Организаторами симпозиума «Татарстан-2008», который предполагается сделать ежегодным, выступили Казанский госуниверситет, университетский Институт непрерывного образования и Центр евразийских и международных исследований. В «Татарстане-2008», как сообщает «Росбалт», приняли участие эксперты из Казани, Набережных Челнов, Москвы, Дагестана и даже Швейцарии. В будущем география симпозиума, как и круг рассматриваемых на нем проблем, будут расширяться.

ВКонтакте Facebook Одноклассники

Элита республики всерьез обсуждает вопрос о независимости Татарстана

Какую-то явную непоследовательность демонстрируют власти Татарстана в национальной политике. С одной стороны, на днях в Набережных Челнах было возбуждено уголовное дело против организации «Милли меджлис» («парламент»), которая на исходе 2008 года призвала все государства мира и ООН признать независимость Татарстана. С другой стороны, примерно в эти же дни в Казани прошел общереспубликанский симпозиум «Татарстан-2008», собравший ведущих политологов республики, которые всерьез озаботились вопросом о том, а не виновата ли сама Москва (своей излишне централизованной политикой, разумеется) в появлении в Татарстане этого самого «Милли меджлиса»? Осудив таким образом явных экстремистов, «умеренные» националисты (многие из которых, межу прочим, близки или входят в элиту республики) тут же поставили под сомнение необходимость борьбы с национализмом как с явлением.

А национализм тем временем продолжать давать в Татарстане прямо-таки «экзотические» всходы. Достаточно бегло ознакомиться с текстом обращения того же «Милли меджлиса» к мировому сообществу. Заявил о «нелегитимности насильственного включения Татарстана в состав Российской Федерации», сей «парламент» обратился ко всем государствам мира и ООН с просьбой признать его независимость, сообщал сайт . «Вот уже 456 лет татары находятся под гнетом самого свирепого человеческого деяния - русского колониализма, - говорится в Декларации о независимости Татарстана. - Неизменной оставалось лишь одно: политика насильственного крещения, русификации, бесчеловечной эксплуатации, физического уничтожения татар путем постоянного и целенаправленного геноцида». При этом, убеждены миллимеджлисовцы, «каких-либо договоров между Татарстаном и Российской Федерацией о его включении в состав последней не существует».

Как отмечается в декларации, татары лишены возможности избирать президента, «Кремль запретил татарам иметь свой алфавит», «запрещает учить татарских детей на их родном языке», «мусульман-татар жестоко преследуют», «происходит беспощадный грабеж естественных ресурсов Татарстана». И все это творится «на фоне циничного и лицемерного признания Российской Федерацией независимости грузинских республик Абхазия и Южная Осетия».

Кстати, решение обратиться к международному сообществу с просьбой о признании независимости Татарстана было принято президиумом «Милли меджлиса» еще 26 октября, поясняет Фонд стратегической культуры. И толчком к этому, как признают сами националисты, стало признание независимости Косова, Южной Осетии и Абхазии. «Этот прецедент дает надежду татарскому народу на признание Россией государственного суверенитета Республики Татарстан с обеспечением территориального коридора через Оренбургскую область для экономических и культурных международных сообщений», – говорится в обращении, направленном «Милли меджлисом» в ООН.

Авторы документа, продолжает далее сайт, задаются вопросом: «Чем же отличаются права татарского народа - колонии русских - от прав народов вышеназванных республик?» И отвечают: «Ничем. Правда в том, что Россия фактически вновь закабалила и эти народы, сделав их своими подданными. Следовательно, татарам больше невозможно рассчитывать на добрую волю русских колонизаторов, питая напрасные надежды на свою деколонизацию и получение независимости».

Эти-то документы и стали основой для уголовного преследования совсем уж зарвавшихся националистов. Казалось бы, зло национализма и основанного на нем сепаратизма наказано, справедливость восторжествовала? Ан, нет – не все так просто в современном Татарстане. Характерно, продолжает Фонд стратегической культуры, что с вопросами вроде «почему, если другим дают, то нам не дают?» выступают не только откровенные маргиналы, но и вполне вписанные в татарстанский политикум общественные деятели. «Я по своей наивности подумал, что новый президент России вдруг решил пойти по пути """Пугачева"""». «Я пришел дать вам волю, - пояснил, в частности, в ноябрьском интервью агентству «Росбалт» председатель комитета Госсовета Татарстана по культуре, науке, образованию и национальным вопросам """Разиль Валеев""". - Абхазии дал, Осетии дал - я подумал, вдруг и нам дадут. Я высказал не только свое мнение - так считают многие представители татарского народа».

Вот так думают «умеренные» татарстанские националисты, многие из которых, между прочим, занимают – как и г-н """Валеев""" – высокие государственные должности в республике. Что же мы тогда остается ждать от экстремистов?

Подтверждением слов """Валеева""" о том, что «так считают многие представители татарского народа», стал и вышеназванный симпозиум «Татарстан-2008». Выступивший на нем с докладом завкафедрой современной отечественной истории Казанского госуниверситета """Индус Тагиров""", слова которого приводит , открыто, в частности, призывал: «Мы должны вернуться к декларации о государственном суверенитете РТ, добиваясь, чтобы все средства производства, вся собственность принадлежали республике».

Ну, а под конец симпозиума его уважаемые участники принялись, как уже говорилось, искать причину появления в Татарстане экстремистов вроде того же «Милли меджлиса». И всерьез обсуждали вопрос о том, а не сам ли федеральный центр провоцирует в национальных республиках подобные проявления экстремизма, ликвидируя, в частности, национально-региональный компонент в системе российской средней школы. Но никто из собравшихся, насколько можно судить по довольно скудной информации об этом мероприятии, так и не удосужился задаться вопросом: «А не является ли благоприятной питательной средой для прорастания «Милли меджлиса» и ему подобных организаций как раз рассуждения «умеренных» ученых мужей и политиков о необходимости предоставления Татарстану полного государственного суверенитета?»

События в соседней части Русского мира, которая по злой иронии за последние четверть века превратилась в отдельное русофобское государство, показали России, что может произойти с остальными ее частями, если вирус русофобии не давить на корню. Поэтому именно с 2014 года одно за другим начали возбуждаться дела против татарских национал-сепаратистов

Регион России под названием "Республика Татарстан" накануне отпраздновал очередной День республики. И как всегда, под аккомпанемент уличных татарских танцев, под гармонь в исполнении профессиональных и самодеятельных коллективов, на фоне помпезного забега личных скакунов лидеров мусульманских стран постсоветского пространства и аналогичных лидеров российских регионов на монструозном казанском ипподроме, который, по сути, ради этого и строили (в остальные же дни он просто пустует), салюта, концерта московских звезд, потому как свои даже в годы особого обострения суверенности местное население особо не заводили, и немногочисленного пикета татарских националистов пред- и запенсионного возраста.

Суверенный вертеп

Это сегодня отмечаемый регионом праздник называется относительно нейтрально - День республики, ну вроде есть в стране такой "субъект федерации", а у того, собственно, свой праздник, как бывают, например, праздники у городов. Почему и у республики собственному празднику не быть? Однако были времена, когда выходной в Татарстане объявлялся 30 августа в честь Дня государственного суверенитета Республики Татарстан, и только со сменой власти в Москве, которая начала процесс унификации регионального и федерального законодательств, была выбрана нынешняя нейтральная формулировка. Дата же празднования никогда не менялась.

