Иоанн крестит Иисуса и народ крещением покаяния. Пост, искушение Иисуса 40 дней. Призвание апостолов. Учил и исцелял больных со властью: бесноватых, тёщу Петра, прокажённого. Проповедовал в синагогах. Евангелие от Марка. Мк. Глава 2 Иисус простил грехи паралитику, спущенному с крыши, и тот нёс носилки. В гостях у налоговика Левия. Врач для больных. Новому вину - новую тару, а одежде - заплатку. Ученики будут поститься без Иисуса. Евангелие от Марка. Мк. Глава 3 Исцеление сухорукого в субботу. Иисус поставил 12 апостолов проповедовать и исцелять. Сатана не изгоняет сам себя, не хулите Святого Духа. Кто исполняет Божью волю, тот брат, сестра и мать Иисусу. Евангелие от Марка. Мк. Глава 4 Притча о сеятеле: его зерна клевали птицы, засыхали, но часть дало урожай. Так, и со словами к людям. Царствие Божие растёт внутри. Свеча освещает, тайн нет. Как вы отмеряете, так и вам. Запрет ветру. Евангелие от Марка. Мк. Глава 5 Иисус изгнал легион духов из одержимого. Бесы вошли в свиней, и утопили их. Жители просили Иисуса уйти из-за ущерба. Воскрешение дочери начальника синагоги. Вера женщины исцеляет её от кровотечения. Евангелие от Марка. Мк. Глава 6 Иисус не совершает чудес по неверию соседей. Ирод обезглавил Иоанна Крестителя для дочки. Апостолы проповедают и исцеляют, собирают у Иисуса 5000 человек. Их кормят хлебом, рыбой. Иисус идёт по воде. Евангелие от Марка. Мк. Глава 7 Грязные руки за столом бывают чище грязных слов из уст. Заботьтесь о родителях. Иисус отказался лечить дочь женщины иной национальности, сказал про псов, потом передумал. Скромно исцелил глухонемого. Евангелие от Марка. Мк. Глава 8 Иисус накормил рыбой и хлебом 4000 человек. Исцелил слепого. Не та закваска у фарисеев, требующих знамение. Пётр сказал, что Иисус не пророк Илия, не Иоанн, а Христос. О воскресении, не постыдиться. Евангелие от Марка. Мк. Глава 9 Преображение Иисуса, убьют и воскреснет. Исцеление немого от припадка, помоги неверию. Изгонять молитвой и постом. Кто больше? Пусть первый будет малым слугой. Напои водой, не соблазняй, отсеки руку. Евангелие от Марка. Мк. Глава 10 Одна плоть, не разводиться. Благословил детей. Только Бог благ. Богатым трудно, раздай всё. Последние будут первыми, кому уготовано. Пить чашу страданий в Иерусалиме. Служите другим. Слепой прозрел. Евангелие от Марка. Мк. Глава 11 Осанна Иисусу в Иерусалиме. Иисус изгнал продавцов, менял из Храма. Бесплодная смоковница засохла. Имейте веру, просите и получите, прощайте других. Книжники, якобы, не знали откуда крещение Иоанново. Евангелие от Марка. Мк. Глава 12 Притча, что злых виноградарей убьют. Отдавайте своё: и кесарю, и Богу. Бог у живых, а не мёртвых. Возлюби Бога и ближнего! Христос - сын Давидов? Показуху осудят. Как бедная вдова внесла больше всех. Евангелие от Марка. Мк. Глава 13 Храм в Иерусалиме разрушат, будет война, голод, болезни, землетрясения. Проповедь Евангелия. Дух научит, что сказать. Претерпевшие спасутся, бегите в горы. Придут Сын и Ангелы, как весна, бодрствуйте. Евангелие от Марка. Мк. Глава 14 Помазание Иисуса благовонием. Тайная Вечеря на Пасху: хлеб - Тело, а вино - Кровь. Иуда предаст целованием за деньги, а Пётр отречётся. Молитва пронести чашу мимо. Арест и приговор у первосвященника. Евангелие от Марка. Мк. Глава 15 На суде Пилат не винит Иисуса, но народ просит распять. Бичевание, насмешки, распятие на Голгофе с разбойниками, затмение. Вина: Царь Иудейский. Спаси Сам Себя - уверуем! Смерть и похороны в пещере. Евангелие от Марка. Мк. Глава 16 В воскресение женщины пошли помазать Тело Иисуса благовониями, но увидели, что гроб-пещера открыт и пуст. Юноша-ангел им сказал, что Иисус воскрес. Иисус явился ученикам, велел проповедовать спасение.

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

1-8 Христос указывает, что чистота сердца важнее ритуальных (очистительных) омовений.

5 Предание старцев - предписания и правила, которые раввины добавили к закону Моисееву, утверждая, что это устное предание, восходящее к законодателю.

11 "Дар " - см Мф 15:5 . "Корван " - арамейское слово, означавшее приношение, в частности, дар Богу; ср Мф 15:6 .

15-23 Этими словами Господь объявляет чистой всякую пищу; см Мф 15:11-19 .

17 "О притче " - в смысле евр "машал " (см Мк 4:21 ).

19 "Чем очищается всякая пища " - вариант: таким образом Он объявлял чистой всякую пищу (Мф 15:11-19 ; ср Деян 10:9-16 ).

24 "В пределы Тирские и Сидонские " - в большинстве рукописей слова "и Сидонские" опущены.

26 "Сирофиникиянка "- города Тир и Сидон находились в Финикии, а Финикия входила в состав римской области Сирии.

27 "Детям ", т.е. израильтянам; "псам ", т.е. язычникам (см также Мф 15 26).

34 См Мк 5 41.

1. Иоанн, носивший второе, латинское имя Марк, был жителем Иерусалима. Ап. Петр и другие ученики Христовы нередко собирались в доме его матери (Actus 12:12). Марк приходился племянником ап Иосифу Варнаве, левиту, уроженцу о. Кипра, жившему в Иерусалиме (Actus 4:36 ; Colossenses 4:10). Впоследствии Марк и Варнава были спутниками ап Павла в его миссионерских путешествиях (Actus 12:25), причем Марк как человек молодой был предназначен «для служения» (Actus 13:5). Во время поездки апостолов в Пергию Марк оставил их, вероятно, из-за трудностей пути, и возвратился на родину в Иерусалим (Actus 13:13 ; Actus 15:37-39). После апостольского собора (ок 49 г.) Марк с Варнавой удалились на Кипр. В 60-х годах Марк вновь сопровождает ап Павла (Philemonem 1:24), а потом становится спутником ап Петра, который называет его своим «сыном» (1 Petri 5:13).

2. Папий Иерапольский сообщает: «Марк, переводчик Петра, с точностью записал все, что запомнил, хотя и не держался строгого порядка слов и деяний Христовых, потому что сам не слушал Господа и не сопутствовал Ему. Впоследствии, правда, он был, как сказано, с Петром, но Петр излагал учение с целью удовлетворить нужды слушателей, а не с тем, чтобы беседы Господа передать по порядку» (Евсевий, Церк. История. Ill, 39). По словам Климента Александрийского, «в то время как Апостол Петр благовествовал в Риме, Марк, спутник его,... написал... Евангелие, именуемое Евангелием от Марка» (ср Евсевий, Церк. Ист. 11, 15).

Св Иустин, цитируя одно место из Мк, прямо называет его «Воспоминаниями Петра» (Диалог с Трифоном, 108). Св Ириней Лионский сообщает, что Марк написал свое Евангелие в Риме вскоре после мученической смерти Петра, «учеником и переводчиком» которого он был (Против ересей, III, 1,1). An Петр был распят по всей вероятности в 64 (или в 67 г), и, следовательно, Евангелие от Мк нужно датировать концом 60-х гг.

3. Марк обращается к христианам из язычников, живущим главным образом в Риме. Поэтому он излагает своим читателям географию Палестины, часто объясняет иудейские обычаи и арамейские выражения. Все, относящееся к римскому быту, он полагает известным. По той же причине в Евангелии от Марка встречается гораздо меньше ссылок на ВЗ, чем у Матфея. Большая часть повествования Марка аналогична изложенному у Мф и поэтому комментарии к параллельным текстам не повторяются.

4. Главная цель Марка — утвердить в обращенных язычниках веру в божественность Иисуса Христа. Поэтому значительную часть его Евангелия занимают повествования о чудесах. Совершая их, Христос первое время скрывает Свое мессианство, как бы ожидая, что люди примут Его сначала как Чудотворца и Учителя. В то же время Марк в большей мере, чем Матфей, рисует облик Христа как человека (напр Marcum 3:5 ; Marcum 6:34 ; Marcum 8:2 ; Marcum 10:14-16). Это объясняется близостью автора к an Петру, который донес до своих слушателей живой образ Господа.

Более чем остальные евангелисты Марк уделяет внимание личности главы апостолов.

5. План Мк: I. Период сокровенного мессианства: 1) Проповедь Крестителя, крещение Господне и искушение в пустыне (Marcum 1:1-13); 2) Служение в Капернауме и других городах Галилеи (Marcum 1:14-8:26). II. Тайна Сына Человеческого: 1) исповедание Петра, преображение и путь в Иерусалим (Marcum 8:27-10:52); 2) проповедь в Иерусалиме (Marcum 11:1-13:37). III. Страсти. Воскресение (Marcum 14:1-16:20).

ВВЕДЕНИЕ К КНИГАМ НОВОГО ЗАВЕТА

Священное Писание Нового Завета было написано по-гречески, за исключением Евангелия от Матфея, которое, по преданию, было написано по-древнееврейски или по-арамейски. Но так как этот древнееврейский текст не сохранился, греческий текст считается подлинником и для Евангелия от Матфея. Таким образом, только греческий текст Нового Завета — подлинник, а многочисленные издания на разных современных языках всего мира являются переводами с греческого подлинника.

Греческий язык, на котором был написан Новый Завет, уже не был классическим древнегреческим языком и не являлся, как раньше думали, особым новозаветным языком. Это — разговорный повседневный язык первого века по Р.Х., распространившийся в греко-римском мире и известный в науке под названием «κοινη», т.е. «обычное наречие»; все же и стиль, и обороты речи, и образ мыслей священных писателей Нового Завета обнаруживают древнееврейское или арамейское влияние.

Подлинный текст НЗ дошел до нас в большом количестве древних рукописей, более или менее полных, числом около 5000 (с 2-го по 16-й век). До последних лет самые древние из них не восходили далее 4-го века no P.X. Но за последнее время было открыто много фрагментов древних рукописей НЗ на папирусе (3-го и даже 2-го в). Так напр, манускрипты Бодмера: Ев от Ин, Лк, 1 и 2 Петр, Иуд — были найдены и опубликованы в 60-х годах нашего столетия. Кроме греческих рукописей, у нас имеются древние переводы или версии на латинский, сирийский, коптский и др. языки (Vetus Itala, Peshitto, Vulgata и др.), из которых самые древние существовали уже со 2-го века по Р.Х.

Наконец, сохранились многочисленные цитаты Отцов Церкви на греческом и других языках в таком количестве, что если бы текст Нового Завета был утрачен и все древние рукописи были уничтожены, то специалисты могли бы восстановить этот текст по цитатам из творений святых Отцов. Весь этот обильный материал дает возможность проверять и уточнять текст НЗ и классифицировать его различные формы (т.н. текстуальная критика). По сравнению с любым древним автором (Гомером, Эврипидом, Эсхилом, Софоклом, Корнелием Непосом, Юлием Цезарем, Горацием, Вергилием и др) наш современный — печатный — греческий текст НЗ находится в исключительно благоприятном положении. И по количеству манускриптов, и по краткости времени, отделяющего древнейшие из них от оригинала, и по числу переводов, и по их древности, и по серьезности и объему проведенных над текстом критических работ он превосходит все остальные тексты (подробности см в «Сокрытые сокровища и новая жизнь», археологические открытия и Евангелие, Bruges, 1959, стр 34 слл). Текст НЗ в целом зафиксирован совершенно неопровержимо.

Новый Завет состоит из 27 книг. Издателями они подразделены на 260 глав неравной длины для облечения ссылок и цитат. В подлинном тексте этого подразделения нет. Современное деление на главы в Новом Завете, как и во всей Библии, часто приписывалось доминиканцу кардиналу Гуго (1263 г.), который выработал его, составляя симфонию к латинской Вульгате, но теперь думают с большим основанием, что это подразделение восходит к архиепископу Кентерберийскому Стефану Лангтону, умершему в 1228 году. Что же касается подразделения на стихи, принятого теперь во всех изданиях Нового Завета, то оно восходит к издателю греческого новозаветного текста, Роберту Стефану, и было им введено в его издание в 1551 году.

Священные книги Нового Завета принято обычно разделять на законоположительные (Четвероевангелие), историческую (Деяния Апостолов), учительные (семь соборных посланий и четырнадцать посланий апостола Павла) и пророческую: Апокалипсис или Откровение ев Иоанна Богослова (см Пространный Катехизис свт. Филарета Московского).

Однако современные специалисты считают такое распределение устаревшим: на самом деле все книги Нового Завета — и законоположительные, и исторические и учительные, а пророчество есть не только в Апокалипсисе. Новозаветная наука обращает большое внимание на точное установление хронологии евангельских и других новозаветных событий. Научная хронология позволяет читателю с достаточной точностью проследить по Новому Завету жизнь и служение Господа нашего Иисуса Христа, апостолов и первоначальной Церкви (см Приложения).

Книги Нового Завета можно распределить следующим образом:

1) Три так называемых синоптических Евангелия: от Матфея, Марка, Луки и, отдельно, четвертое: Евангелие от Иоанна. Новозаветная наука уделяет много внимания изучению взаимоотношений трех первых Евангелий и их отношению к Евангелию от Иоанна (синоптическая проблема).

2) Книга Деяний Апостолов и Послания апостола Павла («Corpus Paulinum»), которые обычно подразделяются на:

а) Ранние Послания: 1-ое и 2-ое к Фессалоникийцам.

б) Большие Послания: к Галатам, 1-ое и 2-ое к Коринфянам, к Римлянам.

в) Послания из уз, т.е. написанные из Рима, где ап. Павел находился в заключении: к Филиппийцам, к Колоссянам, к Ефесянам, к Филимону.

г) Пастырские Послания: 1-ое к Тимофею, к Титу, 2-ое к Тимофею.

д) Послание к Евреям.

3) Соборные Послания («Corpus Catholicum»).

4) Откровение Иоанна Богослова. (Инигда в НЗ выделяют «Corpus Joannicum», т.е. все, что написал ап Ин для сравнительного изучения его Евангелия в связи с его посланиями и кн Откр).

ЧЕТВЕРОЕВАНГЕЛИЕ

1. Слово «евангелие» (ευανγελιον) на греческом языке означает «радостная весть». Так называл Свое учение Сам Господь наш Иисус Христос (Мф 24:14 ; Мф 26:13 ; Мк 1:15 ; Мк 13:10 ; Мк 14:9 ; Мк 16:15). Поэтому для нас «евангелие» неразрывно связано с Ним: оно есть «благая весть» о спасении, дарованном миру через воплотившегося Сына Божия.

Христос и Его апостолы проповедовали евангелие, не записывая его. К середине 1-го века эта проповедь была закреплена Церковью в стойкой устной традиции. Восточный обычай запоминать наизусть изречения, рассказы и даже большие тексты помог христианам апостольской эпохи точно сохранить незаписанное Первоевангелие. После 50-х годов, когда очевидцы земного служения Христа стали один за другим уходить из жизни, возникла потребность записать благовествование (Лк 1:1). Таким образом «евангелие» стало обозначать зафиксированное апостолами повествование о жизни и учении Спасителя. Оно читалось на молитвенных собраниях и при подготовке людей ко крещению.

