделяющая окружающих на «псов и детей», является непременным условием всякой любви вообще. Если некто приходит ко мне с богатыми подарками и называет меня братом при том, что я знаю этого человека как не радеющего о собственной семье и состоящего в ссоре со своим родным братом, то у меня появляются вполне обоснованные подозрения насчет его искренности. Наша любовь к чужим при почти полном равнодушии к судьбе своих, в лучшем случае, вызывает непонимание.

«Слышащие Слово Божие и творящие его есть Мне и матерь, и братья» – говорит Спаситель. Но эти слова не отрицают значимости кровного родства. Уже на кресте последней заботой Христа была судьба Матери. Он поручает Ее любимому ученику Иоанну. Не позаботься Спаситель о Своей Матери, Его жертва ради всего человечества оказалась бы сильно скомпрометированной.

Нетрудно заметить, что «любовь к дальнему» возведена сегодня в ранг политической стратегии. Когда в отчетах правительства мелькает фраза – «На развитие Чеченской республики в этом году нами выделено столько-то миллиардов рублей...» – у большинства населения остальной России это вызывает смешанное чувство досады и недоумения. Спора нет: Чеченскую республику развивать нужно. Но разве при этом не нужно развивать Центральную Россию? Сибирь? Дальний Восток? Или, может, эти регионы уже не требуют государственных инвестиций, так что настало время подумать и о Чечне?

Тот, кто, проявляя «любовь к дальним», забывает о ближних, напрасно надеется приобрести друзей, ибо ясно показывает, что дружить он не умеет вообще. Его щедрость будет воспринята как расточительность, подарки обратятся в дань, а расположение – в подобострастие. И потому политика умиротворения Кавказа сегодня дает прямо обратный результат: вместо «младших братьев» мы находим только все новых желающих «подоить великоросскую корову» через демонстрацию своей воинственности и враждебности (иногда и мнимой).

Доверие граждан к Советскому Союзу было подорвано во многом схожим образом. Кто из старшего поколения не помнит заваленных деликатесами магазинов «Березка» на фоне крайне скудного ассортимента обычных гастрономов? В «Березке» можно было купить все, но – за валюту. А даже простое хранение валюты советским гражданам, то есть «своим», было запрещено уголовным законодательством. В результате иностранцы на нашей же собственной земле чувствовали себя куда увереннее. Подобная практика вполне естественно перековывала в «западники» даже вполне устойчивых «славянофилов».

Проявления неразумной «любви к дальнему» обнаруживается уже довольно давно практически во всех сферах русской общественной жизни: в научном сообществе, творческих кругах и даже в быту.

Итак, без практического разрешения двух поставленных вопросов, то есть без развития волонтерского движения и преодоления политической привычки «любить дальнего», воспитание патриотического чувства обернется лишь чисто формальной пропагандой.

Апостол Павел : «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1Тим.5:8).

Свт. Филарет Дроздов : «Государство есть большая семья».

Святитель Филарет Московский : «Худой гражданин земного отечества и небесного недостоин».

Святой праведный Иоанн Кронштадтский : «Помните, что Отечество земное с его Церковью есть преддверие Отечества небесного, потому любите его горячо и будьте готовы душу свою за него положить».

Архиепископ Никон (Рождественский) о любви к Родине: « Каждый из нас есть сын родной земли … Может ли сын быть равнодушным к стонам своей страдалицы-матери? А ведь она, наша родная, некогда святая, а ныне столь пред Богом согрешившая, она стонет, измученная, терзаемая своими же детьми — нашими несчастными братьями. Что сделал бы ты, любящий сын, если бы твой любящий брат стал бить, мучить вашу общую мать, издеваться над нею, позорить ее? О, конечно, самая природа возопила бы в тебе словами заповеди Божией: что, люби, береги свою мать, защити ее от безумца-брата, лиши его возможности вредить ей! Если бы твой, лишенный ума, потерявший совесть, брат стал издеваться, как Хам, над отцом вашим, ужели ты стал бы равнодушно смотреть на эти издевательства? Ужели ты не заставил бы молчать этого брата-безумца? Но вот, смотри: твою дорогую мать, родную твою Русь ее несчастные безумцы-дети терзают, собираются на части разорвать, хотят отнять у нее заветную святыню — Веру Православную, в грязь топчут всё, чем она доселе жила, крепла, красовалась... может ли твое сердце быть спокойным при этом, Русский человек? Не горько ли тебе, не больно ли все это переносить? Не кипит ли ревностью твое сердце, не потрясается ли от негодования, справедливого негодования все твое существо? Что же тебе делать?..