В уже далеком 1990 году - то есть 27 лет назад - региональная элита, "реализуя неотъемлемое право татарской нации, всего народа республики на самоопределение" и "стремясь создать демократическое правовое государство" (цитаты из текста принятой в тот день местными депутатами декларации), провозгласила государственный суверенитет управляемого ею по прихоти большевиков, в 20-е годы XX века нарезавших единое государственное пространство на этнические улусы, небольшого участка России. Впрочем, на тот момент это были относительно безобидные претензии на собственное место в семье братских народов, каковых, если кто забыл, получалось всего пятнадцать, в то время как на деле в СССР проживали более сотни национальностей. И каждый этнос строители "первого в мире государства трудящихся" облагодетельствовали по-своему, различными формами субъектности, как хрестоматийную советскую осетрину по степени свежести: кому-то досталась полноправная республика с усиленным государственным обеспечением и собственной языковой политикой, кому-то - формальная автономия, кому-то - и вовсе номинальная автономная область или автономный округ, а кому-то - просто ничего.

Постичь логику этой градации было достаточно непросто и объяснить, почему в государстве, "где все равны", ранее не имевшие собственной письменности, полноценной государственности и даже нормального национального самосознания киргизы получили право на собственную республику с союзным обеспечением, а имевшие свое государство в Средневековье, упоминаемые еще в римских хрониках осетины оказались разделенными между двумя республиками, толком никто не мог.

Аналогичные вопросы возникали и у поволжских мусульман, которым большевики подарили автономию внутри России, а вместе с ним и амбиции наследников Золотой Орды, но у которых имелась хотя бы собственная немифическая государственность в том же Средневековье (Волжская Булгария), в отличие от тех же эстонцев, которые ни о чем подобном до 1917 года и помышлять не могли.

И все же на протяжении десятилетий эта довольно кривая и подчинявшаяся невесть какой логике система вроде бы устраивала всех. Но как только пахнуло острым душком перестройки с кооперативами, вареными джинсами, "маленькими Верами", рок-клубами и круизами в Болгарию не только для представителей партноменклатуры, появились и "сны о чем-то большем". Для казанских национально озаботившихся партаппаратчиков и комсомольцев подобные видения сублимировались в провозглашение Татарской Советской Социалистической Республики - Республики Татарстан.

Однако прошел год, и вот уже трое постсоветских удельных князьков приговорили державу к окончательному распаду. И для элиты Татарстана замаячили новые горизонты создания "полноценного" государства со всеми вытекающими из этого профитами, что и случилось. Новый статус региона подтвердил местный парламент, а впоследствии он был закреплен и в конституции молодого "государства". Отношения же с отдавшим "суверенитета столько, сколько сможете проглотить", центром были построены при помощи договора о разграничении полномочий.

Дальше были попытки игнорировать выборы президента России и получение российских паспортов, выдача собственных автомобильных номеров и закрытие рынка республики для товаров, производимых в других регионах страны, собственная квазивалюта в виде татарстанских продовольственных купонов и попытка ввести полноценную собственную, "караваны дружбы" с гуманитарной помощью воюющим чеченским сепаратистам от "общественных организаций республики" и официальный визит лидера чеченских боевиков Аслана Масхадова в Казань. Вся эта чехарда, местами напоминающая фантасмагорическую пьеску, продолжалась вплоть до смены власти в Москве. А новая метла, как уже говорилось выше, принялась мести суверенные конюшни, приводя местные законы в соответствие с законами общими для всей страны.

В этом же году центр пошел еще дальше - не стал продлевать позорный рудимент эпохи безвременья - договор о разграничении полномочий. Татарстану лишний раз показали, что он один из многих, регион России, ничем не хуже и не лучше всех других. И даже на фоне того, что региональная элита, словно за единственную радость в некогда суверенной жизни, вцепилась за институт президентства, из первых лиц республики никто за перезаключение договора особо не выступал.

Казань. 27 августа 1990 г. Сессия парламента республики Татарстан. Участники митинга в дни проведения сессии. Фото: Михаил Медведев /Фотохроника ТАСС

За татарский сепаратизм наконец-то взялись

Выступили только татарские националисты, которым без проблем согласовали акцию в праздничный день. Правда, два десятка озабоченных суверенностью пенсионеров уже никак не смотрелись гласом народным, как это было как раз 27 лет назад.

Тогда же, в эти 27 лет назад, националистическая организация "Всетатарский общественный центр" (ВТОЦ) организовывала массовые митинги, требуя выхода Казанского края из состава Российской Федерации. Наиболее горячие боевики с зелеными повязками на головах, завозимые в столицу региона на автобусах из деревень, бились на кулаках с милицией и представителями либеральной тусовки (которая, к сожалению, на тот момент времени была вторым после татарских националистов массовым общественно-политическим течением в тогда еще ТАССР, как это не парадоксально, выступавшим за единство страны), что помогло вчерашней партийно-комсомольской местной элите, выдав выступления радикалов за глас народа, с помпой провозгласить суверенитет.

С тех пор ВТОЦ серьезно подрастерял популярность в татарском обществе, к судьбоносному 2014 году представляя собой сборище престарелых национально озабоченных дедушек и бабушек, а также нескольких десятков агрессивных неадекватов. Тем не менее даже в таком откровенно скоморошьем составе организация наводила серьезный шорох в интернет- и медиапространстве страны.

Самое занятное, что когда-то бившиеся с ними на площадях либералы теперь уже в лице активничающих за западные гранты СМИ и правозащитных центров стали обеспечивать информационное и юридическое сопровождение их деятельности. И даже политические партии, такие как "ПарНаС" и "Яблоко", включали национал-сепаратистских активистов в свои ряды или предоставляли им трибуну. В свою очередь, татарстанские правоохранители, активно гонявшиеся за условно русскими активистами региона за шарфы имперских цветов и пакеты с коловратами, смотрели на порой откровенно антироссийские художества их идейных визави буквально сквозь пальцы.

Все изменилось после победы киевского Майдана, возвращения Крыма и начала русского сопротивления на Майдане. В Москве наконец-то осознали, что политическая активность татарских радикалов, особенно активизировавшихся после крымских событий, поддержавших украинский Майдан и запрещенный в России Меджлис крымскотатарского народа, несет прямую угрозу целостности страны. И против них начали, наконец, заводить реальные - а не в духе "на сто первый раз простим" - дела.

"Первой в 2014 году получила уже второй, правда, условный срок одна из ветеранов татарского сепаратистского движения, "бабушка татарского национализма", лидер так называемого национального правительства - "Милли Меджлиса татарского народа", писательница Фаузия Байрамова, выступившая с заявлениями о том, что татарский народ признает Крым только крымскотатарским и украинским, а также со статьей про то, что Россия проводит репрессии против мусульман (хотя в действительности в роли "гонимых" оказались радикальные исламисты из запрещенной в России организации "Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами"), - прокомментировал ситуацию обозревателю телеканала "Царьград" эксперт Института национальной стратегии Раис Сулейманов. - Байрамова, наверное, является тем представителем национал-сепаратистской среды, которого никогда не посадят. Мало того, в отличие от других людей, получавших сроки за экстремизм, ее не выводят за рамки общественно-политической жизни, а продолжают приглашать в качестве почетного гостя на крупные форумы в Казани с участием правительства Татарстана, такие как, например, Съезд татарских женщин или недавний Всемирный конгресс татар".