2. Важнейшие христианские центры 1-го века (Иерусалим, Антиохия, Рим, Ефес и др.) имели свои собственные Евангелия. Из них только четыре (Мф, Мк, Лк, Ин) признаны Церковью богодухновенными, т.е. написанными под непосредственным воздействием Святого Духа. Они называются «от Матфея», «от Марка» и т.д. (греч. «ката» соответствует рус. «по Матфею», «по Марку» и т.д.), ибо жизнь и учение Христа изложены в данных книгах этими четырьмя священнописателями. Их евангелия не были сведены в одну книгу, что позволило видеть евангельскую историю с различных точек зрения. Во 2-м веке св. Ириней Лионский называет евангелистов по именам и указывает на их евангелия как на единственно канонические (Против ересей 2, 28, 2). Современник ев Иринея Татиан предпринял первую попытку создать единое евангельское повествование, составленное из различных текстов четырех евангелий, «Диатессарон», т.е. «евангелие от четырех».

3. Апостолы не ставили себе целью создать исторический труд в современном смысле этого слова. Они стремились распространять учение Иисуса Христа, помогали людям уверовать в Него, правильно понимать и исполнять Его заповеди. Свидетельства евангелистов не совпадают во всех подробностях, что доказывает их независимость друг от друга: свидетельства очевидцев всегда носят индивидуальную окраску. Святой Дух удостоверяет не точность деталей описанных в евангелии фактов, а духовный смысл, заключающийся в них.

Встречающиеся в изложении евангелистов незначительные противоречия объясняются тем, что Бог предоставил священнописателям полную свободу в передаче тех или иных конкретных фактов применительно к разным категориям слушателей, что еще более подчеркивает единство смысла и направленности всех четырех евангелий (см также Общее введение, стр 13 и 14).

Скрыть

Комментарий к текущему отрывку

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

1 Беседа с фарисеями и книжниками о соблюдении преданий старцев, разговор с народом о фарисеях и беседа с учениками, какие вел Христос, объяснены в Ев. Мф 15:1-20 . Ев. Марк делает, впрочем, к сказанному Матфеем некоторые прибавления. Точно также у него есть изменения в порядке изречений Господа. Наконец, нельзя не отметить того обстоятельства, что у ев. Марка вопрос о чистом и нечистом поставлен на более широкую почву, чем у ев. Матфея: тогда как Матфей сводит в конце концов речь к вопросу о вкушении пищи неумытыми руками, у ев. Марка вопрос об умовении рук служит только иллюстрацией для разъяснения принципиального вопроса о чистом и нечистом (ср. Мф 15:20 и Мк 7:23 ).

3-4 Ев. Марк, имея в виду своих читателей-христиан из язычников, подробно передает обычаи омовения, каких держались иудеи при вкушении пищи. Бывая на рынке и дотрагиваясь до разного рода продающихся там предметов, еврей мог коснуться до чего-нибудь оскверненного.

18-19 И выходит вон, чем очищается всякая пища . В русском переводе мысль остается неясною. Лучше поэтому последние слова «чем....» понимать, как приложение к словам 18-го стиха: «Он сказал им». Ев. этим хочет сказать, что Христос сказал то, что содержится в 18-м и 19-м ст. — очищая (καθαρίζων — по лучшим чтениям) всякую пищу для употребления, т. е. уничтожая тем самым различие в достоинстве яств (ср. Рим 14:14 и сл. ). Непосредственно, прямо, Христос не говорил ни слова против священных для израильтян постановлений Моисеева закона, но само собою понятно, что после вознесения Его христиане не могли уже принципиально считать для себя обязательным соблюдение постановлений Моисеевых о пище, и изречение Христа ев. Марк приводит как основание для нового, христианского, воззрения на значение пищи.

24-30 Чудо исцеления дочери жены хананеянки см. в Ев. Мф 15:21-28 . Ев. Марк прибавляет, что Христос, находясь в пределах чисто языческой страны, не хотел выступать здесь с проповедью и остался в доме какого-либо знакомого ему иудея (24): мысли о том, что Христос хотел здесь скрыться от ненависти Его врагов (еп. Михаил ), в этом месте не выражается. Хананеянку ев. Марк точнее определяет как язычницу — гречанку, чем обозначает, вероятно, ее религию, и в тоже время как сирофиникиянку, что указывает на ее национальность (ст. 26). Прибавляя: «дочь лежит на постели» (29), евангелист этим дает понять, что дочь хананеянки вполне выздоровела, и ее более не удручали припадки беснования, во время которых она спрыгивала с постели на пол.

31 Об исцелении немого косноязычного говорит только один ев. Марк. Господь покидает пределы Тира и Сидона и идет, вероятно, военную дорогою, которая шла через Ливан, Леонт, в Кесарию Филиппову и отсюда через Вифсаиду Юлиеву к Генисаретскому морю, где, на восточном его берегу, в пределах Десятиградия, и остановился на некоторое время.

32 Если гергесинцы — также жители Десятиградия — просили Христа удалиться от них (5:17 ), то жители этой местности, наоборот, сами приводят к Нему глухого косноязычного и просят исцелить его от его болезни.

33 Просители думали, что Христос исцелит больного обычным возложением на него Своих рук. Но Господь употребляет в настоящем случае другой способ исцеления. Желая сосредоточить внимание больного на Себе, возбудить в больном некоторую веру в Свою силу, Он прежде всего отделяет его от народа, — так сказать, приближает к Себе. Затем Он совершает такие действия, которые должны были дать понять больному, что Христос есть в некотором смысле врач. Так Он вложил персты Свои в уши больного, как бы расширяя их, затем плюнул на Свои пальцы, как делали иногда в древности врачи (Тацит . История IV, 81), и коснулся ими языка больного, показывая тем и другим свое намерение исцелить больного.

34 Воззрев на небо и вздохнув, Христос этим самым дал понять больному, что для его исцеления необходима помощь Бога, пребывающего на небе. Как бы получив утвердительный ответ на Свое мысленное обращение к Отцу Своему небесному, Христос тотчас же повелевает слуху и языку больного прийти в действие.

35 Повеление Христа тотчас же пришло в исполнение. Стал говорить (ἐλάλει imperf.). Это выражение указывает на то, что действие исцеления оказалось не временным, а постоянным: с тех пор больной говорил уже всегда чисто или правильно (ὀρθω̃ς ).

36 Господь запрещает рассказывать о совершенном Им чуде, для того, чтобы не подать повода жителям Десятиградия постоянно искать Его именно как чудотворца. В Него должны были и здесь — конечно, со временем, — уверовать как в Мессию, вдуматься в Его учение, а не искать от Него только помощи в разных бедах и болезнях.

37 Все хорошо делает . Толпа народа, по-видимому, смотрит на Христа как на такого чудотворца, который в состоянии восстановить первобытное райское блаженство человека (Быт 1:31 ).

Библейские данные о личности св. Марка. Собственное имя писателя второго евангелия было Иоанн, — Марк (Μα ̃ ρκος) было его прозвище. Последнее было принято им, вероятно, тогда, когда Варнава и Савл, возвращаясь из Иерусалима (Actus 12:25) взяли его с собою в Антиохию, чтобы сделать его своим спутником в миссионерских путешествиях. Почему Иоанн принял именно такое прозвище, на это можно найти некоторый ответ в сходстве начальных трех букв этого прозвища с тремя начальными буквами имени его матери, Марии.

Уже издавна Иоанн Марк был в дружеских отношениях с ап. Петром. Когда этот апостол освободился чудесным образом из темницы, то он пришел к дому Марии, матери Иоанна, называемого Марком (Actus 12:12). Незадолго пред своею кончиною апостол Петр называет Марка своим сыном (1 Petri 5:13), показывая этим, что он обратил Марка к вере во Христа. Обращение это состоялось рано, потому что Марк является спутником апостолов Варнавы и Павла еще около Пасхи 44-го года. Осенью того же года он поселился в Антиохии и, быть может, занимался проповеданием Евангелия. Однако он ничем особенным в то время не выдавался, — по крайней мере, его имя не названо в 1-м стихе 13-й гл. Деяний, где имеется перечень наиболее выдающихся пророков и учителей, бывших в то время в Антиохии. Все-таки в 50-м году, весною, Варнава и Павел взяли Марка с собою в первое свое миссионерское путешествие, как слугу (υ ̔ πηρέτης — Actus 13:5). Из послания к Колоссянам (Colossenses 4:10) мы узнаем, что Марк приходился Варнаве двоюродным братом (α ̓ νεψ ιός). Но если отцы Варнавы и Марка были родными братьями, то можно полагать, что Марк принадлежал к Левиину колену, к которому, по преданию, принадлежал Варнава. С Павлом Марка познакомил Варнава. Однако в Пергии, а может быть и раньше, при отправлении из Пафа на о. Кипр, Марк отделился от Павла и Варнавы (Actus 13:13). Вероятно, дальнейшее участие в их «деле» ему показалось трудным (Actus 15:38), особенно же путешествие по горам Памфилии, причем ему могло представляться несколько унизительным и самое его положение «слуги» при апостолах.

После этого Марк возвратился в Иерусалим (Actus 13:13). Когда Варнава, после апостольского собора и, как кажется, после краткого пребывания в Антиохии (около 52-го г. Actus 15:35), хотел снова взять Марка во второе миссионерское путешествие, которое он предпринимал опять с ап. Павлом, то последний воспротивился намерению Варнавы, считая Марка неспособным совершать большие и трудные путешествия с целью распространения Евангелия. Возникший между апостолами спор кончился (в Антиохии) тем, что Варнава взял с собою Марка и отправился с ним на свою родину — Кипр, а Павел, взявши себе в спутники Силу, отправился с ним в миссионерское путешествие по Малой Азии. Но где пребывал Марк в промежутке между возвращением его в Иерусалим и удалением с Варнавою на о. Кипр (Actus 15:36), неизвестно. Вероятнее всего предположение, что он находился в это время в Иерусалиме и присутствовал на апостольском соборе. Отсюда его мог взять с собою на Кипр Варнава, предварительно разошедшийся с ап. Павлом именно из-за Марка.

Отныне Марк надолго исчезает из виду, именно с 52-го года до 62-го. Когда Павел около 62-го или 63-го года писал из Рима Филемону, то, передавая ему приветствия от разных мужей, которых он называет своими сотрудниками, он называет и Марка (ст. 24). От того же Марка он посылает приветствие в одновременно с посланием к Филемону написанном послании к Колоссянам (Colossenses 4:10). Здесь он называет Марка «двоюродным братом» Варнавы (по русск. тексту — «племянником». Это — неточная передача греч. слова α ̓ νεψιός) и прибавляет, что Колосская церковь получила относительно Марка известные указания, и просит колоссян принять Марка, когда тот придет. Важно, что Павел Марка и Иуста называет здесь единственными своими сотрудниками для Царствия Божия, которые были для него отрадою (Colossenses 4:11). Отсюда можно видеть, что Марк находился при ап. Павле во время его римских уз и помогал ему в деле распространения Евангелия в Риме. Когда состоялось примирение его с Павлом, неизвестно.

Затем мы видим Марка вместе с апостолом Петром в Азии, на берегах Ефрата, там, где стоял прежде Вавилон и где еще при апостолах основалась христианская церковь (1 Petri 5:13). Можно отсюда заключать, что Марк, действительно, отправился из Рима в Колоссы (ср. Colossenses 4:10) и здесь где-нибудь встретился с ап. Петром, который и удержал Марка на некоторое время при себе. Затем он был при ап. Тимофее в Ефесе, как это видно из того, что ап. Павел поручает Тимофею привести Марка с собою в Рим, говоря, что Марк нужен ему для служения (2 Timotheum 4:11), — конечно, для проповеднического служения, а может быть и для ознакомления с настроением 12-ти апостолов, с представителем которых, Петром, Марк находился в самых дружеских отношениях. Так как послание 2-е к Тимофею написано около 66 или 67 года, а Марк, согласно Colossenses 4:10 , должен был отправиться в Азию около 63-64 года, то, следовательно, он пробыл вдали от ап. Павла около трех лет, причем, вероятнее всего, путешествовал с ап. Петром.

Кроме этих, можно сказать, прямых показаний о жизни Марфа, в самом его евангелии можно находить также сведения о его личности. Так очень вероятно, что он был тем юношей, который следовал за процессией, в которой вели Христа, взятого в Гефсимании, и который убежал от хотевших схватить его, оставив в их руках покрывало, каким он закутался (Marcum 14:51). Может быть, он присутствовал и на последней пасхальной вечери Христа (см. толк. на Marcum 14:19). Есть также некоторые признаки того, что сам евангелист присутствовал при некоторых других событиях из жизни Христа, им описываемых (напр., Marcum 1:5 и сл.; Marcum 3:8 и Marcum 3:22 ; Marcum 11:16).

Что говорит св. предание о Марке и его Евангелии. Самое древнее свидетельство о писателе второго Евангелия находится у епископа иерапольского Папия. Этот епископ, по сообщению Евсевия Кесарийского (Церк. истор. III, 39), писал: «пресвитер (т. е. Иоанн Богослов — по общепринятому мнению) говорил и то: «Марк, истолкователь (ε ̔ ρμηνευτη ̀ ς) Петра Марк, через составление своего труда, сделался «истолкователем» Петра, т. е. передал многим то, что говорил ап. Петр, стал как бы устами Петра. Ошибочно предположение, что Марк здесь характеризуется, как «переводчик», услугами которого будто бы пользовался ап. Петр и который был нужен Петру в Риме для перевода его речей на латинский язык. Во-первых, Петр едва ли нуждался в переводчике для своих проповеднических речей. Во-вторых, слово ε ̔ ρμηνευτη ̀ ς в классическом греческом языке обозначало часто вестника, передатчика воли богов (Платон. Республика). Наконец, у блаж. Иеронима (письмо 120 к Гедибии) Тит назван истолкователем Павла, как и Марк истолкователем Петра. То и другое указывает только на то, что эти сотрудники апостолов возвещали их волю и желания. Может быть, впрочем, Тит, как природный грек, был сотрудником ап. Павла в писании посланий; как опытный стилист, он мог давать апостолу разъяснения некоторых греческих терминов. , с точностью записал, сколько запомнил, то, чему учил и что творил Господь, хотя и не по порядку, ибо сам он не слушал Господа и не сопутствовал Ему. Впоследствии, правда, он был, как я сказал, с Петром, но Петр излагал учение с целью удовлетворить нуждам слушателей, а не с тем, чтобы беседы Господни передавать по порядку. Поэтому Марк нисколько не погрешил, описывая некоторые события так, как припоминал их. Он заботился только о том, как бы не пропустить чего-нибудь из слышанного, или не переиначить»».

Из этого свидетельства Папия ясно: 1) что ап. Иоанн знал Евангелие Марка и рассуждал о нем в кругу своих учеников, — конечно, в Ефесе; 2) что он засвидетельствовал, что св. Марк сообщил те воспоминания, какие сохранил в своей памяти о речах ап. Петра, рассказывавшего о словах и делах Господа, и таким образом сделался вестником и посредником в передаче этих рассказов; 3) что Марк при этом не держался хронологического порядка. Это замечание дает основание предполагать, что в то время слышалось осуждение на ев. Марка по поводу того, что в нем есть некоторые недостатки по сравнению с другими Евангелиями, которые тщательно заботились о «порядке» (Lucam 1:3) в изложении евангельских событий; 4) Папий с своей стороны сообщает, что Марк не был лично учеником Христа, но, — вероятно, позже — учеником Петра. Однако этим не отрицается возможность того, что Марк нечто сообщает и из того, что пережил сам. В начале Мураториева фрагмента есть замечание о Марке: «он и сам при некоторых событиях присутствовал и их сообщил»; 5) что Петр свои поучения приноровлял к современным потребностям слушателей и не заботился о связном строго хронологическом изложении евангельских событий. Поэтому и Марку нельзя ставить в вину отступления от строго хронологической последовательности событий; 6) что зависимость Марка от Петра в его писательстве простирается только на некоторые обстоятельства (ε ̓́ νια). Но Папий хвалит Марка за его тщательность и точность в повествовании: он ничего не скрывал и нисколько не приукрашивал событий и лиц.