Опять спроси у своей совести. Она напомнит тебе верноподданническую твою присягу. Она скажет тебе: будь готов умереть за Царя и за Русь. Вспомни как предки твои безтрепетно за Него умирали. Вспомни, как простой посадский человек, по-нынешнему мещанин, Козьма Минин Сухорук поднял Нижний, а за ним и всю Русь на защиту Родной Земли. Посмотри, как он, на своем памятнике, благородно энергически показывает на родной, заветный, столь священный для русского сердца Кремль болящему князю Димитрию Михайловичу Пожарскому. Вспомни, как вечнопамятный костромич крестьянин Иван Сусанин с радостью и мужеством положил душу свою за Царя, в куски изрубленный врагами-поляками. Не всем судил Бог быть такими героями, но всем заповедал: чти отца твоего и матерь твою. Царя чтите, братство-народ возлюбите! Сам Христос Спаситель подал нам трогательный пример человеческой любви к Своему родному городу, родному народу. Вспомните, как Он плакал-рыдал, смотря на Иерусалим и предсказывая его гибель в те торжественные минуты, когда народ Иерусалимский кричал Ему громкое: «Осанна». Нам ли не любить земли отцов своих? Ведь, она вся русскою кровью полита, ею спаяна; ведь и сами мы, костьми нашими, в ней же ляжем, смешав прах свой с прахом предков наших…»

На одном из горельефов Храма Христа Спасителя изображен преподобный Сергий Радонежский, благословляющий Великого князя Димитрия Донского на Куликовскую битву и дающий в помощь князю двух монахов-схимников: Александра Пересвета (будущего поединщика) и Ослябю. Справа от него изображен боярин Михаил Бренко. Именно ему, этому боярину, князь отдал свои доспехи, что бы ввести в заблуждение врага. С этого момента Михаил Бренко стал, как бы, обречённым на смерть, ибо главной целью каждого из тысяч татарских воинов было убийство Великого князя. Любимый наперсник князя, «душу свою положивший за други своя» - в одежде Великого князя геройски погиб на Куликовом поле, а его род впоследствии дал Отчизне будущего святителя и пламенного патриота, епископа Игнатия (Брянчанинова).

Из Писем Святителя Игнатия Брянчанинова написанных во время очередной мiровой войны против России к Н.Н. Муравьеву-Карскому, командующему армией ведущей боевые действия на территории Ирана - выдающемуся военному и государственному деятелю: « …Призываю на вас обильное благословение Божие. Во время мира Вы отложили меч, взялись за плуг; когда ж начала скопляться военная гроза - вы оставили плуг, снова взялись за меч, взялись за него с христианским смиренномудрием , взялись, движимые и руководимые истинною преданностью и любовью к Царю и Отечеству. В благословенной России, по духу благочестивого народа, Царь и Отечество составляют одно, как в семействе составляют одно родители и дети их. Развивайте в русских воинах живущую в них мысль, что они, принося жизнь свою в жертву Отечеству, приносят ее в жертву Богу и сопричисляются к святому сонму мучеников Христовых… Да зазвучит оружие Ваше и по звуку его да спадут цепи с Христиан!.. Сказанное мною сказано от искренней любви к Вам и от любви к дорогому отечеству, которое жалею - жалею!

Всякому православному христианину свойственно желать всевозможных благ, во-первых , православному отечеству, во-вторых, единоплеменным и всем православным народам, наконец (в третью очередь - авт.), всему человечеству.

Особенная судьба народа Русского! Ничего не сделать никаким Наполеонам там, где действует рука Божия … Да не прольется драгоценная кровь героев к подножию подлой политики Европейской».