Праздничное шествие в Казани. Во главе колонны Татарского общественного центра его лидер - народный депутат ТССР Фаузия Байрамова. Фото: Михаил Медведев/Фотохроника ТАСС

Следующим, по словам эксперта, стал еще один из одиозных персонажей национал-сепаратизма Татарстана - председатель Набережночелнинского отделения Татарского общественного центра Рафис Кашапов, которого, правда, в отличие от Байрамовой, за подобную же проукраинскую и русофобскую активность в 2015 году приговорили к трем годам уже реального срока.

Не менее урожайным получился и предыдущий, 2016 год. За антирусские и провокационные надписи на стенах православных храмов были осуждены два активиста группировки "Правые татары", одному из которых - Мансуру Мусину - дали два с половиной года, а второго - Эмиля Камалова - признали невменяемым и поместили в казанскую психбольницу специализированного типа. Но в итоге группировка фактически перестала существовать, во всяком случае, остальные ее члены в последнее время никак себя не проявляют.

В конце того же года был арестован и помещен в СИЗО один из самых агрессивных лидеров татарских националистов - глава движения "Алтын Урда" (такая уж солидарность в этой среде - что ни человек, то движение) Данис Сафаргали, человек, который активно и всеми сподручными способами - от провоцирования драк до доносов - боролся против русского движения в Татарстане (в ближайшее время ему будет вынесен приговор). Затем Набережночелнинское отделение ВТОЦ, руководителем которого долгие годы был вышеупомянутый Кашапов, признали экстремистским.

Далее два года условного срока получил в начале 2017 года за лжесвидетельство (нужно отметить, что написание заявлений в правоохранительные органы в основном на русских активистов Татарстана - излюбленное занятие татарских националистов) ранее устраивавший громкие публичные акции лидер Союза татарской молодежи "Азатлык" Наиль Набиуллин, который после этого резко снизил свою политическую активность, ограничиваясь изданием пантюркистской газеты "Тюркский взгляд" (в праздничный день некогда возглавляемое им движение отметилось лишь пробежкой нескольких человек студенческого возраста. - прим. автора).

В мае 2017 года получил штраф за размещение экстремистских видео духовный лидер татарских национал-сепаратистов Айрат Шейх Умар Шакиров, которого откровенно сторонились представители мусульманского духовенства за взгляды и традиционное участие в провокационных мероприятиях откровенно националистического толка. Правда, к "имаму татарского национального движения" отнеслись достаточно мягко, освободив от уплаты вынесенных приговором 100 тысяч рублей, "в связи с истечением срока давности уголовного дела", после чего активность сепаратиста как в социальных сетях, так и в реальности резко снизилась. Ну и совсем недавно обыски прошли и в казанском головном офисе одиозного ВТОЦ.

В конце концов, в федеральный список экстремистских материалов в этом году была внесена и вышедшая в свет десять лет назад откровенно русофобская книга "Убить империю" писателя Айдара Халима, ранее привлекавшегося за выступление на митинге в так называемый День памяти (годовщину взятия Казани Иваном Грозным, отмечаемую татарскими националистами как "память о геноциде татарского народа" - прим. автора) про "биологическую смерть русских", в защиту которого выступал все тот же ВТОЦ.

"Халима не осудили, конечно, но думаю, когда старого человека вызывают на допросы, таскают по следственным органам, ему это вряд ли приятно, поэтому из смелого русофоба писатель в одночасье превратился в чуть ли не русофила, который теперь говорит только о том, что уважает русский народ и любит Россию, - резюмирует Сулейманов. - Думаю, безусловным маркером стала Русская весна 2014 года, поскольку с началом событий на Майдане в Киеве татарские националисты в Казани показали себя "заукраинцами", заявляя об этом публично. Ну а эту прослойку нередко считали союзницей татарстанского истеблишмента, выразителями мнений, способных озвучивать то, что не могли говорить с трибун представители региональной элиты. И тут, естественно, у Москвы могли возникнуть резонные вопросы, почему это в Казани свободно действуют люди с такими взглядами. Сейчас во внутренней политике, во взаимоотношениях центра с губернаторами, региональными руководителями появилась формулировка "утрата доверия". Думается, что в нынешней ситуации татарстанской верхушке вряд ли хочется попасть в эту категорию, поэтому с их стороны было дано негласное разрешение правоохранительным органам на борьбу с национал-сепаратистскими организациями".

В свою очередь, русский активист из Казани, с оружием в руках защищавший население Луганской Народной Республики от украинской агрессии, ныне координатор регионального отделения Союза добровольцев Донбасса Михаил Шаров не считает, что инициатива по борьбе с татарскими националистами принадлежит властям республики. К слову сказать, сам активист и ополченец в свое время пострадал от действий сепаратистских вожаков, в частности от того же Сафаргали, который написал на него донос в органы за якобы размещенный на его страничке в одной из социальных сетей демотиватор с Кораном и салом на страницах этой священной для мусульман книги.

Впоследствии вышеупомянутые Набиуллин и Шакиров устраивали публичные акции с призывами "применить решительные меры к оскорбляющему ислам". Сам Шаров настаивал, что эту картинку на его страницу банально "подкинули", однако ему пришлось провести несколько месяцев под домашним арестом, а судебный процесс в отношении него был отмечен постоянными конфликтами и потасовками между приятелями и соратниками подсудимого и татарскими сепаратистами. В итоге доказать причастность общественника к размещению злополучного демотиватора не удалось, но он был осужден на исправительные работы за ролик "правой" группы в сохраненных видео, чья песня, по мнению судей, возбуждала ненависть и вражду по этническому признаку. Попав за это в список экстремистов, даже отработав назначенный приговором срок, казанец и по сей день не может ни устроиться на нормальную работу, ни взять кредит в банке.

Вернувшись домой после участия в вооруженном конфликте в Донбассе на стороне ополчения ЛНР, Михаил Шаров привычно мониторит активность татарских национал-сепаратистов в социальных сетях:

"Национально озабоченная часть элиты Татарстана потворствует местным националистам, которые чувствуют свою полную безнаказанность, - рассказал обозревателю телеканала "Царьград" Михаил Шаров. - Федеральному центру надоело смотреть на их игры в русофобию, и происходящие в последнее время аресты и судебные процессы - это своего рода послание казанской элите от Москвы, мол, бьют всегда по радикальным элементам, поэтому радикализироваться не стоит… Тот же ВТОЦ, в казанской штаб-квартире которого недавно прошли лозунги, договорился до того, что следует оставить в Татарстане только один государственный язык - татарский, то есть, по сути, запретить русский… Понятно, что на фоне сложной международной обстановки республика является лакомым кусочком для "уважаемых западных партнеров", которые давно пытаются именно отсюда ударить по целостности России. Поэтому желание Москвы навести порядок в Татарстане вполне понятно, и могу заверить, что в республике есть общественные силы, которые готовы помочь федеральному центру в этом".