Иустин Мученик в « Разговоре с Трифоном» (гл. 106) упоминает о существовании «достопримечательностей», или «воспоминаний Петра», причем приводит место из Marcum 3:16 и сл. Ясно, что он под этими «достопримечательностями» разумеет Евангелие Марка. Св. Ириней (Против ересей III, I, 1), также знает определенно, что Марк написал Евангелие по смерти Петра и Павла, которые, по хронологии Иринея, проповедовали в Риме от 61 до 66-го года, — написал так именно, как возвещал Евангелие Петр. Климент Александрийский (hypot. к 1 Petri 5:13) сообщает, что Марк написал свое Евангелие в Риме, по просьбе некоторых знатных римских христиан. В Евангелии своем он изложил слышанную им устную проповедь ап. Петра, которому и самому известно было о желании римских христиан иметь памятник его бесед с ними. К этому свидетельству св. Климента Евсевий Кесарийский прибавляет, что ап. Петр, на основании бывшего ему откровения, выразил свое одобрение писанному Марком Евангелию (Церк. ист. VI, 14, 5 и сл.).

О дальнейшей судьбе Марка Евсевий сообщает предание, что Марк явился как первый проповедник Евангелия в Египте и основал христианскую церковь в Александрии. Благодаря проповеди Марка и его строго аскетическому образу жизни, к вере во Христа обратились иудейские терапевты (Marcum 2:15). Хотя Евсевий не называет Марка епископом александрийским, но начинает счисление епископов александрийских именно с Марка (Marcum 2:24). Поставивши в Александрии епископом Аниана и несколько лиц сделавши пресвитерами и диаконами, Марк, по сказанию Симеона Метафраста, от преследований язычников удалился в Пентаполь. Через два года он возвратился в Александрию и нашел здесь число христиан значительно увеличившимся. Он сам начинает тогда снова проповедовать и творить чудеса. Язычники по этому поводу выставляют против него обвинение в волшебстве. Во время празднования египетскому богу Серапису Марк был схвачен язычниками, обвязан веревкою по шее и вытащен за город. Вечером его бросили в темницу, а на другой день толпа язычников его умертвила. Это случилось 25-го апреля (год — неизвестенПредположения проф. Болотова «о дне и годе кончины св. Марка» (63 г. — 4 апр.) (Христ. Чтение 1893 г. июль и сл. кн.) не согласны с тем, что получается из ознакомления с библейскими данными о смерти Марка. ). Его тело почивало долго в Александрии, но в 827-м году его взяли с собою венецианские купцы и привезли в Венецию, где Марк, со своим символом-львом, и сделался покровителем города, в котором в его честь выстроен великолепный собор с замечательною колокольнею. (По другому преданию, Марк скончался в Риме.)

У св. Ипполита (refut. VII, 30) Марк называется беспалым (ο ̔ κολοβοδάκτυλος). В объяснение этого названия может служить свидетельство одного древнего предисловия к Евангелию Марка. По сказанию этого введения (пролога), Марк, как потомок Левия, имел звание священника иудейского, но после своего обращения ко Христу отсек себе большой палец, чтобы показать, что он не годится для исправления священнических обязанностей. Это, по замечанию автора введения, не помешало, однако, Марку сделаться александрийским епископом, и таким образом все же исполнилось таинственное предназначение Марка послужить Богу в священном сане... Можно, впрочем, предполагать, что потеря Марком большого пальца совершилась когда-нибудь во время истязаний, каким он подвергался со стороны своих гонителей-язычников.

Цель написания евангелия от Марка. Цель написания Евангелия от Марка открывается уже из первых слов этой книги: «Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия» — это надпись, в которой ясно обозначено содержание и цель Евангелия от Марка. Как ев. Матфей словами: «книга бытия (βίβλος γενέσεως по русс. пер. неточно: «родословие») Иисуса Христа, Сына Давидова» и т. д. хочет сказать, что он намерен дать «историю Христа», как потомка Давида и Авраама, Который в Своей деятельности осуществил древние обетования, данные народу израильскому, так и ев. Марк первыми пятью словами своей книги хочет дать понять своим читателям, чего они от него должны ожидать.

В каком же смысле ев. Марк здесь употребил слово «начало» (α ̓ ρχη ̀) и в каком — слово «Евангелие» (ευ ̓ αγγελίον)? Последнее выражение у Марка встречается семь раз и везде означает принесенную Христом благую весть о спасении людей, возвещение наступления Царства Божия. Но в соединении с выражением «начало» слово «Евангелие» Марка больше не встречается. На помощь тут нам приходит ап. Павел. В посл. к Филиппийцам он употребляет это самое выражение в смысле начальной ступени евангельской проповеди, какую он предлагал в Македонии. «Вы знаете, Филиппийцы, — говорит апостол, — что в начале благовествования (ε ̓ ν α ̓ ρχη ̨̃ του ̃ ευ ̓ αγγελίου), когда я вышел из Македонии, ни одна церковь не оказала мне участия подаянием и принятием, кроме вас одних» (Philippenses 4:15). Это выражение: «начало Евангелия» может здесь иметь только тот смысл, что филиппийцы знали тогда только самое необходимое о Христе — Его слова и дела, которые составляли обычный предмет первоначальной проповеди благовестников о Христе. Между тем теперь, спустя одиннадцать лет после пребывания апостола в Македонии, о котором он говорит в вышеприведенном месте, филиппийцы, несомненно, стоят уже гораздо выше в понимании христианства. Так и Евангелие Марка представляет собою попытку дать элементарное описание жизни Христа, что вызывалось особым состоянием тех лиц, для которых было написано Евангелие. Это подтверждается и свидетельством Папия, по которому Марк записал миссионерские беседы ап. Петра. А что такое были эти беседы — об этом дает нам довольно определенное понятие ап. Павел в послании к Евреям. Обращаясь к своим читателям, христианам из евреев, он упрекает их в том, что они долго задержались на первоначальной стадии христианского развития и даже сделали некоторый шаг назад. «Судя по времени, вам надлежало быть учителями, но вас снова нужно учить первым началам слова Божия и для вас нужно молоко, а не твердая пища» (Hebraeos 5:12). Таким образом апостол различает начала слова Божия (Τα ̀ στοιχει ̃ α τη ̃ ς α ̓ ρχη ̃ ς τ . Χρ . λογ .) как «молоко» от твердой пищи совершенных. Евангелие от Марка или проповедь ап. Петра и представляли собою эту первоначальную стадию евангельского научения фактам из жизни Христа, предложенного римским христианам, только что вступившим в Церковь Христову.

Таким образом, «начало Евангелия Иисуса Христа» — это краткое обозначение всего содержания далее предлагаемого повествования, как наиболее простого изложения евангельской истории. С таким пониманием цели написания Евангелия от Марка соглашается та краткость, сжатость этой книги, которая делает ее похожею, можно сказать, на «сокращение» евангельской истории, более всего подходящее для людей, стоящих еще на первой ступени христианского развития. Это видно из того, что в этом Евангелии вообще обращено больше внимание на те факты из жизни Христа, в которых выяснилось божественное могущество Христа, Его чудесная сила, и притом довольно обстоятельно сообщается о чудесах, совершенных Христом над детьми и отроками, тогда как об учении Христа говорится сравнительно немногое. Как будто евангелист имел в виду дать и родителям христианским руководство для изложения событий евангельской истории при обучении детей истинам христианской веры... Можно сказать, что Евангелие от Марка, преимущественно обращающее внимание на чудеса Христа, как нельзя лучше приноровлено к пониманию и тех, кто может быть назван «детьми в вере», и, быть может, даже для детей христиан в собственном смысле этого слова... Даже то обстоятельство, что евангелист любит останавливаться на подробностях событий и притом разъясняет все почти детально — и это может свидетельствовать о том, что он имел в виду предложить именно первоначальное, элементарное изложение евангельской истории для людей, нуждавшихся в такого рода наставлениях.

Сравнение Евангелия Марка с показаниями о нем церковного предания. Папий сообщает, что «пресвитер», т. е. Иоанн Богослов, находил, что в Евангелии от Марка не соблюдается строгого хронологического порядка в изложении событий. Это, действительно, замечается в этом Евангелии. Так, напр., читая первую главу от Марка Marcum 1:12.14.16 , читатель остается в недоумении относительно того, когда случилось «предание» Иоанна Крестителя и когда последовало выступление Христа на общественное служение, в каком хронологическом отношении к этому выступлению стоит искушение Христа в пустыне и в каких рамках должна быть поставлена история призвания первых двух пар учеников. — Читатель не может также определить, когда Господь призывает 12 апостолов (Marcum 3:13 и сл.), где, когда и в какой последовательности Христос сказал и разъяснил Свои притчи (гл. 4-я).

Затем предание называет писателем Евангелия Иоанна Марка и представляет его учеником ап. Петра, который написал Евангелие свое с его слов. В Евангелии от Марка мы не находим ничего такого, что могло бы противоречить первому сообщению предания, и очень много такого, что подтверждает последнее. Писатель Евангелия, очевидно, палестинский уроженец: он знает язык, каким в то время говорили палестинские жители, и ему, видимо, доставляет удовольствие привести иногда фразу на своем языке, сопроводив ее при этом переводом (Marcum 5:1 ; Marcum 7:34 ; Marcum 15:34 и др.). Только наиболее известные еврейские слова остались без перевода (равви, авва, аминь, геенна, сатана, осанна). Весь стиль Евангелия — еврейский, хотя все Евангелие несомненно написано на греческом языке (предание о первоначальном латинском тексте — выдумка, не имеющая сколько-нибудь достаточных оснований).

Может быть из того обстоятельства, что писатель Евангелия сам носил имя Иоанн, можно объяснить то, почему он, говоря об Иоанне Богослове, называет его не просто «Иоанном», а прибавляет в этому в Marcum 3:17 и Marcum 5:37 определение: «брат Иакова». Замечательно также то обстоятельство, что Марк сообщает некоторые характеристические подробности, определяющие личность апостола Петра (Marcum 14:29-31.54.66.72), а с другой — опускает такие частности из истории ап. Петра, которые могли слишком возвысить значение личности ап. Петра. Так, он не передает тех слов, какие Христос сказал ап. Петру после его великого исповедания (Matthaeum 16:16-19), а в перечислении апостолов не называет Петра «первым», как то сделал ев. Мф (Matthaeum 10:2 , ср. Marcum 3:16). Не ясно ли отсюда, что евангелист Марк писал свое Евангелие по воспоминаниям смиренного ап. Петра? (ср. 1 Petri 5:5).

Наконец, предание указывает на Рим как на место, где было написано Евангелие от Марка. И Евангелие само показывает, что писатель его имел дело с латинскими христианами из язычников. Марк, напр., несравненно чаще, чем другие евангелисты, употребляет латинские выражения (напр. центурион, спекулятор, легион, ценз и др., конечно, в их греческом произношении). И главное — Марк греческие выражения иногда объясняет посредством латинских и именно римских терминов. На Рим указывает также обозначение Симона Киринейского как отца Александра и Руфа (ср. Romanos 15:13).

При ближайшем ознакомлении с Евангелием Марка оказывается, что он писал свой труд для христиан из язычников. Это видно из того, напр., что он разъясняет обстоятельно фарисейские обычаи (Marcum 7:3 и сл.). У него нет тех речей и деталей, какие есть у ев. Матфея и какие могли иметь значение только для христианских читателей из иудеев, а для христиан из язычников, без особых пояснений, остались бы даже непонятными (см. напр. Marcum 1:1 и сл., родословие Христа, Matthaeum 17:24 ; Matthaeum 23 ; Matthaeum 24:20 ; ни в субботу, Matthaeum 5:17-43).

Отношение Евангелия от Марка к двум другим синоптическим Евангелиям. Блаж. Августин полагал, что Марк в своем Евангелии являлся последователем ев. Матфея и сократил лишь его Евангелие (О согл. ев. I, 2, 3); в этом мнении есть, несомненно, правильное представление, потому что писатель Евангелия от Марка, очевидно, пользовался каким-то, более его древним, Евангелием и действительно сокращал его. Критики текста сходятся почти в том предположении, что таким руководством для Марка послужило Евангелие Матфея, но не в нынешнем его виде, а в первоначальном, именно то, которое было написано на еврейском языке. Так как Евангелие от Матфея на еврейском языке было написано в первые годы 7-го десятилетия в Палестине, то Марк, бывший в это время в Малой Азии, мог получить в свои руки Евангелие, написанное Матфеем, и взять его потом с собою в Рим.

Были попытки расчленить Евангелие на отдельные части, которые по своему происхождению и относимы были к разным десятилетиям первого века и даже к началу второго (Перво-Марк, второй Марк, третий Марк и т. д.). Но все эти гипотезы о позднейшем происхождении нашего нынешнего Евангелия Марка от какого-нибудь позднейшего переделывателя разбиваются о свидетельство Папия, по которому уже около 80-го года Иоанн Богослов имел у себя в руках, очевидно, наше Евангелие от Марка и беседовал о нем с своими учениками.

Разделение Евангелия от Марка по содержанию. После введения в Евангелие (Marcum 1:1-13), евангелист в первом отделе (Marcum 1:14-3:6) изображает в ряде художественных отдельных картин, как Христос выступил на проповедь сначала в Капернауме, а потом и во всей Галилее, уча, собирая вокруг Себя первых учеников и совершая возбуждавшие удивление чудеса (Marcum 1:14-39), а затем, как против Христа начинают восставать защитники старых порядков. Христос, хотя на деле соблюдает закон, однако с серьезностью относится к нападениям на Него чтителей закона и опровергает их нападения. Тут Он высказывает и весьма важное новое учение о Себе Самом: Он — Сын Божий (Marcum 1:40-3:6). Три следующие отдела — второй (Marcum 3:7-6:6), третий (Marcum 6:6-8:26) и четвертый (Marcum 8:27-10:45) изображают деятельность Христа на севере святой земли, большею частью и особенно в первый период, в Галилее, но также, особенно в более поздний период, и за границами Галилеи, и, наконец, Его путешествие в Иерусалим через Перею и Иордан до самого Иерихона (Marcum 10:1 и сл.). В начале каждого отдела стоит всякий раз повествование, относящееся к 12-ти апостолам (ср. Marcum 3:14 ; Marcum 5:30): повествования об их призвании, их послании на проповедь и их исповедании по вопросу о Мессианском достоинстве Христа евангелист очевидно хочет показать, как Христос считал Своею непременною задачею — подготовить Своих учеников к их будущему призванию, как проповедников Евангелия даже среди язычников, хотя, конечно, нельзя считать эту точку зрения здесь исключительною. Само собою разумеется, лице Господа Иисуса Христа, как проповедника и чудотворца, обетованного Мессии и Сына Божия, стоит здесь на первом плане. — В пятом отделе (Marcum 10:46-13:37) изображается деятельность Христа в Иерусалиме как пророка или, скорее, как Сына Давидова, который должен осуществить ветхозаветные предсказания о будущем царстве Давида. Вместе с этим описывается возрастание враждебности по отношению ко Христу со стороны представителей иудейства до высшей ее точки. Наконец, в шестом отделе (Marcum 14:1-15:47) рассказывается о страданиях, смерти и воскресении Христа, а также о вознесении Его на небо.