В годы русской смуты, священномученик Иоанн Восторгов взывал : « Жив Господь наш, и жива Церковь Его, и жива Русь святая! Миллионы сынов ее не преклонили и не преклонят колен своих пред Ваалом, их ни запугать, ни закупить, ни обмануть врагам России».

Примечание «для служебного пользования» : Слова священномученика были обращены к отступившим от Православия смутьянам, но могли ли помыслить и отец Иоанн, и прп. Сергий Радонежский, и прп. Иосиф Волоцкий, и свт. Филарет Московский, и св. прав. Иоанн Кронштадтский и многие другие светильники Русской Церкви, что наступит время, когда слова осуждения любви к Отечеству, слова осуждения борьбы за Православное Отечество зазвучат из среды самой Церкви - из уст её пастырей?

По материалам православных интернет-ресурсов

На вопрос Скажите,как нам сохранить,нашу Родину,святую Православную Россию. заданный автором Вадим лучший ответ это Прежде всего, надо каждому, научиться уважать себя и свою Родину, воспитать в себе чувство собственного достоинства, уметь постоять за свои права. Тогда мы и сохраним Святую Православную Россию. Святая - потому, что освящена князем Владимиром. Хотя Киевскую Русь мы уже потеряли. А Православную, потому что большинство населения православные. А остальные видимо не русские или другой веры. У меня перед окном избирательный участок, а за ним Православная церьков. Когда выбирали президента Медведьева я все время смотрела в окно, думая идти не идти. Ну за день человек сто прошло, думаю надо идти а то выборы не состояться, совсем забыла, что теперь достаточно 3-х человек. А через неделю Православная Пасха. И вот с утра до позднего вечера нескончаемый поток с котомками идут святить куличи, как в советское время на параде и надо учесть, что святить идет один человек из семьи, а некоторые верующие, но не ходят святить. Так какая наша Руссь? Sarta
Мудрец
(10168)
Спасибо,Вадим.

Ответ от Невропатолог [гуру]
Хм, наша Родина уже к сожалению не совсем святая и не совсем православная...
ИМХО, конечно...

Ответ от Просунуть [гуру]
Начатьс себя. Хотя она не сохранится в первосданном виде. Колесо истории крутится и нам не повернуть его вспять.

Ответ от сложносочиненный [новичек]
не отрывая жопы от экрана - никак

Ответ от Анатолий Никитин [гуру]
Как минимум самому оставаться православным.

Ответ от Константин Петров [гуру]
и ты против людей?

Ответ от Sergey_ershoff [гуру]
разогнать РПЦ с олигархом Гундяевым

Ответ от Ёурки - за модернизацию(оф.стр.) [гуру]
Православную?
Не уверен.... что она является таковой....

Ответ от Ђяпа [гуру]
А вы какой конкретно период хотите сохранить? А то наша святая Православная Россия при Иване Грозном была одна, при Петре - другая, при Николае II - третья. Мне хорошо врезалась в память статистика начала 20 в. по смертности в святой Православной. На 1 месте - от пьянства и его последствий - замерзаний, утоплений и т. п. На 2 месте - от сифилиса.

Ответ от Datter av en forstmann [гуру]
Может, для начала научиться не бросать мусор мимо урны - и то хорошо))

Ответ от Єёдор Банарь [гуру]
Очень сложный вопрос. Я себе такой же задаю по поводу моей родины Молдовы. В россии в этом плане меньше проблем чем у нас. У России пока никто не отхватывал никаких территорий. А вот у нас в 1954 отобрали 1/3 часть и отрезали от моря, а в 1990 ещё 12% и всё с помощью России, которая постоянно вмешивается во внутренние дела Молдовы. Вот Бог и посылает России большие испытания, засуха, наводнения, саранча, распри, терроризм. Между тем терроризм тоже в России придумали. Первым террористом был Ульянов.

Ответ от Джинсы на парне парень в джинсах [новичек]
РУСЬ всё время была ПРАВОСЛАВНОЙ, это народы-прихлыбалы к нам пришли проситься. Надо бросать пить

Ответ от ЁталкерСемецкий [гуру]
Эх... посмотрите на наше нынешнее православие.. . с НИМИ я не хочу.. .
А за Родину - да! Но что делать - да хрен его знает... никто не хочет идти перым на штыки.. .
Мне кажется, что хотя бы самому не становиться мразью... а там уж по ситуации...