Россия. Казань. 4 ноября 2016. Президент Татарстана Рустам Минниханов (в центре) выступает на митинге в честь Дня народного единства. Фото: Егор Алеев/ТАСС

Помочь установить государственную справедливость на территории России, которая в последнее время периодически впадала в амнезию и забывала об этом, готовы и активисты сообщества родителей школьников, выступающих против принудительного обучения татарскому языку всех без исключения, вне зависимости от национальности учеников средних школ в Татарстане. Пока к ним еще не присоединились родители детсадовцев, но и у тех подобная проблема существует, потому как учить "титульному языку" малышей в регионе начинают уже с четырех лет - как раз тогда, когда они еще толком и на родном, например русском, говорить не умеют.

Так вот, помня недавние слова Владимира Путина о том, что учить национальным языкам в регионах можно только добровольно, татарстанские родители фиксируют факты принуждения детей к обучению татарскому языку в республике для того, чтобы передать эту информацию в Москву. И очень надеются на то, что в этот раз Россия не отступит. И они, и их дети будут жить в одной стране, с одним государственным языком, под одним флагом, с одним президентом.

Впрочем, не только одни они надеются и желают этого.

Как в споре или дискуссии сделать так, чтобы твой оппонент согласился с тем, что ты отстаиваешь? Для этого необходимо использовать термины, которые несут положительную эмоциональную нагрузку. Скажем, идея равноправия национальных языков в регионах выглядит позитивнее, чем сомнения в необходимости их использования. Поэтому, говоря о равноправии, можно запросто ввести обязательное изучение национальных языков в школах, причем сделать это в равных объемах с государственным русским. И неважно, что это породит недовольство, поскольку необходимость знания нацязыка на практике отсутствует, и принудительное обучение результата не дает никакого: главное - бесконечно говорить о равноправии и равнообъемности в изучении языков, и оппоненту уже сложно возразить. Ведь вы выступаете с позитивной стороны, отстаивая благородную идею сохранения и развития языков, причем апеллируете к равенству народов, что априори несогласных с вами ставит в проигрышное положение.

Эту методику ведения дискуссий и споров хорошо освоили в Татарстане: политический, исторический и юридический дискурсы здесь часто отличаются от принятых в других российских регионах, где следят за логикой. Это наложило существенный отпечаток на развитие местных гуманитарных наук, где общеупотребительные термины политологии или международного права трактуют совершенно иначе, чем принято. «О терминах не спорят, о терминах договариваются» - это правило здесь актуально как никогда. Другое дело, что в Казани вы легко можете оказаться в интеллектуальной ловушке: вы говорите с оппонентом об одном, а он понимает в этом слове нечто иное, часто - свое, загадочное.

Это хорошо проиллюстрировать на эксплуатации терминологии из области теории государства и права: то, что во всем мире принято называть сепаратизмом, в Татарстане называют федерализмом.

Вот что писал, например, премьер-министр Татарстана, а с 2010 года президент республики Рустам Минниханов : «Главной политической особенностью нашего Договора [о разграничении полномочий с федеральным центром 1994 года] является то, что в нем устанавливается специфический статус нашей республики как государства, объединенного с Российской Федерацией. В нем также признается, что Татарстан участвует в международных и внешнеполитических отношениях. Политический базис был нужен для того, чтобы строить в Татарстане современную рыночную экономику, быть хозяевами в собственном доме. Договор дал нам возможность реализовать собственную модель экономических преобразований…» (Минниханов Р. Проблемы реализации Договора между Российской Федерацией и Республикой Татарстан // Договор Российской Федерации и Республики Татарстан: пять лет развития / Отв. ред. Р.М. Харисов. - Казань, 1999. - С.29−30). При этом будущий президент Татарстана умалчивал, что приватизация советской промышленности в республике прошла по законам республики, а не по законам России, что и было закреплено в договоре 1994 года, где Москва вынуждена была признать приватизацию по-татарстански законной, согласившись с тем, что советская промышленность отошла в собственность местных семейно-родственных кланов: «Соглашение по вопросам собственности дало возможность Татарстану перевести под свою юрисдикцию значительное количество государственных предприятий».

Порой татарские академики проговариваются, когда берутся рассуждать на тему, каким они видят идеальное государственно-территориальное устройство России. В таких откровениях они не кривят душой и прямо заявляют, что Россия им нужна не в качестве федерации, а в качестве конфедерации - этакий союз государств с правом выхода любого из них по желанию. «В начале 90-х российское руководство, после года переговоров с нашей делегацией, признало то, что Россия должна быть асимметричной федерацией с элементами конфедерации. Конечно, многие говорили, что Татарстан хочет разрушить Федерацию. Но на самом деле мы хотели разрушить их имперские представления о России», - делится своими воспоминания академик Индус Тагиров , игравший существенную роль в написании и историческом обосновании Декларации о государственном суверенитете Татарстана 1990 года, а также первого договора о разграничении полномочий между Казанью и Москвой 1994 года. Сегодня пожилому Тагирову уже нечего терять и можно говорить, что на самом деле думают и о чем мечтают в Казанском кремле: Россия нам нужна не как федерация, а как конфедерация. Ну, а чтобы не выходить из общего с московскими коллегами политологического дискурса, можно рассуждать о федерализме. Вот только москвичи понимают федерализм как единое правовое пространство и юридическое равноправие регионов, а в Татарстане под федерализмом видят объединение разных государств с правом выхода.

Бывший политический советник первого президента Татарстана, а ныне академик, директор Института истории Академии наук Татарстана Рафаэль Хакимов в 1990-е годы выпускал журнал «Панорама-форум», и вот как он в нем трактовал федерализм: «Децентрализация - расширение прав нацменьшинств - либерализация экономики - создание региональных содружеств» (Хакимов Р. Федерализм через стабильность // Панорама-форум. 1995. № 1. С.38−39). Под «региональными содружествами» понималось создание зональных ассоциаций «Большая Волга», «Черноземье», «Сибирское соглашение». В дальнейшем Хакимов создал «Казанский институт федерализма», где на деньги американского фонда Джона Д. и Кэтрин Т. МакАртуров выпускал журнал «Казанский федералист». Можете себе представить, о чем в нем писалось…

Федерализм в понимании элиты Татарстана и обслуживающих ее ученых-гуманитариев отрицает, например, право русских в республике на изучение своего родного языка и добровольность изучения неродного татарского. Зато признает наличие собственных учебников по истории Татарстана и России, в которых прошлое трактуется исключительно как бесконечный конфликт с Россией и русским народом, запрет на национальное самоопределение других этносов, в частности, кряшен, оправдание бесконечного накопления госдолга перед федеральным центром (потому что «Москве мы отдаем больше, чем следует»). Особенно старается в последнем казанская газета «Звезда Поволжья», где ее главный редактор Рашит Ахметов из номера в номер рассуждает о том, сколько денег могла бы получать каждая русская семья, если бы Татарстан не платил федеральному центру налоги. Естественно, что все эти стенания продиктованы не заботой о благополучии рядовых жителей республики, а саботированием принципа федерализма - сбора налогов в федеральный бюджет.