Взгляд на постепенное раскрытие мыслей, содержащихся в Евангелии Марка. После краткого надписания, в котором читателям дается понятие о том, что представляет собою книга (Marcum 1:1), евангелист во введении, (Marcum 1:2-13) изображает выступление и деятельность Иоанна Крестителя, предтечи Мессии, и, прежде всего, совершенное им крещение Самого Мессии. Затем евангелист делает краткое замечание о пребывания Христа в пустыне и об искушении Его там от диавола, указывая, что в это время ангелы служили Христу: этим он хочет обозначить победу Христа над диаволом и начало новой жизни для человечества, которому теперь уже не страшны будут все силы ада (образно представляемые под «зверями пустыни», которые уже не вредили Христу, этому новому Адаму). Далее евангелист последовательно изображает, как Христос подчинил Себе человечество и восстановил общение людей с Богом. — В первом отделе (Marcum 1:14-3:6), в первой части (Marcum 1:14-39 ст. 1-й главы) евангелист дает сначала общее изображение учительной деятельности Господа Иисуса Христа (Marcum 1:14-15), а в конце (ст. 39) — Его дел. Между этими двумя характеристиками евангелист описывает пять событий: а) призвание учеников, б) события в синагоге Капернаумской, в) исцеление тещи Петра, г) исцеления больных вечером пред домом Петра и д) искание Христа, удалившегося утром на молитву, народом и, главным образом, Петром и его сотоварищами. Все эти пять событий совершились на протяжении времени от предобеденного часа пятницы до утра воскресенья (по евр. счету — первый день по субботе). Все события группируются около Симона и его сотоварищей. Видно, что евангелист от Симона получил сведения о всех этих событиях. Отсюда читатель получает достаточное представление о том, как Христос, открывший Свою деятельность после взятия Иоанна Крестителя в темницу, совершал Свое служение Учителя и Чудотворца.

Во второй части первого отдела (Marcum 1:40-3:6) евангелист изображает постепенно растущую вражду ко Христу со стороны фарисеев и преимущественно тех фарисеев, которые принадлежали к числу книжников. Вражда эта объясняется тем, что фарисеи видят в деятельности Христа нарушение закона, данного Богом через Моисея, и потому ряд, можно сказать, уголовных преступлений. Тем не менее, Христос относится с любовью и сожалением ко всем иудеям, помогая им в их духовных нуждах и телесных болезнях и являя Себя при этом существом, превышающим обыкновенных смертных, стоящим в особом отношении к Богу. Особенно важно, что здесь Христос свидетельствует о Себе, как о Сыне человеческом, который прощает грехи (Marcum 2:10), который имеет власть над субботою (Marcum 2:28), который даже имеет права священства, как некогда подобные же права были признаны за Его предком Давидом (вкушение священных хлебов). Только эти свидетельства Христа о Себе Самом высказаны не прямо и непосредственно, а входят в Его речи и дела. Здесь мы имеем пред собою семь рассказов: а) Рассказ об исцелении прокаженного имеет целью показать, что Христос, при исполнении дел Своего высокого призвания, не нарушал прямых постановлений Моисеева закона (Marcum 1:44). Если же ему делали упреки в этом отношении, то эти упреки основывались на односторонне-буквальном понимании Моисеева закона, в чем были повинны фарисеи и раввины. б) История исцеления расслабленного показывает нам во Христе не только врача тела, но и больной души. Он имеет власть прощать грехи. Попытку книжников обвинить Его за это в Богохульстве Господь обнаруживает пред всеми во всем ее ничтожестве и безосновательности. в) История призвания в ученики Христа мытаря Левия показывает, что и мытарь не настолько худ, чтобы стать помощником Христа. г) Участие Христа на пиршестве, устроенном Левием, показывает, что Господь не гнушается грешниками и мытарями, что, конечно, возбуждает против Него еще более фарисейских книжников. д) Еще более обостряются отношения Христа с фарисеями, когда Христос выступил как принципиальный противник старых иудейских постов. е) и ж) Тут опять Христос выступает в качестве врага фарисейской односторонности в отношении к соблюдению субботы. Он — Царь Небесного Царства, и Его слуги могут не исполнять закон обрядовый там, где это необходимо, тем более что закон о субботе дан для блага человека. Но такое выступление Христа доводит раздражение Его врагов до крайней степени, и они начинают злоумышлять против Него.

б) учение Господа Иисуса Христа, проповеданное им Самим и Его апостолами о Нем, как о Царе этого Царства, Мессии и Сыне Божием (2Кор. 4:4 ),

в) все вообще новозаветное или христианское учение, прежде всего повествование о событиях из жизни Христа, наиболее важных (1Кор. 15:1-4 ), а потом и изъяснение значения этих событий (Рим. 1:16 ).

д) Наконец, слово «Евангелие» употребляется иногда для обозначения самого процесса проповедания христианского учения (Рим. 1:1 ).

Иногда к слову «Евангелие» присоединяется обозначение и содержание его. Встречаются, например, фразы: Евангелие царства (Мф. 4:23 ), т.е. радостная весть о Царстве Божием, Евангелие мира (Еф. 6:15 ), т.е. о мире, Евангелие спасения (Еф. 1:13 ), т.е. о спасении и т.д. Иногда следующий за словом «Евангелие» родительный падеж означает виновника или источник благой вести (Рим. 1:1 , 15:16 ; 2Кор. 11:7 ; 1Фес. 2:8 ) или личность проповедника (Рим. 2:16 ).

Довольно долго сказания о жизни Господа Иисуса Христа передавались только устно. Сам Господь не оставил никаких записей Своих речей и дел. Точно так же и 12 апостолов не были рождены писателями: они были «люди некнижные и простые» (Деян. 4:13 ), хотя и грамотные. Среди христиан апостольского времени также было очень мало «мудрых по плоти, сильных» и «благородных» (1Кор. 1:26 ), и для большинства верующих гораздо большее значение имели устные сказания о Христе, чем письменные. Таким образом апостолы и проповедники или евангелисты «передавали» (παραδιδόναι) сказания о делах и речах Христа, а верующие «принимали» (παραλαμβάνειν), - но, конечно, не механически, только памятью, как это можно сказать об учениках раввинских школ, а всей душой, как бы нечто живое и дающее жизнь. Но скоро этот период устного предания должен был окончиться. С одной стороны, христиане должны были почувствовать нужду в письменном изложении Евангелия в своих спорах с иудеями, которые, как известно, отрицали действительность чудес Христовых и даже утверждали, что Христос и не объявлял Себя Мессией. Нужно было показать иудеям, что у христиан имеются подлинные сказания о Христе тех лиц, которые или были в числе Его апостолов, или же стояли в ближайшем общении с очевидцами дел Христовых. С другой стороны, нужда в письменном изложении истории Христа стала чувствоваться потому, что генерация первых учеников постепенно вымирала и ряды прямых свидетелей чудес Христовых редели. Требовалось поэтому письменно закрепить отдельные изречения Господа и целые Его речи, а также и рассказы о Нем апостолов. Тогда-то стали появляться то там, то здесь отдельные записи того, что сообщалось в устном предании о Христе. Всего тщательнее записывали слова Христовы, которые содержали в себе правила жизни христианской, и гораздо свободнее относились к передаче разных событий из жизни Христа, сохраняя только общее их впечатление. Таким образом, одно в этих записях, в силу своей оригинальности, передавалось везде одинаково, другое же видоизменялось. О полноте повествования эти первоначальные записи не думали. Даже и наши Евангелия, как видно из заключения Евангелия от Иоанна (Ин. 21:25 ), не намеревались сообщать все речи и дела Христовы. Это видно, между прочим, и из того, что в них не помещено, например, такое изречение Христа: «блаженнее давать, нежели принимать» (Деян. 20:35 ). О таких записях сообщает евангелист Лука, говоря, что многие до него уже начали составлять повествования о жизни Христа, но что в них не было надлежащей полноты и что поэтому они не давали достаточного «утверждения» в вере (Лк. 1:1-4 ).

По тем же побуждениям, очевидно, возникли и наши канонические Евангелия. Период их появления можно определить примерно лет в тридцать - от 60 до 90 г. (последним было Евангелие от Иоанна). Три первых Евангелия принято называть в библейской науке синоптическими, потому что они изображают жизнь Христа так, что их три повествования без большого труда можно просматривать за одно и соединять в одно цельное повествование (синоптики - с греческого - вместе смотрящие). Евангелиями они стали называться каждое в отдельности, может быть, еще в конце I столетия, но из церковной письменности мы имеем сведения, что такое наименование всему составу Евангелий стало придаваться только во второй половине II века. Что касается названий: «Евангелие Матфея», «Евангелие Марка» и т.д., то правильнее эти очень древние названия с греческого нужно перевести так: «Евангелие по Матфею», «Евангелие по Марку» (κατὰ Ματθαῖον, κατὰ Μᾶρκον). Этим Церковь хотела сказать, что во всех Евангелиях заключается единое христианское благовествование о Христе Спасителе, но по изображениям разных писателей: одно изображение принадлежит Матфею, другое - Марку и т.д.

Четвероевангелие

Таким образом, древняя Церковь смотрела на изображение жизни Христа в наших четырех Евангелиях не как на различные Евангелия или повествования, а как на одно Евангелие, на одну книгу в четырех видах. Поэтому-то в Церкви и утвердилось за нашими Евангелиями название Четвероевангелие. Святой Ириней называл их «четверообразным Евангелием» (τετράμορφον τὸ εὐαγγέλιον - см. Irenaeus Lugdunensis, Adversus haereses liber 3, ed. A. Rousseau and L. Doutreleaü Irenée Lyon. Contre les hérésies, livre 3, vol. 2 . Paris, 1974, 11, 11).

Отцы Церкви останавливаются на вопросе: почему именно Церковь приняла не одно Евангелие, а четыре? Так святитель Иоанн Златоуст говорит: «Неужели один евангелист не мог написать всего, что нужно. Конечно, мог, но когда писали четверо, писали не в одно и то же время, не в одном и том же месте, не сносясь и не сговариваясь между собою, и при всем том написали так, что все как будто одними устами произнесено, то это служит сильнейшим доказательством истины. Ты скажешь: «Случилось, однако же, противное, ибо четыре Евангелия обличаются нередко в разногласии». Сие то самое и есть верный признак истины. Ибо если бы Евангелия во всем в точности были согласны между собою, даже касательно самых слов, то никто из врагов не поверил бы, что писались Евангелия не по обыкновенному взаимному соглашению. Теперь же находящееся между ними небольшое разногласие освобождает их от всякого подозрения. Ибо то, в чем они неодинаково говорят касательно времени или места, нисколько не вредит истине их повествования. В главном же, составляющем основание нашей жизни и сущность проповеди, ни один из них ни в чем и нигде не разногласит с другим, - в том, что Бог соделался человеком, творил чудеса, был распят, воскрес, вознесся на небо». («Беседы на Евангелие от Матфея», 1).

Святой Ириней находит и особый символический смысл в четверичном числе наших Евангелий. «Так как четыре страны света, в котором мы живем, и так как Церковь рассеяна по всей земле и свое утверждение имеет в Евангелии, то надлежало ей иметь четыре столпа, отовсюду веющих нетлением и оживляющих человеческий род. Всеустрояющее Слово, восседающее на Херувимах, дало нам Евангелие в четырех видах, но проникнутое одним духом. Ибо и Давид, моля о явлении Его, говорит: «восседающий на Херувимах, яви Себя» (Пс. 79:2 ). Но Херувимы (в видении пророка Иезекииля и Апокалипсиса) имеют четыре лица, и их лики суть образы деятельности Сына Божия». Святой Ириней находит возможным приложить к Евангелию Иоанна символ льва, так как это Евангелие изображает Христа, как вечного Царя, а лев есть царь в животном мире; к Евангелию Луки - символ тельца, так как Лука начинает свое Евангелие изображением священнического служения Захарии, который закалал тельцов; к Евангелию Матфея - символ человека, так как это Евангелие преимущественно изображает человеческое рождение Христа, и, наконец, к Евангелию Марка - символ орла, потому что Марк начинает свое Евангелие с упоминания о пророках, к которым Дух Святой слетал, как бы орел на крыльях» (Irenaeus Lugdunensis, Adversus haereses, liber 3, 11, 11-22). У других отцов Церкви символы льва и тельца перемещены и первый придан Марку, а второй - Иоанну. Начиная с V в. в таком виде символы евангелистов стали присоединяться и к изображениям четырех евангелистов в церковной живописи.

Взаимные отношения Евангелий

Каждое из четырех Евангелий имеет свои особенности, и больше всех - Евангелие Иоанна. Но три первые, как уже сказано выше, между собой имеют чрезвычайно много общего, и это сходство невольно бросается в глаза даже при беглом их чтении. Скажем прежде всего о сходстве синоптических Евангелий и о причинах этого явления.

Еще Евсевий Кесарийский в своих «канонах» разделил Евангелие от Матфея на 355 частей и заметил, что 111 из них имеются у всех трех синоптиков. В новейшее время экзегеты выработали даже еще более точную числовую формулу для определения сходства Евангелий и вычислили, что все количество стихов, общих всем синоптикам, восходит до 350. У Матфея, затем, 350 стихов свойственны только ему, у Марка таких стихов 68, у Луки - 541. Сходства главным образом замечаются в передаче изречений Христа, а различия - в повествовательной части. Когда Матфей и Лука в своих Евангелиях буквально сходятся между собою, с ними всегда согласуется и Марк. Сходство между Лукой и Марком гораздо ближе, чем между Лукой и Матфеем (Лопухин - в Православной Богословской Энциклопедии. Т. V. С. 173). Замечательно еще, что некоторые отрывки у всех трех евангелистов идут в одной и той же последовательности, например, искушение и выступление в Галилее, призвание Матфея и разговор о посте, срывание колосьев и исцеление сухорукого, утишение бури и исцеление гадаринского бесноватого и т.д. Сходство иногда простирается даже на конструкцию предложений и выражения (например, в приведении пророчества Мал. 3:1 ).

Что касается различий, наблюдаемых у синоптиков, то их весьма немало. Иное сообщается только двумя евангелистами, иное - даже одним. Так, только Матфей и Лука приводят нагорную беседу Господа Иисуса Христа, сообщают историю рождения и первых годов жизни Христа. Один Лука говорит о рождении Иоанна Предтечи. Иное один евангелист передает в более сокращенной форме, чем другой, или в другой связи, чем другой. Различны и детали событий в каждом Евангелии, а также и выражения.

Такое явление сходства и различия в синоптических Евангелиях давно уже обращало на себя внимание толкователей Писания, и давно уже высказывались различные предположения, объясняющие этот факт. Более правильным представляется мнение, что наши три евангелиста пользовались общим устным источником для своего повествования о жизни Христа. В то время евангелисты или проповедники о Христе ходили с проповедью повсюду и повторяли в разных местах в более или менее обширном виде то, что считалось нужным предложить вступавшим в Церковь. Образовался, таким образом, известный определенный тип устного Евангелия , и вот этот тип мы и имеем в письменном виде в наших синоптических Евангелиях. Конечно, при этом, смотря по цели, какую имел тот или другой евангелист, его Евангелие принимало некоторые особенные, только его труду свойственные черты. При этом нельзя исключить и того предположения, что более древнее Евангелие могло быть известно евангелисту, писавшему позднее. При этом различие синоптиков должно быть объясняемо различными целями, какие имел в виду каждый из них при написании своего Евангелия.

Как мы уже сказали, синоптические Евангелия в очень многом отличаются от Евангелия Иоанна Богослова. Так они изображают почти исключительно деятельность Христа в Галилее, а апостол Иоанн изображает главным образом пребывание Христа в Иудее. В отношении к содержанию синоптические Евангелия также значительно разнятся от Евангелия Иоанна. Они дают, так сказать, изображение более внешнее жизни, дел и учения Христа и из речей Христа приводят только те, какие были доступны для понимания всего народа. Иоанн, напротив, пропускает очень многое из деятельности Христа, например, он приводит только шесть чудес Христа, но зато те речи и чудеса, которые он приводит, имеют особый глубокий смысл и чрезвычайную важность о личности Господа Иисуса Христа. Наконец, в то время как синоптики изображают Христа преимущественно как основателя Царства Божия и потому направляют внимание своих читателей на основанное Им Царство, Иоанн обращает наше внимание на центральный пункт этого Царства, из которого идет жизнь по перифериям Царства, т.е. на Самого Господа Иисуса Христа, Которого Иоанн изображает как Единородного Сына Божия и как Свет для всего человечества. Поэтому-то Евангелие Иоанна еще древние толкователи называли по преимуществу духовным (πνευματικόν) в отличие от синоптических, как изображающих преимущественно человеческую сторону в лице Христа (εὐαγγέλιον σωματικόν), т.е. Евангелие телесное.