Ответ от Артемовна [гуру]
..каждому по отдельности нужно стать положительным человеком.. .
а все дружно и будет защитой.. -защищенность нации в этом только и состоит в уважении к ней.... -самого народа.
...РОССИИ НЕ ГРОЗИТ - УНИЧТОЖАЮЩИЙ ПРОЦЕСС.. .
ВЕЛИКАЯ С ИСПОКОН ВЕКОВ ЗНАЧИМАЯ В МИРЕ... .
...кучковатое общество никчемное - не меняет процесса процветания РОССИИ... -ХОРОШЕГО СВЕТЛОГО И БЛАГОРАЗУМНОГО НАРОДА БОЛЬШЕ.. .
В ПОДДЕРЖКЕ И ОСТАВШИЕСЯ ПРИ РАСПАДЕ РУССКИЕ -оставшиеся в республиках других....

Какова должна быть ответственность граждан перед своей страной и страны перед ними, рассуждает историк и публицист протоиерей Георгий МИТРОФАНОВ:

Фото Ирины Гундаревой

Восприятие эмиграции в России с незапамятных времен было весьма своеобразным. Для меня как для православного священника и, дерзну сказать, русского патриота, здесь важны два фактора, которые определили такое отношение. Первое: приняв Православие от Византии и став часть православного мира, мы, как и византийцы, остальной мир воспринимали в определенной степени как профанный, и не только мусульман Востока, но и христиан Запада. После падения Византии (XV) и совпавшего с этим освобождения Руси от монгольского завоевания возникает ощущение ее полного одиночества как православного царства, в котором православный идеал воплотился в полной мере, в отличие от всего остального мира. Поэтому с XV века возникает представление о том, что оставить Святую Русь, Третий Рим, уехать из страны - это значит предать, прежде всего, свою Церковь. Покидая Святую Русь, ты покидаешь православный мир, становишься богоотступником. Ведь служить Богу (благодаря воспринятой в то время Русью византийской идее симфонии) можно только, служа православному государю. Так что идея эмиграции как предательства имеет архетипичные корни. Византийский менталитет исключительности, восприятие Церкви и государства как единой ценности, привели нас к тому, что на протяжении XV-XVII веков отъезд из страны считался предательством самых основополагающих вещей.

После реформ Петра I ситуация постепенно меняется. Петр рассматривает Российскую Империю уже как составную часть европейского мира, и по мере того, как у нас появляется европейски образованное дворянство, в этой среде мысль о возможности жизни, даже временной, на Западе начинает представляться вполне оправданной. Мы постепенно становимся русскими европейцами, а европейцу незазорно жить в любой европейской стране. И не очень важно, родился он там, или нет.

С другой стороны, продолжает давать о себе знать и прежняя тенденция, то ослабевая (при Александре I), то усиливаясь (при Николае I). При Николае I, например, служение России рассматривается как главное дело в жизни человека. Как христианин и как русский, гражданин должен служить русскому государю, пребывая в русской Церкви. Позднее эта тенденция оформляется в доктрину: «Православие, самодержавие, народность».

Но европеизация России продолжается, и к концу XX века возможностей для поездок за границу ее граждан, в частности, представителей интеллигенции, становится больше. Возникают прецеденты, когда русские ученые, воспринимая себя как людей, принадлежащих к европейскому космополитическому обществу, уезжают из России заграницу, считая, что именно там им будет лучше работать, как это сделал почетный доктор Кембриджского университета, член Петербургской академии наук, Французской академии медицины и Шведского медицинского общества, Нобелевский лауреат Илья Мечников.

Легче становится уезжать и представителям низших слоев общества. Например, в конце 1890-х из России разрешили уехать духоборам, которые органично вписались в многообразный религиозный мир Канады.

После революции 1917 года советская власть в отношении к эмиграции реанимирует допетровские стереотипы. Только Третий Рим становится первой в мире страной социализма, которая противостоит враждебному окружению. Покинуть СССР означает предать и свою страну, и новую коммунистическую веру.