Отсутствие единого мнения по этому вопросу вполне устраивает Казань, поскольку дает прекрасную возможность камуфлировать сепаратизм более респектабельным и политкорректным названием «федерализм». Поэтому, когда какой-то политик в Татарстане пафосно, побивая себя в грудь, заявляет, что Казань отстаивает федерализм в России, следует понимать, что на самом деле власти в Татарстане отстаивают неравноправие регионов, отказ от необходимости соблюдать федеральное законодательство (или соблюдать его по своему усмотрению) и право выхода из состава страны. Вот и получается, что говорим «федерализм», а подразумеваем «сепаратизм». Иногда последнее заменяют другим термином - «регионализм», но сути это не меняет.

Как в пословице: «Ты мне про Фому, а я тебе про Ерему». Таким образом, если вы дискутируете с учеными и политиками из Татарстана, помните: подмена понятий - это козырь местной политики. Как и несоблюдение договоров. Традиция эта давняя. Еще первый историограф татарского народа Карл Фукс писал в начале 19-века: «Вероломство Татар в хранении договоров было столь же ве­лико, как и слабость Руских в наказаниях. Отсюда произошло в последствии времени мно­го бесполезных войн между сими двумя народами».

Сергей Игнатьев

Проблема сепаратизма в постсоветской России

После распада СССР и создания Содружества Независимых Государств перед каждой из бывших республик кроме задачи формирования собственной государственности стояла проблема выбора своего пути выхода из кризиса: от традиционно умеренного социального реформирования до радикальных либеральных реформ. В новых условиях перед Россией открылись различные варианты развития. Однако при всем их многообразии основное направление было очевидно. Оно определялось общемировым движением к постиндустриальному обществу, что на деле означало коренную перестройку всей экономики,переориентацию ее на наукоемкие отрасли, демилитаризацию страны.

Важной задачей времени стало сохранение территориальной целостности России. В 1991 году возникла угроза распада, республики, входившие в РФ, объявили о своем суверенитете и отказа от статуса автономий. Субъекты федерации требовали равноправия и большей самостоятельности. Вносились предложения о создании конфедерации взамен федерации. Татарстан, Башкортостан, Якутия, Чечня взяли курс на выход из РФ. Отчисления в федеральный бюджет ими задерживаются или прекращаются. В условиях обострения экономического кризиса, разрыва хозяйственных связей, обнищания населения элита национальных республик подогревала националистические чувства. К осени 1991 года все автономные республики провозгласили себя суверенными государствами. Большинство автономных областей заявило о своем преобразовании в республики. Края и области также начали свою борьбу за равноправие субъектов Федерации. Судьба российской государственности во многом определялась противостоянием республиканских региональных властей с федеральной властью. Угроза распада России нарастала в течение всего 1992 года.

К лету десятки субъектов Федерации – Татарстан, Башкорстан, Якутия (Саха), Удмуртия, Новосибирская, Тюменская области – задерживали или прекращали перечислять налоги в федеральный бюджет. Более того, они начали сами устанавливать цены на товары, производимые на их территории.

Отдельные субъекты Федерации все настойчивее предлагали преобразовать ее в конфедерацию. Ситуация осложнялась непоследовательностью самого правительства. Советник по межнациональным отношениям Г.В. Старовойтова, например, считала, что полные суверенитеты всех народов бывшего СССР – неизбежный этап становления государства, а в перспективе РФ превратиться в одну из форм конфедерации (объединение государств при их полной политической и юридической самостоятельности, отсутствии центральной власти, общего законодательства). Но эта точка зрения не нашла поддержку в правительстве. В течение 1992 года продолжалось финансовое субсидирование республик взявших курс на отделение, не смотря на отказ отчислять налоги в федеральный бюджет. В основе сепаратизма лежало желание республик самостоятельно распоряжаться плодами своего труда. И поэтому так болезненно воспринималось то, что, например, в Татарии почти безвозмездно проводилась перекачка нефти, в Якутии – алмазов. Край, дающий более 80% алмазных поступлений России не был способен прокормить себя.

Получить заказы от региональных администраций, да и вообще работать в соответствующих областях, краях и республиках имели шанс только местные предприниматели. В каждом регионе России сложился свой набор строительных, торговых, пищевых компаний и банков - испытывавших страшный дефицит инвестиционных ресурсов, зато «родных». Лишь с середины 90-х годов их начали приобретать московские и санкт-петербургские корпорации, как правило, через подкуп местных властей.

В нескольких регионах были созданы даже местные нефтяные, горно-рудные и электроэнергетические компании. «Татнефть», «Башнефть», «Иркутскэнерго», якутская АЛРОСА по-прежнему в значительной степени контролируются властями регионов (правда, сами эти власти теперь жестко контролируются центром).

Во всех без исключения регионах закрывали рынки потребительских товаров, особенно алкогольной продукции, мобилизовывали милицию на защиту административных границ от «чужих» продавцов.

В каждой области, республике, в каждом крае действовали свои правительства и министры, свое законодательство, фактически подконтрольные губернатору правоохранительные органы. Некоторое единство государства сохранялось только за счет трансфертных платежей Минфина РФ, а также центрального подчинения управлений ФСБ, налоговой полиции, РУБОПов и прокуратур.

Сепаратизм в отдельных республиках

Россия никогда не уделяла должного внимания своей истории, тема сепаратизма в России – не является исключением. Довольно горько осознавать что сегодня, спустя почти 20 лет после распада СССР и начала возникновения волнений в республиках РФ, это тема до сих пор обширно не изучена. Неоднозначность российской истории даёт возможность трактовать её по-своёму, это используют и политики и деятели культуры. Сегодня многие российские блоггеры размышляя на тему политической ситуации в стране позволяют себе «оригинально» отзываться не только о нынешней власти, но и периоде девяностых-нулевых, так некоторые вообще заявляют, что сепаратизма в постсоветской России не было. Поэтому, в следующей части работы, мы дадим чёткое определение понятию «сепаратизм» и попробуем более полно рассмотреть сепаратизм в отдельных республиках, где он имел более яркое проявление.

Сепарати́зм (фр. séparatisme от лат. separatus - отдельный) - политика и практика обособления, отделения части территории государства с целью создания нового самостоятельного государства или получения статуса очень широкой автономии. Сепаратизм ведёт к нарушению суверенитета, единства и территориальной целостности государства, принципа нерушимости границ и, как показывает опыт, может явиться источником острейших межгосударственных и межнациональных конфликтов.

Татарский сепаратизм

30 августа 1990 года Верховный Совет Татарской АССР принял Декларацию о государственном суверенитете Республики Татарстан. В декларации, в отличие от некоторых союзных и почти всех других автономных российских (кроме Чечено-Ингушетии) республик, не было указано нахождение республики ни в составе РСФСР, ни СССР и было объявлено, что как суверенное государство и субъект международного права она заключает договоры и союзы с Россией и другими государствами. В ходе массового обвала СССР и позже Татарстан с такой же формулировкой принял декларации и постановления об акте о независимости и вхождении в СНГ, провёл референдум, принял конституцию.

26 декабря 1991, в связи с беловежскими соглашениями о невозможности учреждения ССГ и образованием СНГ, была принята Декларация о вхождении Татарстана в СНГ на правах учредителя.

21 марта 1992 года в Татарстане прошёл референдум о статусе Республики Татарстан. На вопрос: «Согласны ли Вы, что Республика Татарстан - суверенное государство, субъект международного права, строящее свои отношения с Российской Федерацией и другими республиками, государствами на основе равноправных договоров?» проголосовало положительно более половины граждан республики, принявших участие в голосовании.