Однако нужно сказать, что и у синоптиков есть места, которые говорят о том, что как синоптикам известна была деятельность Христа в Иудее (Мф. 23:37 , 27:57 ; Лк. 10:38-42 ), так и у Иоанна имеются указания на продолжительную деятельность Христа в Галилее. Точно так же синоптики передают такие изречения Христа, которые свидетельствуют о Его Божеском достоинстве (Мф. 11:27 ), а Иоанн со своей стороны также местами изображает Христа как истинного человека (Ин. 2 и сл.; Ин.8 и др.). Поэтому нельзя говорить о каком-либо противоречии между синоптиками и Иоанном в изображении лица и дела Христа.

Достоверность Евангелий

Хотя давно уже критика высказывалась против достоверности Евангелий, а в последнее время эти нападения критики особенно усилились (теория мифов, особенно же теория Древса, совсем не признающего существования Христа), однако все возражения критики так ничтожны, что разбиваются при самом малейшем столкновении с христианской апологетикой. Здесь, впрочем, не будем приводить возражений отрицательной критики и разбирать эти возражения: это будет сделано при толковании самого текста Евангелий. Мы скажем только о главнейших общих основаниях, по которым мы признаем Евангелия вполне достоверными документами. Это, во-первых, существование предания очевидцев, из которых многие дожили до эпохи, когда появились наши Евангелия. С какой стати мы стали бы отказывать этим источникам наших Евангелий в доверии? Могли ли они выдумать все, что есть в наших Евангелиях? Нет, все Евангелия имеют чисто исторический характер. Во-вторых, непонятно, почему бы христианское сознание захотело - так утверждает мифическая теория - увенчать голову простого равви Иисуса венцом Мессии и Сына Божия? Почему, например, о Крестителе не сказано, что он творил чудеса? Явно потому, что он их не творил. А отсюда следует, что если о Христе сказано как о Великом Чудотворце, то, значит, Он действительно был таким. И почему бы можно было отрицать достоверность чудес Христовых, раз высшее чудо - Его Воскресение - засвидетельствовано так, как никакое другое событие древней истории (см. 1Кор. 15 )?

Библиография иностранных работ по четвероевангелию

Бенгель - Bengel J. Al. Gnomon Novi Testamentï in quo ex nativa verborum VI simplicitas, profunditas, concinnitas, salubritas sensuum coelestium indicatur. Berolini, 1860.

Бласс, Gram. - Blass F. Grammatik des neutestamentlichen Griechisch. Göttingen, 1911.

Весткотт - The New Testament in Original Greek the text rev. by Brooke Foss Westcott. New York, 1882.

Б. Вейс - Weiss B. Die Evangelien des Markus und Lukas. Göttingen, 1901.

Иог. Вейс (1907) - Die Schriften des Neuen Testaments, von Otto Baumgarten; Wilhelm Bousset. Hrsg. von Johannes Weis_s, Bd. 1: Die drei älteren Evangelien. Die Apostelgeschichte, Matthaeus Apostolus; Marcus Evangelista; Lucas Evangelista. . 2. Aufl. Göttingen, 1907.

Годэ - Godet F. Кommentar zu dem Evangelium des Johannes. Hannover, 1903.

Де Ветте - De Wette W.M.L. Кurze Erklärung des Evangeliums Matthäi / Кurzgefasstes exegetisches Handbuch zum Neuen Testament, Band 1, Teil 1. Leipzig, 1857.

Кейль (1879) - Кeil C.F. Commentar über die Evangelien des Markus und Lukas. Leipzig, 1879.

Кейль (1881) - Кeil C.F. Commentar über das Evangelium des Johannes. Leipzig, 1881.

Клостерманн - Кlostermann A. Das Markusevangelium nach seinem Quellenwerthe für die evangelische Geschichte. Göttingen, 1867.

Корнелиус а Ляпиде - Cornelius a Lapide. In SS Matthaeum et Marcum / Commentaria in scripturam sacram, t. 15. Parisiis, 1857.

Лагранж - Lagrange M.-J. Études bibliques: Evangile selon St. Marc. Paris, 1911.

Ланге - Lange J.P. Das Evangelium nach Matthäus. Bielefeld, 1861.

Луази (1903) - Loisy A.F. Le quatrième èvangile. Paris, 1903.

Луази (1907-1908) - Loisy A.F. Les èvangiles synoptiques, 1-2. : Ceffonds, près Montier-en-Der, 1907-1908.

Лютардт - Luthardt Ch.E. Das johanneische Evangelium nach seiner Eigenthümlichkeit geschildert und erklärt. Nürnberg, 1876.

Мейер (1864) - Meyer H.A.W. Kritisch exegetisches Кommentar über das Neue Testament, Abteilung 1, Hälfte 1: Handbuch über das Evangelium des Matthäus. Göttingen, 1864.

Мейер (1885) - Kritisch-exegetischer Кommentar über das Neue Testament hrsg. von Heinrich August Wilhelm Meyer, Abteilung 1, Hälfte 2: Bernhard Weiss B. Kritisch exegetisches Handbuch über die Evangelien des Markus und Lukas. Göttingen, 1885. Мейер (1902) - Meyer H.A.W. Das Johannes-Evangelium 9. Auflage, bearbeitet von B. Weiss. Göttingen, 1902.

Меркс (1902) - Merx A. Erläuterung: Matthaeus / Die vier kanonischen Evangelien nach ihrem ältesten bekannten Texte, Teil 2, Hälfte 1. Berlin, 1902.

Меркс (1905) - Merx A. Erläuterung: Markus und Lukas / Die vier kanonischen Evangelien nach ihrem ältesten bekannten Texte. Teil 2, Hälfte 2. Berlin, 1905.

Морисон - Morison J. A practical commentary on the Gospel according to St. Matthew. London, 1902.

Стэнтон - Stanton V.H. The Synoptic Gospels / The Gospels as historical documents, Part 2. Cambridge, 1903. Толюк (1856) - Tholuck A. Die Bergpredigt. Gotha, 1856.

Толюк (1857) - Tholuck A. Commentar zum Evangelium Johannis. Gotha, 1857.

Хейтмюллер - см. Иог. Вейс (1907).

Хольцманн (1901) - Holtzmann H.J. Die Synoptiker. Tübingen, 1901.

Хольцманн (1908) - Holtzmann H.J. Evangelium, Briefe und Offenbarung des Johannes / Hand-Commentar zum Neuen Testament bearbeitet von H. J. Holtzmann, R. A. Lipsius etc. Bd. 4. Freiburg im Breisgau, 1908.

Цан (1905) - Zahn Th. Das Evangelium des Matthäus / Кommentar zum Neuen Testament, Teil 1. Leipzig, 1905.

Цан (1908) - Zahn Th. Das Evangelium des Johannes ausgelegt / Кommentar zum Neuen Testament, Teil 4. Leipzig, 1908.

Шанц (1881) - Schanz P. Commentar über das Evangelium des heiligen Marcus. Freiburg im Breisgau, 1881.

Шанц (1885) - Schanz P. Commentar über das Evangelium des heiligen Johannes. Tübingen, 1885.

Шлаттер - Schlatter A. Das Evangelium des Johannes: ausgelegt für Bibelleser. Stuttgart, 1903.

Шюрер, Geschichte - Schürer E., Geschichte des jüdischen Volkes im Zeitalter Jesu Christi. Bd. 1-4. Leipzig, 1901-1911.

Эдершейм (1901) - Edersheim A. The life and times of Jesus the Messiah. 2 Vols. London, 1901.

Эллен - Allen W.C. A critical and exegetical commentary of the Gospel according to st. Matthew. Edinburgh, 1907.

Элфорд - Alford Н. The Greek Testament in four volumes, vol. 1. London, 1863.

Евангелие от Марка, 7 глава. Библия от IMBF - новый перевод Нового и Ветхого Заветов Международного служения «Благословение Отца» Опубликовано на веб-портале

От Марка, 7 глава

Повеления Божьи и предания старших.

1 И собрались к Нему фарисеи и некоторые из книжников, пришедших из Иерусалима,

2 и увидели некоторых учеников Его, которые не омытыми, то есть немытыми руками, едят хлеб.

3 Ибо фарисеи и все иудеи, придерживаясь предания старших, не едят, если тщательно не вымоют руки;

4 и, возвратясь с рыночной площади, не едят, если не омоются. И есть многое другое, что они переняли держать: омовения чаш и кружек медных, и лож.

5 И спрашивают Его фарисеи и книжники: «Из-за чего ученики Твои не ходят по преданию старцев, но не омытыми руками едят хлеб?»

6 Он же ответил им: «Хорошо пророчествовал о вас, лицемерах, Исаия, как написано: «Этот народ устами Меня почитает, сердце же их далеко отстоит от Меня.

7 Тщетно же почитают Меня, уча учениям и заповедям человеческим.»

8 Ибо , оставив заповедь Бога, держитесь предания людей.»

9 И Он говорил им: «Успешно отменяете заповедь Бога, чтобы устанавливать предание ваше.

10 Ибо Моисей сказал: «Почитай отца твоего и матерь твою» и: «Злословящий отца или матерь смертью умрёт!»

11 Вы же говорите: «Если скажет человек отцу или матери: «Корван», - что есть дар Богу то , чем бы ты от меня пользовался,

12 ему допускаете уже ничего не делать отцу или матери,

13 отменяя слово Бога преданием вашим, которое вы передали. И подобного такому много делаете.»

Что оскверняет человека.

14 И опять созвав народ, говорил им: «Послушайте Меня все и поймите!

15 Ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его; но то , что выходит из человека, оскверняет его.

16 Кто имеет уши слышать , пусть слышит! »

17 И когда Он от народа вошёл в дом, Его ученики спросили Его о притче.

18 И говорит им: «Неужели и вы так не понятливы!? Не понимаете, что всё, извне входящее в человека, не может осквернить его,

19 потому что не входит в его сердце, но в чрево, и в отхожее место выходит, очищая всякую пищу.»

20 Он говорил о том, что, из человека выходящее, то оскверняет человека.

21 Ибо изнутри, из сердца людей выходят: злые мысли, блуд, кражи, убийства,

22 прелюбодеяния, алчность, злоба, обман, распущенность, дурной глаз, богохульство, надменность, глупость, -

23 всё это зло изнутри выходит и оскверняет человека.

Исцеление дочери хананеянки.

24 Встав же, Он ушёл оттуда в пределы Тира. И войдя в дом, не хотел никем быть узнан, но не смог быть незамеченным.

25 И тотчас, услышавшая о Нём женщина, дочь которой имела духа нечистого, придя, припала к ногам Его.

26 Женщина же была гречанка, родом сирофиникиянка, и она просила Его, чтобы изгнал демона из дочери её.

27 И сказал ей Иисус : «Позволь сначала насытиться детям, ибо не хорошо взять хлеб детей и бросить щенкам.»

28 Она же ответила ему и сказала: «Господи, и щенки под столом едят от крошек детей!»

29 И Он сказал ей: «Из-за этого слова иди, вышел демон из дочери твоей.

30 И придя в дом свой, она нашла, что демон вышел, и дочь лежит на постели.

Исцеление глухонемого.

31 И опять, выйдя из пределов Тира, Он пришёл через Сидон к морю Галилейскому по середине пределов Десятиградия.

32 И приносят к Нему глухого и косноязычного и просят Его, чтобы возложил на него руку.

33 И отведя его от народа отдельно, Он вложил пальцы Свои в уши его и, плюнув, коснулся языка его,

34 и воззрев на небо, вздохнул, и сказал ему: «Эффафа! - что означает: Откройся!»

35 И тотчас открылись его уши, и развязались узы языка его, и он начал говорить правильно.

36 И Он приказал им, чтобы никому не говорили, но сколько же им Он запрещал, они еще более разглашали.

37 И чрезвычайно поражались, говоря: «Всё хорошо Он делает: и глухих делает слышащими и немых - говорящими.»

Чтобы убедиться, что вы просматриваете актуальную версию перевода, а не сохраненную в кэше браузера, просто нажмите на клавиатуре одновременно две клавиши Ctrl+F5 или нажмите на верхней панели вашего браузера кнопку «Обновить эту страницу».

Комментарии (введение) ко всей книге «От Марка»

Комментарии к главе 7

ВВЕДЕНИЕ К ЕВАНГЕЛИЮ ОТ МАРКА

СИНОПТИЧЕСКИЕ ЕВАНГЕЛИЯ

Первые три Евангелия - от Матфея, от Марка, от Луки - известны как синоптические Евангелия. Слово синоптический происходит от двух греческих слов, означающих видеть общее, то есть рассматривать параллельно и видеть общие места.

Несомненно, самым важным из упомянутых Евангелий является Евангелие от Марка. Можно даже сказать, что это самая важная книга в мире, потому что почти все согласны с тем, что это Евангелие было написано раньше всех и, следовательно, оно - первое из дошедших до нас жизнеописаний Иисуса. Вероятно, и до этого пытались записать историю жизни Иисуса, но, вне всякого сомнения, Евангелие от Марка - самое раннее из сохранившихся и дошедших до нас жизнеописаний Иисуса.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЕВАНГЕЛИЙ

Задумываясь над вопросом происхождения Евангелий, надо иметь в виду, что в ту эпоху в мире не было печатных книг. Евангелия были написаны задолго до изобретения книгопечатания, в эпоху, когда каждую книгу, каждый экземпляр нужно было старательно и кропотливо писать от руки. Очевидно, что вследствие этого существовало лишь очень небольшое количество экземпляров каждой книги.

Как можно узнать, или из чего можно сделать вывод, что Евангелие от Марка было написано раньше других? Даже при чтении синоптических Евангелий в переводе видно примечательное сходство между ними. В них приведены одни и те же события, часто переданные одними и теми же словами и, содержащиеся в них сведения об учении Иисуса Христа часто почти полностью совпадают. Если сравнить событие о насыщении пяти тысяч (Мар. 6, 30 - 44; Мат. 14, 13-21; Лук. 9, 10 - 17) бросается в глаза, что оно написано почти теми же словами и в одинаковой манере. Другой ясный пример - рассказ об исцелении и прощении расслабленного (Мар. 2, 1-12; Мат. 9, 1-8; Лук. 5, 17 - 26). Рассказы настолько похожи, что даже слова "говорит расслабленному" приведены во всех трех Евангелиях в одном и том же месте. Соответствия и совпадения столь очевидны, что напрашивается один из двух выводов: либо все три автора брали информацию из одного источника, либо же двое из трех опирались на третьего.

При более тщательном рассмотрении можно разделить Евангелие от Марка на 105 эпизодов, из которых 93 встречаются в Евангелии от Матфея и 81 - в Евангелии от Луки, и лишь четыре эпизода не встречаются в Евангелиях от Матфея и Луки. Но еще более убедительным является следующий факт. В Евангелии от Марка 661 стих, в Евангелии от Матфея - 1068, в Евангелии от Луки - 1149 стихов. Из 661 стиха Евангелия от Марка приведены 606 стихов в Евангелии от Матфея. Выражения Матфея иногда отличаются от выражений Марка, но, тем не менее, Матфей употребляет 51% слов, употребляемых Марком. Из тех же 661 стиха Евангелия от Марка использованы 320 стихов в Евангелии от Луки. Кроме того, Лука употребляет 53% слов, которые действительно употребил Марк. Лишь 55 стихов Евангелия от Марка не встречаются в Евангелии от Матфея, но зато 31 стих из этих 55 встречается у Луки. Таким образом, лишь 24 стиха из Евангелия от Марка не встречаются ни в Евангелии от Матфея, ни от Луки. Все это указывает на то, что, по-видимому, и Матфей и Лука использовали Евангелие от Марка в качестве основы при писании своих Евангелий.