Но феномен русского зарубежья эти стереотипы изрядно поколебал. Оказалось, что русским гораздо легче было сохраниться в эмиграции в 20-30-х годах, чем на родине в СССР. И мы видим, как в русской эмиграции 20-30-х годов, в инославной среде развивается свободная русская культура, философия, церковная жизнь.

И вот этот феномен во многом должен быть нами учтен в понимании того, что такое эмиграция. Многие из эмигрантов были горячими русскими патриотами, которые не могли примириться с разрушением своей страны и, не имея возможности защитить ее на поле битвы, пытались сохранить историческую Россию в рамках европейского мира, который давал такую возможность благодаря своим правовым гарантиям и универсалистскому укладу жизни. Но оказалось возможным даже большее, чем сохранение исторической России: в православном рассеянии стала реальной вселенская православная миссия.

Каждый человек в первую очередь призван не к тому, чтобы служить государству (режимы которого могут быть разными), а служить Богу. Родина христианина - Церковь, Царство Небесное, реализующееся здесь, на земле, в Церкви. А Церковь - везде. Все остальное уже вторично.

Тот транснациональный мир, в котором мы сегодня живем, - это секуляризованный, во многом очень ущербный, искаженный вариант христианской идеи Вселенской Церкви. Для меня очевидно то, что в условиях современного мира традиционное понятие эмиграции в позитивном и негативном плане меняется, и ее место занимает нечто большее: а именно: способность человека сохранить себя, реализовать себя, если он христианин, то как христианин, в любой части земного шара, во взаимодействии с любой культурой и ментальностью. И разные люди, в зависимости от обстоятельств их судьбы, вправе иметь возможность свободного выбора места, где они могут состояться как люди, сотворенные Богом, где легче раскрыться талантам, данным им от Бога.

Есть пример, который для меня хорошо иллюстрирует эту мысль: я был во Франкфурте со своим сыном, и мы зашли в католический магазин, где продавались католические святыни, сувениры. За прилавком - две монахини: индианка и филипинка. С покупателями они говорили по-немецки. Я не говорю по-немецки, мой сын тоже, и он обратился к ним по-итальянски, в надежде, что все католические монахи хоть немного знают этот язык. Они ответили нам по-итальянски и, узнав, что я русский православный священник, стали показывать мне иконы прпп. Сергия Радонежского, Серафима Саровского, которых они очень почитают. И вот для меня это был образ того христианского мира, где монахини индианка и филипинка, служа в Германии, готовы по-итальянски выразить свое искреннее уважение русским православным святым.

Безусловно, у граждан своей страны есть ответственность перед ней: они должны соблюдать ее закон, заботиться о ее благе. Но и у страны есть ответственность перед своими гражданами: она должна дать право на труд, на достойные условия жизни, чтобы ее граждане - христиане и не христиане, не бежали из своей страны в мирное время. А если она этого сделать неспособна - какие же могут быть обвинения?

Удерживать насильственно людей бессмысленно и бесполезно. Любая эмиграция - это большое испытание. Не с легкостью нормальный человек покидает свою страну. И если есть у него хоть какая-то возможность жить в своей стране и состояться духовно, нравственно, профессионально, он останется. Но если другие страны предлагают ему лучшие возможности, он вправе этим воспользоваться. Главное, чтобы он оставался христианином.

Конечно, эмиграция 20-30-х годов была вынужденной, когда выбор стоял -- погибнуть или выжить, а сегодня большинство уезжает из соображений большего материального и морального комфорта. Но большинство людей не склонны реализовывать в своей жизни какие-то высокие принципы. Многие люди живут, приноравливаясь к обстоятельствам. Но для некоторых принципы очень важны. И, покидая страну, они делают это более мучительно и трудно и по более серьезным мотивам, чем просто материальный или моральный комфорт. Если человек в своей стране жил, руководствуясь мотивами возвышенными, и в другой стране он будет жить также.

Поэтому я думаю, что и христиански, и культурно-исторически эмиграция - это явление, которое можно рассматривать, в том числе, и с позиции икономии: если в той или иной стране государство и общество не создают для людей условий, предпочтительных для их существования, обрекая их на драму перемены своего местожительства, они вправе его поменять.