Однако, до этого Постановлением Конституционного суда Российской Федерации от 13 марта 1992 года № 3-П были признаны не соответствующим Конституции РСФСР - Российской Федерации 1978 года ряд положений Декларации о государственном суверенитете Татарской ССР от 30 августа 1990 года, ограничивающие действие законов Российской Федерации на территории Республики Татарстан, а также постановление Верховного Совета Республики Татарстан от 21 февраля 1992 года «О проведении референдума Республики Татарстан по вопросу о государственном статусе Республики Татарстан» в части формулировки вопроса, предусматривающей, что Республика Татарстан является субъектом международного права и строит свои отношения с Российской Федерацией и другими республиками, государствами на основе равноправных договоров .

31 марта 1992 года Татарстан отказывается подписать Федеративный договор. В апреле 1992 года между органами власти Российской Федерации и Татарстана прошли первые переговоры о присоединении Республики Татарстан к Федеративному договору. Они проходят в течение 1992-1993 годов, но завешаются безрезультатно.

22 мая было принято Постановление Верховного Совета о статусе Татарстана как суверенного государства.

30 ноября 1992 года вводится новая Конституция Республики Татарстан, объявляющая его суверенным государством.

В декабре 1993 года в Татарстане объявлен бойкот всероссийского голосования 12 декабря 1993 года по проекту новой Конституции России. Однако часть жителей республики принимает участие в голосовании. Большинство из них (74,84 %) проголосовало за принятие Конституции Российской Федерации, определяющей Татарстан как субъект Российской Федерации.

В заключённом 15 февраля 1994 года Договоре о взаимном делегировании полномочий с Российской Федерацией Татарстан объявлялся объединённым с Россией ассоциированным государством с конфедеративным статусом.

19 апреля 2002 года Госсовет Татарстана принял новую редакцию Конституции республики, приведенную в соответствие с Конституцией РФ.

C Раисом Сулеймановым, руководителем Приволжского центра региональных и этнорелигиозных исследований Российского института стратегических исследований, мы встретились после конференции "Национал-сепаратизм в Татарстане в начале XXI века: идеология, организация, зарубежное влияние", которая проходила в конце марта в Казани. В своем интервью "НацАкценту" очень подробно описал ситуацию с национальным вопросом в Татарстане, которая многих волнует в других регионах России, но в которой далеко не все разбираются.

- В рамках какого проекта Вы проводите конференцию?

Это не какой-то грантовый проект. Российский институт стратегических исследований (РИСИ), сотрудником которого я являюсь, создан для предоставления аналитической информации государственным органам власти. Учрежден институт был президентом Российской Федерации. Первоначально деятельность института была сосредоточена на аналитической работе, связанной с внешней политикой. Но в последнее время стало заметно активное влияние, которое оказывается на некоторые регионы России из-за рубежа. Для его изучения в этих регионах открылись филиалы. Одним из таких филиалов является наш Приволжский центр региональных и этнорелигиозных исследований. Исследование национал-сепаратизма происходит в рамках общей научной работы института по анализу зарубежного влияния.

Значит, Вы утверждаете, что в Татарстане существует национал- сепаратизм и зарубежные страны оказывают на него влияние?

В постсоветском Татарстане национал-сепаратизм всегда был. Другое дело, что иногда он оказывал сильное влияние на политическую жизнь, а иногда оно ослабевало. Сейчас это сложно представить, но в начале 90-х в центре Казани проходили регулярно многотысячные митинги татарских сепаратистов. Многие на них выходили искренне, но кого-то и привозили организованно на машинах из сельских районов. К концу 90-х национал-сепаратизм абсолютно маргинализировался, потеряв былую поддержку как народа, так и власти. Все 2000-е годы, когда федеральный центр проводил правильную политику по централизации, он был не нужен. Сегодня, в 2012 году, республиканская этнократическая элита Татарстана опять пытается использовать национал-сепаратизм для торговли с федеральным центром.

- Что изменилось?

Сверху стала навязываться "русская тема", естественно, она стала звучать и в регионах. А этнократическая элита Татарстана видит в этом покушение на свои собственные интересы.

- А в чем эти интересы, в чем собственно состоит русский вопрос для Татарстана?

Русский вопрос в Татарстане представлен тремя аспектами. Во-первых, это отсутствие пропорциональности этнического представительства во власти. Русские ― это половина населения Татарстана, а в элите они почти не представлены: в правительстве только два министра из девятнадцати - русские, президент, госсоветник, премьер-министр, глава Верховного суда, глава парламента ― все татары.

Во-вторых, это проблема русского языка. Когда 20 лет назад вводился закон о государственных языках, а их два в Татарстане, то стали вводить обязательное изучение татарского языка всеми учениками в одинаковом объеме. Но в последствии число часов на татарский стали увеличивать, а на русский - сокращать. В результате русские татарский так и не выучили, а общая грамотность по русскому языку снизилась, увеличилась межнациональная напряженность. Получился отрицательный эффект во всем, при том что в реформу вложили немалые деньги из бюджета республики.

И, в-третьих, это вопрос о русской культуре в Татарстане. Прежде всего, это возврат церквей. Например, в маленькой Дворцовой церкви в Казанском Кремле располагается музей государственности татарского народа. Вы можете представить себе ситуацию, чтобы в каком-нибудь регионе в здании мечети располагался бы музеи государственности русского народа?

- И что в этой ситуации боятся татарские власти?

Поскольку сейчас федеральный центр так или иначе обсуждает «русскую тему», ее уже нельзя игнорировать, как это происходило до сих пор. Уже даже либералы вынуждены говорить о проблемах русских. Этнократическая же элита Татарстана воспринимает это как прямое покушение на собственные интересы. Ведь с нее спросят, а почему у вас, извините, такая ситуация, что нет русских во власти. И тогда им придется подвинуться. И понимая это, региональная элита начинает использовать для ответа на этот русский вызов, который бросает центр, татарских национал-сепаратистов. Их деятельность начинают освещать, их опосредованно финансируют.

Но вот вы говорите, что этнократическая элита Татарстана не пускает русских во власть, притесняет русский язык и культуру в регионе. Значит, татарский национализм для нее не только инструмент, но республиканская власть и сама националистична?

Совершенно верно, у нее этноцентризм присутствует в политике. Понятно, что национализм власти выражается не в радикальной и не в открытой форме, хотя идея независимого Татарстана где-то в кулуарах тоже обсуждается, но на публику такие разговоры ведутся. Сдерживающими факторами является наличие русского населения и расположение внутри России.

Если бы Татарстан находился у границ России, то эти сепаратистские настроения звучали бы куда более громко.

- Но про зарубежное влияние Вы так ничего и не сказали?

Поддержка сепаратизма оттуда есть, и ее объем не нужно недооценивать. Поддержка идет в основном информационная - через радио "Азатлык" ("Свобода"»), редакция которого находится в Праге и деятельность которого официально финансируется Конгрессом США. Нередко бывают зарубежные поездки, в которые националисты отправляются за счет принимающей стороны.

- Палитра татарского национализма. Какова она?