Но еще больше убеждает нас в этом следующий факт. И Матфей, и Лука в значительной степени придерживаются принятого Марком порядка событий.

Иногда этот порядок нарушен Матфеем или Лукой. Но эти изменения у Матфея и Луки никогда не совпадают.

Один из них всегда сохраняет принятый Марком порядок событий.

Внимательное исследование этих трех Евангелий показывает, что Евангелие от Марка было написано раньше Евангелий от Матфея и от Луки, и они использовали Евангелие от Марка как основу и добавляли те дополнительные сведения, которые хотели включить в него.

Захватывает дыхание, когда подумаешь, что, читая Евангелие от Марка, читаешь первое жизнеописание Иисуса, на которое опирались авторы всех последующих Его жизнеописаний.

МАРК, АВТОР ЕВАНГЕЛИЯ

Что мы знаем о Марке, написавшем Евангелие? В Новом Завете о нем сказано довольно много. Он был сыном состоятельной жительницы Иерусалима по имени Мария, дом которой служил местом сбора и молитв раннехристианской церкви (Деян. 12, 12). Марк с самого детства воспитывался в гуще христианского братства.

Кроме того, Марк был племянником Варнавы, и когда Павел и Варнава отправлялись в свое первое миссионерское путешествие, они брали с собой Марка в качестве секретаря и помощника (Деян. 12,25 ). Это путешествие оказалось крайне неудачным для Марка. Прибыв с Варнавой и Марком в Пергию, Павел предложил отправиться вглубь Малой Азии на центральное плоскогорье и тут, по какой-то причине, Марк покинул Варнаву и Павла и вернулся домой в Иерусалим (Деян. 13,13 ). Может быть он повернул назад потому, что хотел избежать опасностей дороги, которая была одной из самых трудных и опасных в мире, по которой было трудно путешествовать и на которой было много разбойников. Может быть он вернулся, потому что руководство экспедицией все больше переходило к Павлу, и Марку не понравилось, что его дядя, Варнава, оттеснялся на второй план. Может быть, он вернулся, потому что не одобрял того, что делал Павел. Иоанн Златоуст - может быть в проблеске озарения - сказал, что Марк отправился домой потому, что хотел жить у матери.

Закончив свое первое миссионерское путешествие, Павел и Варнава собирались отправиться во второе. Варнава снова хотел взять с собой Марка. Но Павел отказался иметь что-нибудь с человеком, "отставшего от них в Памфилии" (Деян. 15, 37-40). Разногласия между Павлом и Варнавой были столь значительны, что они расстались и, насколько нам известно, никогда больше не трудились вместе.

На несколько лет Марк исчез из нашего поля зрения. По преданию он отправился в Египет и основал церковь в Александрии. Мы, однако, не знаем правду, но знаем, что он самым странным образом вновь появился. К нашему удивлению мы узнаем, что Марк находился с Павлом в тюрьме в Риме, когда Павел писал свое Послание в Колоссянам (Кол. 4, 10). В другом написанном в тюрьме Послании к Филимону (ст. 23) Павел называет Марка в числе своих сотрудников. А в ожидании своей смерти и уже очень близкий к своему концу, Павел пишет Тимофею, бывшему его правой рукой: "Марка возьми и приведи с собою, ибо он мне нужен для служения" (2 Тим. 4, 11). Что изменилось с тех пор, как Павел заклеймил Марка человеком без выдержки. Что бы там ни произошло, Марк исправил свою ошибку. Он был нужен Павлу, когда близился его конец.

ИСТОЧНИКИ ИНФОРМАЦИИ

Ценность написанного зависит от источников, из которых взята информация. Где же брал Марк информацию о жизни и свершениях Иисуса? Мы уже видели, что его дом был с самого начала центром христиан в Иерусалиме. Он, должно быть, часто слушал людей лично знавших Иисуса. Возможно также, что у него были и другие источники информации.

Где-то в конце второго столетия жил человек по имени Папия, епископ церкви города Иераполя, любивший собирать информацию о ранних днях Церкви. Он говорил, что Евангелие от Марка - не что иное, как запись проповедей апостола Петра. Вне всякого сомнения, Марк стоял так близко к Петру и был так близок его сердцу, что он мог называть его "Марк, сын мой" (1 Пет. 5, 13). Вот что говорит Папия:

"Марк, бывший толкователем Петра записал с точностью, но не по порядку, все, что тот вспоминал из слов и деяний Иисуса Христа, потому, что не слышал сам Господа и не был Его учеником; он стал позже, как я сказал, учеником Петра; Петр же связывал свое наставление с практическими нуждами, даже не пытаясь передавать слово Господа последовательным порядком. Так что Марк поступил правильно, записывая по памяти, потому что он заботился лишь о том, как бы не пропустить и не исказить что-либо из услышанного".

Поэтому мы по двум причинам считаем Евангелие от Марка чрезвычайно важной книгой. Во-первых, оно - самое первое благовествование, и если оно было написано вскоре после смерти апостола Петра, оно относится к 65-му году. Во-вторых, оно содержит проповеди апостола Петра: чему он учил и что он проповедовал об Иисусе Христе. Другими словами - Евангелие от Марка - самое приближенное к истине свидетельство очевидца о жизни Иисуса, которое мы имеем.

УТЕРЯННОЕ ОКОНЧАНИЕ

Отметим важный момент, касающийся Евангелия от Марка. В своей первоначальной форме оно кончается на Мар. 16, 8. Мы знаем это по двум причинам. Во-первых, следующие стихи (Мар. 16, 9 - 20) отсутствуют во всех важных ранних рукописях; они содержатся лишь в более поздних и менее значительных рукописях. Во-вторых, стиль греческого языка настолько отличается от остальной рукописи, что последние стихи не могли быть написаны тем же человеком.

Но намерения остановиться на Мар. 16, 8 у автора не могло быть. Что же тогда произошло? Возможно Марк умер, и может быть даже смертью мученика, не успев завершить Евангелие. Но вполне вероятно, что когда-то осталась лишь одна копия Евангелия, причем, окончание ее могло быть также утеряно. Когда-то Церковь мало пользовалась Евангелием от Марка, предпочитая ему Евангелие от Матфея и от Луки. Может быть, Евангелие от Марка было предано забвению именно потому, что были утеряны все копии за исключением той, с утерянным окончанием. Если это так, то мы были на волосок от того, чтобы утратить Евангелие, являющееся во многих отношениях самым важным из всех.

ОСОБЕННОСТИ ЕВАНГЕЛИЯ МАРКА

Обратим внимание на особенности Евангелия от Марка и проанализируем их.

1) Оно больше других приближается к отчету очевидца о жизни Иисуса Христа. Перед Марком стояла задача обрисовать Иисуса таким, каким Он был. Уэскотт назвал Евангелие от Марка "копией с жизни". А. Б. Брюс говорил, что оно было написано, "как живое любовное воспоминание", что его важнейшая особенность в его реализме.

2) Марк никогда не забывал божественных качеств в Иисуса. Марк начинает свое Евангелие с изложением своего кредо веры. "Начало Евангелия Иисуса Христа, сына Божия". Он не оставляет у нас никакого сомнения относительно того, Кем он считал Иисуса. Марк вновь и вновь говорит о том впечатлении, которое Иисус производил на умы и сердца слышавших Его. Марк все время помнит о благоговении и удивлении, которые Он вызывал. "И дивились Его учению" (1, 22); "И все ужаснулись" (1, 27) - такие фразы встречаются у Марка снова и снова. Это удивление поражало не только умы людей в слушавшей Его толпе; еще большее удивление царило в умах Его ближайших учеников. "И убоялись страхом великим и говорили между собою: кто же это, что и ветер и море повинуются Ему?" (4, 41). "И они чрезвычайно изумлялись в себе и дивились" (6, 51). "Ученики ужаснулись от слов Его" (10, 24). "Они же чрезвычайно изумлялись" (10, 26).

Для Марка Иисус не был просто человеком среди людей; Он был Богом среди людей, постоянно приводившим людей в изумление и в ужас Своими словами и делами.

3) И, одновременно, ни в одном другом Евангелии не показана так ярко человечность Иисуса. Иногда Его образ настолько близок к образу человека, что другие авторы изменяют его немного, потому что они почти боятся повторить то, что говорит Марк. У Марка Иисус "просто плотник" (6, 3). Матфей позже изменит это и говорит "сын плотника" (Мат 13, 55), как будто назвать Иисуса деревенским ремесленником - большая дерзость. Рассказывая об искушениях Иисуса, Марк пишет: "Немедленно после того Дух ведет Его (в подлиннике: гонит) в пустыню" (1, 12). Матфей и Лука не хотят употреблять это слово гнать по отношению к Иисусу, поэтому они смягчают его и говорят: "Иисус возведен был Духом в пустыню" (Мат. 4, 1). "Иисус... поведен Духом в пустыню" (Лук. 4, 1). Никто не поведал нам столько о чувствах Иисуса, как Марк. Иисус глубоко вздохнул (7, 34; 8, 12). Иисус сжалился (6, 34). Он удивился их неверию (6, 6). Он воззрел на них с гневом (3, 5; 10, 14). Только Марк поведал нам о том, что Иисус, взглянув на молодого юношу, имеющего большое имение, полюбил его (10,21). Иисус мог чувствовать голод (11,12). Он мог чувствовать усталость и потребность отдохнуть (6, 31).

Именно в Евангелии от Марка дошел до нас образ Иисуса с такими же чувствами, как и у нас. Чистая человечность Иисуса в изображении Марка делает Его более близким нам.

4) Одна из важных особенностей манеры письма Марка заключается в том, что он снова и снова вплетает в текст живые картины и детали, характерные для рассказа очевидца. И Матфей и Марк рассказывают о том, как Иисус призвал дитя и поставил его в центре. Матфей передает это событие так: "Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них". Марк же добавляет нечто, бросающее яркий свет на всю картину (9,36): "И взяв дитя, поставил его посреди них, и обняв его, сказал им. . .". А к прекрасной картине Иисуса и детей, когда Иисус укоряет учеников за то, что они не пускали к Нему детей, лишь Марк добавляет такой штрих: "и обняв их, возложил руки на них и благословил их" (Мар. 10, 13 - 16; ср. Мат. 19, 13 - 15; Лук. 18, 15 - 17). Эти маленькие живые штрихи передают всю нежность Иисуса. В рассказе о насыщении пяти тысяч лишь Марк указывает на то, что они сели рядами по сто и по пятидесяти, подобно грядкам в огороде (6, 40) и вся картина живо встает у нас перед глазами. Описывая последнее путешествие Иисуса и Его учеников в Иерусалим, лишь Марк сообщает нам, что "Иисус шел впереди них" (10, 32; ср. Мат. 20, 17 и Лук. 18, 32), и этой короткой фразой подчеркивает одиночество Иисуса. И в рассказе о том, как Иисус успокоил бурю, у Марка есть коротенькая фраза, которой нет у других авторов Евангелий. "А Он спал на корме на возглавии" (4, 38). И этот маленький штрих оживляет картину перед нашим взором. Можно не сомневаться в том, что эти маленькие детали объясняются тем, что Петр был живым свидетелем этих событий и теперь видел их снова мысленным взором.

5) Реализм и простота изложения Марка проявляются и в стиле его греческого письма.

а) Его стиль не отмечен тщательной обработкой и блеском. Марк рассказывает как ребенок. К одному факту он прибавляет другой факт, связывая их лишь союзом "и". В греческом оригинале третьей главы Евангелия от Марка он приводит последовательно одно за другим 34 главных и придаточных предложения, начиная их союзом "и", с одним смысловым глаголом. Именно так рассказывает старательный ребенок.

б) Марк очень любит слова "тотчас" и "немедленно". Они встречаются в Евангелии около 30 раз. Иногда о рассказе говорят "течет". Рассказ же Марка скорее не течет, а стремительно несется, не переводя дыхания; и читатель видит описываемые события так живо, как будто сам при них присутствует.

в) Марк очень любит использовать историческое настоящее время глагола, говоря о прошедшем событии, он рассказывает о нем в настоящем времени. "Услышав сие, Иисус говорит им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные" (2, 17). "Когда приблизились к Иерусалиму, к Виффагии и к Вифании, к горе Елеонской, Иисус посылает двух учеников своих и говорит им: войдите в селение, которое прямо перед вами..." (11, 1.2). "И тотчас, когда Он еще говорил, приходит Иуда, один из двенадцати" (14, 49). Это настоящее историческое, свойственное как греческому, так и русскому, но неуместное, например, в английском, показывает нам, как живы события в уме Марка, как будто все происходило у него на глазах.

г) Очень часто он приводит те самые арамейские слова, которые произносил Иисус. Дочери Иаира Иисус говорит: "талифа-ку оии!" (5, 41). Глухому косноязычному Он говорит: "еффафа" (7, 34). Дар Богу - это "корван" (7, 11); в Гефсиманском саду Иисус говорит: "Авва, Отче" (14, 36); на кресте он кричит: "Элой, Элой, ламма сава-хфани!" (15, 34). Иногда в ушах Петра вновь звучал голос Иисуса и он не мог удержаться от того, чтобы передать Марку все теми же словами, которыми говорил Иисус.

САМОЕ ВАЖНОЕ ЕВАНГЕЛИЕ

Не будет несправедливо, если мы назовем Евангелие от Марка самым важным Евангелием. Мы хорошо поступим, если любовно и старательно изучим самое раннее, из имеющихся в нашем распоряжении Евангелий, в котором мы вновь услышим апостола Петра.

ЧИСТОЕ И НЕЧИСТОЕ (Мар. 7,1-4)

Затронутые в этой главе расхождения во взглядах между Иисусом, с одной стороны, и фарисеями и книжниками - с другой, имеют чрезвычайно важное значение, потому что в них ясно видна сущность и основа различий во взглядах Иисуса и ортодоксальных иудеев того времени. Вопрос был задан так: Почему Иисус и ученики Его не поступают по традиции старцев? Каковы были эти традиции и в чем заключалось их движущее начало? Первоначально закон означал для иудея две вещи: во-первых и прежде всего - десять заповедей, и во-вторых, пять первых книг Ветхого Завета, или Пятикнижие. В Пятикнижии, правда, уже есть определенное число точных указаний и правил. Что касается вопросов нравственных, так там изложен ряд великих нравственных принципов, которые каждый человек должен сам толковать и исполнять. И иудеи долгое время довольствовались этим. Но в пятом и четвертом веках до Рождества Христова возник особый класс законников, известных нам как книжники. Они не довольствовались великими нравственными принципами; у них была, так сказать, страсть к определениям и уточнениям. Они захотели расширить эти общие принципы и расчленили их так, что получились тысячи и тысячи мелких норм и правил, регулировавших каждое возможное действие и каждую возможную ситуацию в жизни. Эти правила и нормы очень долгое время оставались неписаными и были записаны много позже изложенного здесь эпизода. Это был так называемый неписаный закон или традиции старцев.

В данном контексте старцы вовсе не означают руководителей синагог; это скорее предки, великие законники прошлого, такие как Гиллель и Шаммай. Много позже, в третьем веке после Рождества Христова, был составлен и записан свод этих правил и норм, известный под названием Мишна. В споре, упомянутом в настоящем отрывке, затрагиваются два аспекта этих выведенных книжниками норм и правил. Один из них касается омовения рук. Книжники и фарисеи обвиняли учеников Иисуса в том, что они ели немытыми руками. В греческом тексте употреблено слово койнос. Первоначально это слово имело значение обычный, потом оно стало обозначать обычный в противоположность священному, нечто непосвященное, нечестивое, мирское. И, наконец, оно начинает обозначать нечто обрядово нечистое и непригодное для службы и богослужения. У иудеев существовали определенные и жесткие правила, регулировавшие омовение рук. Следует отметить, что это омовение рук не было связано с требованиями гигиены, это была сугубо обрядовая чистота. Перед каждой едой и между всеми блюдами следовало совершать омовение рук, и мыть их следовало в определенном порядке. Для начала руки должны были быть чистыми от песка, извести, гравия и прочего. Воду для омовения рук следовало держать в специальных больших каменных кувшинах, чтобы она и сама была обрядово чистой и чтобы было совершенно ясно видно, что ее не употребляли для иных целей, и что в нее ничто не упало и не было подмешано. Во-первых, руки следовало держать так, чтобы кончики пальцев показывали вверх, на них лили воду так, чтобы она стекала, по крайней мере, до запястья; воды следовало брать не менее полторы яичных скорлупы. Еще мокрую руку следовало очистить сжатой в кулак рукой, то есть потирать сжатой в кулак рукой ладонь и тыльную сторону другой руки. Предполагалось, что в этот момент руки еще были мокрыми, но эта вода теперь была уже нечистой, потому что она приходила в контакт с нечистыми руками. После этого руки следовало держать так, чтобы кончики пальцев указывали вниз, а воду следовало лить на запястье руки так, чтобы она стекала с кончиков пальцев. После завершения всей этой процедуры руки считались чистыми.

Человек пренебрегающий этой процедурой считался в глазах иудеев не просто невоспитанным или неряхой, но нечистым в глазах Бога. Считалось, что человек, приступивший к еде с немытыми руками, одержим бесом Шибтой. Человека, пренебрегавшего омовением рук, ждали, якобы, бедность и разорение. Хлеб, съеденный немытыми руками, не должен был приносить никакой пользы. Одного раввина, забывшего однажды омыть руки, похоронили как отлученного от синагоги. Другой раввин, посаженный в тюрьму римлянами, употреблял полагавшуюся ему питьевую воду для омовения рук и, в конце концов едва не умер от жажды, потому что решил лучше соблюсти правила обрядовой чистоты, чем утолять жажду.

Вот это и было религией в глазах фарисеев и книжников. Вот такие ритуалы, обряды и правила считали они сущностью богослужения. Нравственная суть религии была похоронена под массой запретов и правил.

Последние стихи настоящего отрывка тоже касаются проблемы обрядовой чистоты. Предмет тоже мог быть совершенно чистым в обычном понимании, но быть нечистым в свете закона. Этой концепции нечистоты посвящены Лев. 11-15 и Числ. 19. Ныне мы бы стали скорее говорить о запретных или священных предметах, нежели о нечистых. Нечистыми были определенные животные (Лев. 11). Нечистыми были роженица, прокаженный и каждый, кто прикоснулся к мертвому. Человек, считавшийся нечистым, делал в свою очередь нечистым все, к чему он притрагивался. Язычник тоже был нечист, пища, к которой прикоснулся язычник, была нечистой, становился нечистым всякий сосуд, к которому прикоснулся язычник, и потому ортодоксальный иудей, вернувшись с рынка, полностью окунался в чистую воду, чтобы очиститься от возможной нечистоты. Совершенно очевидно, что разные сосуды очень просто могли стать нечистыми вследствие прикосновения нечистого человека или нечистой пищи. Вот что имеется в виду в настоящем отрывке под омовением чаш, кружек и котлов. В указанном выше сборнике Мишна приведено не менее двенадцати пунктов такой нечистоты. Если рассмотреть некоторые из них, будет видно, как далеко они заходят. Полые глиняные сосуды могли быть нечистыми изнутри. а не снаружи. Другими словами, не имело никакого значения, кто трогал их снаружи, но важно было, кто трогал их изнутри. Если такой сосуд становился нечистым, его следовало разбить, причем не должно было остаться ни одного черепка, на котором могло бы уместиться столько масла, чтобы было достаточно для помазания мизинца ноги. Плоская тарелка без ободка вообще не могла стать нечистой, тарелка же с ободком могла стать таковой. Плоские изделия из кожи, кости или стекла не могли стать нечистыми, а полые могли стать нечистыми и изнутри и снаружи. Если они были нечистыми, их следовало сломать, причем сделанное в сосуде отверстие должно было быть достаточно большим, чтобы мог пройти плод граната средних размеров. Чтобы очистить сосуды, глиняные - следовало разбить, прочие полагалось погружать в воду, кипятить, очищать в огне, металлические сосуды - полировать. Трехногий стол мог стать нечистым, потеряв три ноги, потому что тогда он мог быть использован в качестве доски, а доска могла стать нечистой; потеряв одну или две ноги, он не мог стать нечистым. Металлические предметы, за исключением двери, болта, замка, петли, дверного молотка и водосточной трубы, могли стать нечистыми. Дерево, примененное в железных изделиях, могло стать нечистым, а железо, примененное в деревянных изделиях, - нет, и потому деревянный ключ с железными зубками мог стать нечистым, а железный ключ с деревянными зубцами - нет.

Мы остановились подробнее на этих законах книжников, на традициях старцев, потому что Иисус был против этого. Фарисеи и книжники видели в этих правилах и нормах суть религии: Бог, по их мнению, благоволил к тем, кто соблюдал их, нарушение их считалось грехом. Так представляли они себе добродетель и служение Богу. Иисус и эти люди говорили, в религиозном смысле, на разных языках. Именно потому, что Он находил неправильными их требования и нормы, они и считали Его плохим человеком. Вот в этом и заключается принципиальное расхождение между человеком, смотрящим на религию как на ритуал, как на обряд, комплекс правил и норм, и человеком, который видит в религии любящего Бога и сам любит своих братьев.

В следующем отрывке развивается эта тема, но уже ясно, что представления Иисуса о религии не имели ничего общего с представлениями фарисеев и книжников.

ЗАКОНЫ БОЖИЙ И ПРАВИЛА ЧЕЛОВЕКОВ (Мар. 7,5-8)

Книжники и фарисеи видели, что ученики Иисуса не соблюдали тонкости традиции и кодекс неписаного закона в вопросах омовения рук перед едой и во время еды, и они спросили, почему. Иисус сначала процитировал им из Ис. 29, 13 . Исаия там упрекает людей в том, что они устами возносят хвалу Богу, в то время как сердца их заняты чем-то совершенно иным. Собственно говоря, Иисус обвинял книжников и фарисеев в двух вещах.

1. Он обвинял их в лицемерии. Слово хипокритес имеет интересную и многозначительную историю. Первоначально оно значило просто тот, кто отвечает; потом получило значение тот, кто отвечает в определенном диалоге или разговоре, то есть актера, наконец, оно стало значить не просто актера на сцене, а человека, вся жизнь которого игра, в которой нет ни капли искренности. Все, кто видит в религии воплощение закона, кто считает религию исполнением определенных внешних правил и норм, для кого религия всецело связана с соблюдением определенных обрядов и запретов, будет лицемером потому что он считает себя добродетельным человеком, если он правильно и как должно поступает, какими бы при этом ни были его мысли и сердце. Взять например, иудея-законника в эпоху Иисуса. Он мог всем сердцем ненавидеть своих собратьев, мог быть преисполнен зависти, ревности, скрытой злобы и гордыни - все это не имело никакого значения, коль скоро он правильно совершал омовения и соблюдал правила, касающиеся чистоты и нечистоты. Такие люди принимают во внимание лишь внешние действия и поступки человека, и вовсе не принимают во внимание его внутренние чувства. Он может действительно хорошо служить Богу своими внешними действиями, и совершенно не повиноваться Ему внутренне - вот это лицемерие.

Правоверный мусульманин должен молиться Богу определенное число раз в день. Для этого он носит с собой коврик для молитвы: где бы он ни находился, он постелит свой коврик, упадет на колени, произнесет свои молитвы и пойдет дальше. Есть рассказ об одном мусульманине, преследовавшем с ножом в руках человека, чтобы убить его. Когда раздался зов к молитве, он тут же остановился, постелил молитвенный коврик, преклонил колени, как можно скорее произнес молитвы, вскочил и погнался дальше за своей жертвой. Молитва была для него просто формальным ритуалом, внешним соблюдением нормы, нисколько не препятствующим делу убийства. Самая большая опасность для религии лежит именно в этом отождествлении религии с внешним соблюдением норм. Это самая типичная ошибка - отождествлять добродетель с определенными, так называемыми, религиозными актами. Хождение в церковь, чтение Библии, денежные взносы, даже молитвы по расписанию - все это не делает человека добродетельным. Самое существенное - какое место в сердце человека занимает Бог и его собратья. А если в сердце его враждебность, злоба, злопамятность и гордыня, даже соблюдение всех религиозных отправлений в мире сделает его лишь лицемером.

2. Кроме того, Иисус обвинил законников в том, что они заменяют закон Божий достижениями человеческой изобретательности. В своем поведении они прислушивались не к гласу Божию, а к искусным доводам и спорам, тонко разработанным мелочам, ловким толкованиям законников. Религию нельзя строить на изобретательности, она не может быть продуктом человеческого ума, она должна быть не результатом остроумных открытий, а результатом слушания и следования гласу Божьему.

ПРОТИВОЗАКОННОЕ ПРАВИЛО (Мар. 7,9-13)

Точное значение этого отрывка установить трудно. Оно связано со словом корван, которое, по-видимому, несколько раз меняло свое значение.

1. Это слово значило дар и употреблялось для обозначения предметов, специально посвященных Богу. Все, что было корван, как бы уже было возложено на алтарь, другими словами, оно было совершенно изъято из обычного пользования и стало собственностью Бога. Человек, желавший посвятить часть своих денег или своего имущества Богу, объявлял их корван, и после этого они уже никогда не могли быть использованы в обычных и мирских целях. Складывается, однако, впечатление, что уже на этой стадии это слово употреблялось и в более узком смысле. Так, например, кредитор ссудил человеку деньги, которые тот теперь не готов отдать или отказывается вернуть. Тогда кредитор может заявить: "Твой долг мне объявляю корван", то есть, "То, что ты должен мне, посвящено Богу". И с этого момента человек был должником не своего собрата кредитора, а Бога, а это гораздо серьезнее. Вполне может быть, что кредитор потом выходил из положения очень просто - он жертвовал храму маленькую символическую долю, а остальное брал себе. В любом случае, введение идеи корван, такого рода долговые отношения, было чем-то похоже на религиозный шантаж, обращавшего долг человеку в долг Богу. Складывается также впечатление, что уже тогда люди злоупотребляли этим словом. И если именно на это сделан намек в данном отрывке. В нем говорится о человеке, объявляющем свою собственность корван, посвященной Богу, с тем, чтобы если потом к нему обратятся за помощью испытывающие крайнюю нужду родители, сказать: "Сожалею, но я не могу вам ничем помочь, потому что я посвятил все Богу и ничего не могу вам дать". Данный Богу обет служил оправданием, чтобы не оказывать помощь нуждающимся родителям. И обет, на котором настаивали законники, приводил к нарушению одной из десяти заповедей - собственно закона Божия.

2. Со временем корван стал общеупотребительной клятвой отчуждения. Объявляя предмет корван, человек совершенно его от своего собеседника. Он например, мог сказать: "Корван, чем я могу попользоваться от тебя" и тем самым, обязывался никогда не трогать, пробовать, брать или употреблять что-нибудь, принадлежащее собеседнику. Или же он мог сказать: "Корван все, чем ты можешь попользоваться от меня", и тем самым, зарекался помогать или дать попользоваться своему собеседнику чем-либо из своего имущества. Если слово употреблено в этом смысле, тогда отрывок значит, что когда-то, может быть, в приступе гнева или возмущения, человек сказал своим родителям: "Корван все, чем я когда-нибудь мог бы помочь вам", а потом, даже если он раскаялся в сказанном, законники объявляли, что зарок нерушим и он никогда больше не может помогать родителям. Как бы там ни было - мы никогда не можем быть уверены в том, каково же подлинное значение этого отрывка, - достоверно одно: имели место такие случаи, когда строгое соблюдение норм и правил неписаного закона мешало человеку следовать закону десяти заповедей.

Иисус выступает против системы, ставящей нормы и правила выше нужд человеческих. Заповедь Божия гласила, что превыше всего - требования любви; заповедь законников гласила, что превыше всего - требования норм и правил. Иисус же был совершенно уверен в том, что любое требование или правило, запрещающее человеку оказывать помощь нуждающемуся в ней - противоречит закону Божьему. Мы должны обратить особое внимание на то, чтобы нормы и правила никогда не мешали нам выполнять требования любви. Бог никогда не одобрит того, что мешает нам оказать помощь ближнему.

ПОДЛИННАЯ СКВЕРНА (Мар. 7,14-23)

Ныне это может показаться иначе, но в то время, когда эти слова были произнесены, они звучали революционно в Новом Завете. Иисус обсуждал с книжниками различные вопросы традиционного, неписаного закона. Он показал неуместность и никчемность сложных омовений, Он показал, что жесткое следование обычаю предков может, в действительности, являться нарушением закона Божия. Здесь же Он делает еще более ошеломляющее заявление. Он заявляет, что ничто, входящее в человека, не может осквернять его, потому что попадает только в чрево, которое само очищается обычным, физическим путем. Ни один иудей никогда не думал так, и ни один ортодоксальный иудей не считает так и сегодня. В Лев. 11 приведен длинный список нечистых животных, которых нельзя употреблять в пищу. Насколько серьезно иудеи относились к этому, можно видеть из многих примеров относящихся к эпохе Маккавеев. В то время сирийский царь Антиох Епифан решил во что бы то ни стало искоренить иудейскую веру. Среди прочего он требовал, чтобы иудеи ели свинину, но они умирали сотнями, но не соглашались есть ее. "Но многие в Израиле остались твердыми, и укрепились, чтобы не есть нечистого, и предпочли умереть, чтобы не оскверниться пищею и не поругать святого завета, - и умирали" (1 Макк. 1,63.64 ). В 4 Макк . 7 рассказывается о вдове и ее семи сыновьях. От них требовали, чтобы они ели свинину, но они отказались. Первому отрезали язык и отрубили руки и ноги, а потом изжарили живым на сковороде. Второму сорвали с головы скальп. Одного за другим их замучили до смерти. Их престарелая мать смотрела на них и подбадривала. Они предпочли умереть, но не есть мяса, которое считали нечистым.

И перед лицом такого фанатического отношения Иисус сделал Свое революционное заявление о том, что ничто входящее в человека не может осквернить его. Тем самым Он подвергал сомнению законы, за которые иудеи принимали страдания и умирали.

Неудивительно поэтому, что ученики были поражены. И на самом деле Иисус говорил, что вещи сами по себе не могут быть ни нечистыми, ни чистыми в собственно религиозном смысле слова. Только люди могут быть действительно оскверненными. Оскверняются же они через свои действия, которые, в свою очередь, исходят из сердца. Это была новая мысль, и притом потрясающе новая. У иудеев была и еще сейчас есть целая классификация вещей, считающихся чистыми или нечистыми. А Иисус одной яркой фразой объявил всю эту систему несостоятельной и заявил, что осквернение не имеет ничего общего с тем, что человек потребляет, но оно происходит исключительно из сердца.

Давайте посмотрим, что же по мнению Иисуса, происходит из сердца и делает человека нечистым.