Можно назвать несколько националистических татарских объединений. Во-первых, это старейшая, еще с советских времен организация - Татарский общественный центр (ТОЦ). Во-вторых, столь же старая организация "Милли Меджлис" - «национальное правительство в изгнании», куда входят как российские татары, так и зарубежные. Ну и молодежное движение – Союз татарской молодежи "Азатлык". Есть еще разные интернет-объединения, которые существуют только виртуально, но на улицы пока не выходят: "Татарский фронт", "Правые татары".

- Все они радикальные националисты и сепаратисты?

В целом да, но есть определенная разница. У некоторых в основе идеологии лежит не просто сепаратизм, а гиперпланы. "Правые татары", например, понимают "независимый Татарстан" не в его нынешних границах, а гораздо шире. Например, в их представлении есть Восточный Татарстан, в который они включают Тюменскую область. Их план - отделение от России тех территорий, которые когда-то входили в Золотую Орду, и создание на этом пространстве независимого татарского государства.

У некоторых сепаратистов планы скромнее - независимость Татарстана в его нынешних административно-территориальных границах. ТОЦ в последнее время занимает более умеренную позицию, хотя изначально они были сепаратистами. Их риторика менялась вместе с политикой федерального центра. Сначала за независимое государство, потом за особый статус Татарстана (ассоциированного с Россией), потом за конфедерацию, потом за федерацию. Сейчас они активные федералисты.

- А есть ли умеренные татарские националисты?

Да, конечно, К умеренным националистическим организациям относятся все те, кто создан властями, т.е. общественные структуры, которые финансируются правительством Республики Татарстан. Это Всемирный конгресс татар и Всемирный форум татарской молодежи. Они не являются сепаратистами, по крайней мере, не заявляют об этом публично, и никогда не будут это делать, если, конечно, на это не будет команды сверху из Казанского Кремля. А как это правительственное финансирование оформляется законодательно?

Очень просто. В Конституции Республики Татарстан есть соответствующая статья 16, которая гласит, что Татарстан оказывает помощь татарам и татарским объединениям по всему миру. В Конституции Татарстана в ее преамбуле за татарским народом закреплен отдельный статус, т. е. в Основном законе республики четко разделяются понятия "многонациональный народ Татарстана" и "татарский народ".

Похожего статуса для русского народа, но только в федеральной Конституции, кстати, требуют многие русские националисты. То, что требуют русские националисты, уже 10 лет существует в Конституции Татарстана, но только для татар. Сейчас татарские националисты жутко боятся, что поправку о государствообразующей роли русского народа введут в Конституцию России. При этом, когда им указываешь на параллель с Конституцией Татарстана, на то, что в ней уже прописан особый статус татарского народа, то татарские националисты из Государственного Совета Татарстана – местного парламента, в ответ заявляют, что такие сравнения неуместны и вообще особый статус татарского народа не противоречит законодательству (sic!). Получается, что они ищут соринку в чужом глазу, когда выступают против особого статуса русского народа в Конституции России, но бревна у себя, в Конституции Татарстана, не замечают.

Я знаю, что есть большой слой националистически настроенных татар среди интеллигенции? Они к какому крылу относятся?

Формально они относятся к умеренным, но глубоко в душе сочувствуют сепаратистам и даже готовы участвовать в акциях в пассивной роли, не выступая на трибунах. Но они не объединены в одну организацию.

А скажите, а каково отношение к местной власти и федеральной власти у разных ветвей татарских националистов?

Федеральная власть воспринимается как некий хищник всеми националистами, даже лояльными региональной власти. Россия ими преподносится в роли колонизатора, которая мучает татарский народ. Конечно, у лоялистов это подспудно, маскируется под словесную риторику про гиперцентрализацию страны и ущемления прав регионов.

Вы нигде не прочтете, чтобы председатель Всемирного конгресса татар, например, заявил бы, что "Москва нас грабит". Этого никогда не будет. К региональной же власти отношение, естественно, разное. Радикальные националисты воспринимают их как предателей. Как говорит лидер "Азалтыка" Наиль Набиуллин, "власти Татарстана - это колониальное правительство. Все региональные чиновники - это имперские чиновники". Умеренные националисты, которые, как правило, интегрированы в региональную власть и занимают какие-то чиновничьи посты, сочувствуют сепаратистам, но не могут в силу своего положения выступать активно и публично.

Картина с татарскими националистами более менее ясна. Теперь как обстоит дело с русскими националистами в Татарстане?

Русское национальное движение возникало как протест в ответ на татарский национал-сепаратизм. Истоки его появления относятся к началу 1990-х годов. В то время появилась первая и до сих пор единственная официальная организация, которая признается местными властями как выразитель если не всех интересов русских, то хотя бы интересов русской культуры - Общество русской культуры Республики Татарстан. Это организация в отличие от соответствующих татарских - общественная, она не финансируется региональными властями на постоянной основе. Власти готовы помогать в проведении каких-то отдельных культурных мероприятий. - Но есть и неформальные организации - это разные интернет- объединения, которые из виртуальной деятельности переходят к реальной. Так, например, существуют движение "Сопротивление" (лидер местного отделения Витольд Филиппов), объединение "Русские за ЗОЖ (здоровый образ жизни)" (лидер отделения – Дмитрий Павлов), Казанский гражданский союз (сопредседатели – Борис Бегаев, Алексей Топоров и Михаил Шаров).

Последний был создан после парламентских выборов 4 декабря 2011 года в ответ на многочисленные фальсификации. И есть организации, которые стали появляться накануне принятия нового федерального закона о партиях: это отделения общероссийских русскоориентированных партий: Российского общенародного союза (лидер – Сергей Бабурин) и партии "Новая сила" (лидер - Валерий Соловей). Отделение РОС в Казани возглавляет старообрядец Сергей Никитин, а отделение "Новой силы" - Виктор Диц, бывший единоросс, русский немец. Я думаю, что скоро появится отделения других политических партий русской ориентации, например, Национально- демократической партии.

- А имперцы тут представлены?

В Казани есть имперцы. Их логика заключается в том, что, выступая на антиправительственных митингах, вы фактически выступаете за подрыв страны, за ее развал. Этой точки зрения придерживается председатель Общества ревнителей истории г.Казани Василий Ордынский.

- А есть ли русские сепаратисты?

В Татарстане такой же многогранный спектр русского национализма, как в Москве: от гиперимперства (необходимо вернуться к границам Российской империи или Советского Союза; этой точки зрения придерживается Василий Ордынский) через умеренное имперство (я предпочитаю называть их державниками: Общество русской культуры Республики Татарстан, "Новая сила", РОС) и до русских сепаратистов, которые предлагают отделить Кавказ как источник проблем России. Это, например, некоторые представители Казанского гражданского союза. Некоторые из них считают, что нужно создать русские национальные республики в России: Поволжскую русскую республику, Уральскую русскую республику, Сибирскую русскую республику и т.д. В русском национализме Татарстана нет единства во взглядах.

- А как насчет радикальных националистов, скинхедов?

Было и такое. Например, существовал Фронт казанских патриотов. Многих из них посадили в тюрьму в 2011 году. Или существовало казанское отделение Русского национального единства (РНЕ): в 2007 году их также приговорили к тюремных срокам. Есть и те, что существуют совершенно неоформленно по типу уличной гопоты. Так действуют некоторые группы скинхедов.

- Вот уличная гопота, она как-то себя проявляе т?

Особенность Татарстана заключается в том, что тут скинхедовское движение - интернационально. Т.е. татары-скинхеды - это реально и это нередкость.

- И против кого они борются?

Они против кавказцев и среднеазиатов выступают. Ислам и этнический фактор для татарских скинхедов тут никакой роли не играют. Вот, например, Фронт казанских патриотов возглавлялся этническим татарином Айратом Денишевым. На суде против этой организации в 2011 году я сам присутствовал: парень-татарин, с наколками со свастикой, его мама приходит, в татарском национальном платке, с ним разговаривает по-татарски. Или вот у нас есть недалеко от Казани маленький городок Арск. Там группа из 9 скинхедов, из которых 8 - татары. Они там ходят, пишут на заборах, на гаражах - "White power" ("Белая сила"), свастику. Фронт казанских патриотов занимался тем, что приставали на улицах к лицам среднеазиатской национальности. Устраивали так называемый «белый патруль», находили какого-нибудь гастарбайтера-узбека, его били, отнимали телефон.

- А "антифа"?

В Татарстане есть и "антифа" (антифашисты), но здесь невозможно понять, что она собой представляет - с одной стороны они против русских националистов, например, есть движение "Русские за ЗОЖ" в Казани, половина его членов, кстати, тоже татары. И когда они устроили первую пробежку, то "антифа" на них напали и избили. Избивали их с криками "Дагестан, это сила!", при том, что среди самих членов «антифы» полно недагестанцев. Да и сложно представить, что кавказцы будут присутствовать массово в организации, которая защищает права гомосексуалистов.

- Ну и аналогичный вопрос: как относятся русские националисты Татарстана к местной и федеральной властям?

Естественно, они рассчитывали, что федеральный центр будет за них заступаться. Но на практике русские объективно убеждаются, что Москве на самом деле безразлично, что происходит с ними в Татарстане. Федеральному центру легче договориться с местной татарской этнократической элитой. Она обеспечивает лояльность, победу на выборах, 83 % - это высокий результат победы Владимира Путина на президентских выборах в Татарстане 4 марта 2012 года, и 78 % - у «Единой России» на выборах в Госдуму 4 декабря 2011 года. В силу этого русские проблемы в Московском Кремле не слышатся. Ясное дело, что русская общественность против этноцентричной политики руководства Татарстана. Но получается, что, выступая против местной элиты, русские националисты Татарстана выступают и против федерального центра, который поддерживает татарскую этнократию. Если татарские сепаратисты выступают против и тех, и тех, но при этом априори считают, что все-таки их союзниками является региональная этнократия Татарстана, и в ответственный момент они объединяться в единый альянс, как это было на рубеже 1980-1990-х гг., то русские надеются на федеральный центр. Однако тут русские становятся заложниками федеральных властей, заинтересованными в лояльности региональной элиты и в высоких процентах на выборах. Поэтому русским Татарстана приходится надеяться только на самих себя.

А что насчет альянсов между русскими и татарскими националистами. Это самое интересное, что тут может быть в этой истории, на мой взгляд.

Да, такие примеры совместного выступления русских и татарских националистов на общих акциях протеста имели место быть. 4 февраля 2012 года была всероссийская акция "За честные выборы", и в Казани тоже проводили митинг. На нем выступали как русские националисты, так и татарские сепаратисты. Вышла к микрофону лидер "Милли Меджлиса" Фаузия Байрамова, заявившая, что, мол, татары не голосуйте за Путина, он такой и такой негодяй. Через нескольких выступающих вышел на трибуну Михаил Щеглов из Общества русской культуры Татарстана: "Вот видите, что все проблемы, которые у нас существуют, это от нынешней власти, в том числе и проблема русского языка в Татарстане". Татарские сепаратисты начали визжать и орать, потому что они против того, чтобы русские дети в Татарстане изучали русский язык в том же объеме, что его изучают по всей России. Т.е. попытки объединиться во имя общего дела – смены федеральной власти – у русской общественности и татарских сепаратистов не получилось. Да и не могло этого получится, потому что подспудно конечные цели у русских и татарских националистов: татарские радикалы за развал России, русские, естественно, против.

Когда приезжал Лев Пономарев в Казань после дела о пытках в отделе полиции "Дальний", то он пытался организовать тут широкую коалицию против пыток на общегражданской основе, объединив татарских сепаратистов и русскую общественность. Но большой поддержки эта идея пока не получила. В общем, попытки предпринимаются, но безуспешно.

- Как Вы сморите на перспективы нашей страны в целом и на фоне, что можем произойти в Татарстане.

Сейчас никто не может быть оптимистом: и если пессимистом быть тоже никто не хочет, то все вынуждены быть реалистами. Накопившиеся проблемы не решаются. И самая главная проблема - коррупция - не решается вовсе. А решить ее можно было бы очень просто. Например, начать сажать министров, губернаторов, глав регионов, крупных чиновников в тюрьму и давать им реальные сроки, сажая в общую камеру с уголовниками, отправляя на лесоповал. Ровно 12 лет назад подавляющее большинство населения было пропутински настроено. Людей ему искреннее верящих было значительно больше, чем сейчас. Сегодня же ситуация такая, что те, кто состоят в "Единой России", стесняются этого факта, молодежь, которая выходит на проправительственные митинги, скрывает свои лица от теле- и фотокамер, потому что им стыдно за свое участие, даже если они участвуют в этих акциях за деньги.

Произошла полная делигимизация всех ветвей власти, в Татарстане это еще усугубилось полицейским скандалом. Неясно, как эту проблему решить. Тут возможность связана только с реальными переменами, если начнутся реальные посадки коррупционеров...

- А если не начнутся?

Гигантская пропасть отчуждения между властью и народом будет разрастаться. И, как итог, революция – самый ужасный сценарий из возможных.

- А каковы перспективы развития ситуации конкретно в Татарстане?

На фоне этого кризиса в Татарстане будут наблюдаться следующие тенденции. Все провалы федерального центра будут давать новые, нередко справедливые поводы для ее критики татарским сепаратистам. Это позволит им усилить свое влияние. И если сейчас федеральная власть все еще удерживает региональную элиту, может быть за счет страха, то дальнейшие дезинтеграционные процессы ослабят эту связь. Сепаратистские настроения будут усиливаться все больше и больше. Иностранная поддержка тоже будет существовать. Но в глазах населения сепаратистские настроения со стороны региональной власти уже будут выглядеть как легитимные и справедливые: дескать, посмотрите, что в России творит Путин и его команда, надо отделиться от этой страны и от ее проблем. Такова будет логика политики Казанского Кремля, которая найдет поддержку у населения. Если пойдут дезинтеграционные процессы в национальных республиках Поволжья, то начнется также отток русского населения. А опыт показывает, когда уезжают русские, то это, во-первых, всегда пагубно сказывается на экономике, а во-вторых, в регионе начинает этноконфессиональная архаизация общества, как это происходит в Таджикистане, Киргизии, Туркмении или как в российских Чечне и Дагестане. При нынешней политике федерального центра русских в Татарстане будет ждать судьба русских Северного Кавказа.

Беседовала Юлия Галямина