1. На первое место Иисус ставит злые помыслы (диалогисмой). Каждому проявляющемуся во внешнем поведении греховному поступку предшествует внутренний акт выбора, вот почему Иисус начинает со злых помыслов, которые лежат в основе злых дел. Далее стоят любодеяния (порнейай), потом прелюбодеяния (мойхейай); слово порнейай имеет более широкое из двух значение: оно значит всевозможные грехи и пороки в сфере половой жизни, а слово прелюбодеяние означает нарушение супружеской верности. Далее идут кражи (клопаи). В греческом существует два слова для обозначения грабителя: клептес и лестес. Лестес - это разбойник; Варавва был разбойником (Иоан. 18,40 ). Разбойник может быть очень смелым человеком, хотя и изгоем. Клептес - это вор. Иуда был вором, когда он крал из денежного ящика (Иоан. 12,6 ). Клептес - это мелкий, низкий лживый, бесчестный воришка, у которого нет даже той подкупающей наглой отваги, которой должен обладать разбойник. Далее в этом списке идут убийство и любодеяния - их значение ясно.

Лихоимство. Греческое плеонексия происходит от двух слов, имеющих значение иметь больше. Это слово определяли как погибельное желание хотеть больше, а также как "дух, побуждающий хватать то, чего не следует брать", "губительную склонность к тому, что принадлежит другим". Это дух, который хватает вещи не для того, чтобы накапливать их, как скряга, а чтобы транжирить их в похоти и роскоши. Каули дал этому слову такое определение: "жадная потребность приобретать не ради самого приобретательства, а для того, чтобы немедленно насладиться приобретенным в гордости и в роскоши". Это не страсть к деньгам и к материальным ценностям; это скорее жажда силы и власти, ненасытное плотское вожделение. Платон выразился так: "Желание человека подобно ситу и дырявому сосуду, который он пытается, но никогда не может наполнить". Плеонексия - это страсть человека обладать материальными вещами, владеющая сердцем человека, который видит счастье в них, а не в Боге.

Злоба. В греческом есть два слова со значением зло, вред: какое - означающее вещь, дурную саму по себе, и понерос - лицо или вещь, выступающие как активные носители зла. В данном контексте употреблено слово понерос. В сердце человека, характеризуемого как понерос - доминирует желание причинить зло, вред. Как выразился Бенгель, "он знаток в любом преступлении и легко способен причинить зло любому человеку". Джереми Тейлор определил понериа как "способность к злым делам, способность находить удовольствие и радость в неудачах людей, желание причинять неприятности ближнему, проявление раздражительности, сварливости, порочности". Понериа портит и развращает не только человека, который страдает ею, она развращает и портит также других. Понерос - Злой Дух - одно из имен дьявола. Худший из людей - человек, выполняющий дьявольскую работу, делающий других такими же плохими, как он сам.

Коварство. Греческое слово долос происходит от слова со значением приманка; она используется в целях обмана и хитростей, например, в мышеловках. Греки, в течении долгого времени безуспешно осаждавшие Трою, послали троянцам в дар огромного деревянного коня, как знак доброй воли. Троянцы открыли ворота города и забрали коня. Но внутри коня находились греческие воины, которые ночью вышли и сеяли смерть и разрушение в Трое. Вот это есть долос. Это ловкое, коварное, лживое, искусное вероломство.

Непотребство (аселгейя). Греки характеризовали слово аселгейя как "расположение души, отвергающей всякую дисциплину", как "дух, не признающий никаких ограничений, делающий все, что ему заблагорассудится, на что толкает произвольная дерзость". Человек, виновный в аселгейи лишен чувства благопристойности и стыда. Злой человек может скрывать порок, а человек, обладающий аселгейией, грешит без угрызений совести и всегда готов шокировать других. Классический пример аселгеи - Иезавель, построившая языческий жертвенник в священном городе Иерусалиме.

Завистливое око. Это глаз, с завистью взирающий на успехи и счастья других.

Богохульство. В греческом тексте употреблено слово бласфемия, означающее клевету. Этим словом называли действия и речи направленные против человека и Бога (богохульство).

Гордость (хиперефания). Греческое слово значит "ставить себя выше", а характеризуется им отношение человека, "чувствующего определенное презрение ко всем, кроме себя". Интересно, что греки имели обыкновение употреблять это слово для обозначения скрытого чувства, когда человек в душе своей делает благоприятное для себя сравнение с другими людьми. Он может быть, ведет себя скромно, но в сердце своем горд. Иногда, правда, эта гордость ясно видна. О такой гордости у греков даже была легенда. Титаны, сыновья Урана и Геи, в гордыни своей пытались овладеть небом, но были сброшены Гераклом. Вот это и есть хиперефания, то есть, восстание против Бога, "вторжение в прерогативы Бога". Вот почему ее назвали "верхом всех пороков" и вот почему "Бог гордым противится" (Иак. 4,6 ).

И наконец, безумство (афросюне). Под этим словом имеется в виду не глупость и безрассудство, истекающее от слабоумия и недостатка ума, а нравственное безумие, им характеризуется не глупый человек, а человек сам избравший роль дурака. Иисус привел поистине ужасный перечень черт характера, идущих от сердца. После внимательного их изучения пробирает дрожь. Но это призыв не к тому, чтобы мы морщились и отворачивались от всего этого, а чтобы честно взглянули в свое сердце.

ПРЕДВЕСТИЕ ВСЕМИРНОЙ ПОБЕДЫ ХРИСТА (Мар. 7,24-30)

Если посмотреть на этот эпизод на общем фоне, мы увидим, что он - один из самых трогательных и необычных в жизни Иисуса.

Взглянем сначала на географический фон. Тир и Сидон были финикийскими городами, входившими в состав Сирии. Финикия лежала к северу от Кармила, на прибрежной равнине, между Галилеей и Средиземным морем. "Финикия, - говорил Иосиф Флавий, - окружала Галилею". Тир находился приблизительно в шестидесяти пяти километрах к северо-западу от Капернаума. Тир - значит скала. Город назывался так потому, что был построен на удаленных от берега двух больших скалах, соединенных между собой дамбой длиной около одного километра, одновременно служившей естественным волноломом, и потому Тир был одним из крупнейших естественных портов древнего мира. Но скалы служили не только в качестве волнолома, но и для защиты, и потому Тир был не только знаменитым портом, но и знаменитой крепостью. Моряки из Тира и Сидона первыми научились плавать по звездам. До этого судна должны были держаться вблизи берега и на ночь заходить в порты, а финикийцы плавали по всему Средиземному морю и даже уходили за "Геркулесовы столбы" (Гибралтарский пролив) и доходили до Британии и оловянных рудников Корнуэльского полуострова. Вполне возможно, что они огибали даже Африку. Сидон находился в сорока километрах к северо-востоку от Тира и приблизительно в ста километрах от Капернаума. Сидон, как и Тир, имел естественный волнолом. Это был настолько старый город, что никто не помнил его основателя. Хотя финикийские города и входили в состав Сирии, все они были совершенно независимы и соперничали между собой. У них были свои цари, свои боги, они чеканили свою монету, и их власть распространялась на 25-30 километров в округе. Одной стороной они были обращены к морю, другой - к Дамаску, сюда заходили морские суда и караваны многих стран. Позже Сидон потерял свое величие, уступил свою торговлю Тиру и пришел в упадок. Но финикийские моряки навсегда вошли в историю, потому что первыми научились плавать по звездам.

1. Таким образом, отсюда вытекает первая чрезвычайно важная новость - Иисус пришел в языческую страну. Случайно ли, что это событие произошло именно здесь?

Из предыдущего эпизода мы видели, что Иисус не делал различия между чистой и нечистой пищей. Может быть, здесь символически показано, что Он не делал различия между чистыми и нечистыми народами? Иудей никогда не стал бы осквернять своих губ нечистой пищей, и точно так же не стал бы осквернять своей жизни общением с нечистыми язычниками. Может быть здесь Иисус хочет показать, что для язычников тоже есть место в Царствии Божием и что нельзя говорить о нечистых народах.

Иисус, должно быть, удалился в северные районы, чтобы на время отдохнуть. На Своей родине Он подвергался нападкам со всех сторон. Уже давно книжники и фарисеи заклеймили Его как грешника, потому что он грубо нарушал их нормы и правила. Ирод Антипа тоже видел в Нем угрозу себе. Жители Назарета очень не любили Его. Настанет время, когда Он бросит Своим врагам открытый вызов, но этот час еще не настал. А сейчас Он искал покоя и уединения, и вот результатом этого ухода стало основание Царства Божия у язычников. В этом эпизоде - предвестие всей истории христианства. Отказ иудеев от благой вести открыл возможности для язычников.

2. Но в этом эпизоде заключено нечто большее. В принципе финикийские города являлись частью Израильского государства. Когда при Иисусе Навине был произведен раздел земли, колену Асирову была назначена земля "до Сидона великого... до укрепленного города Тира" (Иис. Н. 19,28-29). Иудеи так и не смогли подчинить себе эту территорию и войти в нее. А это разве не символично? Там, где даже оружие было бессильно, победила всепокоряющая любовь Иисуса Христа. Земной Израиль не смог восторжествовать над финикийцами, и вот теперь над ним восторжествовал подлинный Израиль. Иисус не пришел в чужую страну - эту землю Бог уже давно дал Ему. Он скорее всего вошел в Свои права наследства, а не пришел к незнакомым людям.

3. Сам эпизод тоже надо читать очень и очень внимательно. Женщина просила Иисуса помочь ее дочери. Он ответил на это, что не хорошо брать хлеб у детей и бросать псам. На первый взгляд эти высказывания кажутся ужасными. Собака не пользовалась, как ныне, любовью и славой сторожа, она скорее служила символом бесчестья. Для грека слово собака было связано с бесстыдной и наглой женщиной; они употребляли его совершенно в том же негативном значении, в каком мы употребляем слово сука. И для иудея это было тоже презрительное слово "Не давайте святыни псам" (Мат. 1, 6; ср. Фил. 3, 2; Отк. 22, 15). Словом собака иудеи иногда презрительно называли язычников. У равви Иисуса бен Леви была такая притча. Однажды увидев, что и язычники вкушают блаженства Божия, он спросил: "Если язычники, не имеющие закона, вкушают такое блаженство, сколь много большее блаженство будет вкушать Израиль, избранный Богом народ?" "Это так же, как если бы царь устроил пир и, пригласив гостей, усадил их у входа во дворец, и они увидели, как выходят из дворца собаки, несущие в зубах фазанов, головы упитанных птиц и тельцов. И сказали гости: "Если так хорошо кормят собак, насколько роскошнее будет сам пир". И народы мира сравниваются с собаками, как сказано (Ис. 56, 11): "Псы, ... не знающие сытости". В общем, собака - оскорбительное слово. Как же тогда объяснить здесь его употребление Иисусом?

а) Он употребил не обычное слово, а уменьшительное, обозначающее не диких бродячих и уличных собак, а маленьких комнатных собачек - болонок. В греческом уменьшительное широко употребляется как ласкательное. Иисус лишил слово его отрицательного оттенка.

б) И, несомненно, интонация Его была совершенно иной. Одно и то же слово может звучать и как смертельное оскорбление и как нежное обращение, в зависимости от приданной ему интонации. Человека можно назвать "старым плутом" и презрительно и нежно. Интонация Иисуса лишила слово его яда.

в) В любом случае, Иисус не закрыл сразу для нее дверь. Сперва, сказал Он, должны насытиться дети, но лишь сперва, мяса останется и для домашних любимцев. И действительно. Евангелие сначала было принесено Израилю, но лишь сперва, потом оно было даровано и другим народам. Женщина была гречанкой (а у греков было чувство юмора), и она сразу заметила, что Иисус говорит с улыбкой. Она знала, что дверь перед ней еще не закрыта. В те времена у людей не было ни ножей, ни вилок, ни салфеток. Люди кушали руками и вытирали грязные руки кусочками хлеба, которые потом отбрасывали, и они доставались домашним собакам. И женщина ответила Ему: "Да, я знаю, сначала должно накормить детей, но разве я не могу получить кусочки, которые отбрасывают дети". Иисусу понравился такой ответ. Светлая и радостная вера этой женщины не могла удовлетвориться простым отказом; судьба этой женщины была трагичной, у нее была больная дочь, и все же в ее сердце было достаточно света, чтобы ответить улыбкой. Ее вера была подвергнута испытанию, она оказалась истинной, ее молитва была услышана и она получила ответ на нее. Она символизирует собой языческий мир, столь страстно ухватившийся за пищу небесную, отвергнутую и отброшенную иудеями.

ИСПРАВЛЕНИЕ НЕДОСТАТКОВ (Мар. 7,31-37)

Отрывок начинается с описания путешествия, кажущегося на первый взгляд странным. Иисус отправился из Тира в области, лежащие вокруг Галилейского моря. Он отправился из Тира, лежащего на севере, на юг, сначала в Сидон. Другими словами: Он пошел на юг, отправившись, однако, сначала на север! Это, как выразился кто-то, все равно, что ходить из Ленинграда в Москву через Архангельск.

Эта трудность заставила некоторых ученых сомневаться в правильности текста: они считали, что Сидон тут не должен упоминаться вовсе. Но почти наверняка текст верен. Другие ученые полагают, что такое путешествие должно было занять не менее восьми месяцев, и это более вероятно. Может быть даже, что это долгое путешествие - покой перед бурей; длительное общение с учениками перед наступлением последней бури. Прямо в следующей главе Петр делает великое открытие, что Иисус есть Христос (Мар. 8, 27-29), и возможно, именно в результате этого долгого совместного путешествия и совместного пребывания укрепилась эта мысль в сердце Петра и обратилась в уверенность. Иисусу нужно было это долгое совместное пребывание со Своими учениками, чтобы встретить напряжение и тяготы последних дней.

Возвращаясь в Галилею, Иисус проходил через район Десятиградия, где к Нему привели глухого косноязычного. Вне всякого сомнения, эти два симптома были тесно взаимосвязаны: именно неспособность слышать затрудняла речь этого человека. В этом примере виден, как нигде более, применявшийся Иисусом способ исцеления людей.

1. Он отвел человека подальше от толпы, чтобы быть с ним наедине. Иисус был очень деликатен по отношению к глухому. Глухие всегда чувствуют себя несколько растерянными. Собственная глухота смущает человека больше, чем слепота. Глухой знает, что он не слышит, и если в толпе кто-нибудь кричит ему и пытается добиться, чтобы он услышал, он начинает возбуждаться и становится еще более беспомощным. Иисус отнесся очень вежливо к чувствам человека, жизнь которого была такой трудной.

2. Иисус действовал как в пантомиме. Он вложил пальцы в уши глухого и притронулся слюной к его языку. В то время люди верили в лечебные свойства слюны. Римский историк Светоний Транквилл приводит случай из жизни императора Веспасиана. "Два человека из простонародья, один слепой, другой хромой, одновременно подошли к нему, когда он проводил суд, и умоляли излечить их, как указал им во сне бог Серапис: глаза прозреют, если он на них плюнет, нога исцелится, если он удостоится коснуться ее пяткой. Не надеясь на успех, Веспасиан не хотел даже и пробовать; наконец, уступив уговорам друзей, он на глазах у огромной толпы попытал счастья, и успех был полным" (Светоний Транквилл. "Жизнь Веспасиана" 7). Иисус взглянул на небо, чтобы показать глухому, что помощь придет от Бога, а потом произнес слово и человек был исцелен.

Из всего эпизода видно, что видел в глухом личность. У человека были свои нужды и свои проблемы. Обращаясь с этим человеком крайне деликатно, щадя его чувства, Иисус общался с ним на понятном ему языке. Когда все было завершено, народ заявил, что Он все хорошо сделал. Это не что иное, как оценка Богом Своего творения в самом начале (Быт. 1, 31). Когда Иисус пришел, неся исцеление телам и спасение душам людей, Он начал заново работу творения. С самого начала все было хорошо, но грех человека нарушил все. Иисус нес снова красоту Божию миру, который обезобразил грех человека.

Собрались к Нему фарисеи и некоторые из книжников, пришедшие из Иерусалима;

И увидевши некоторых из учеников Его, евших хлеб нечистыми, то есть, неумытыми руками, укоряли.

Ибо фарисеи и все Иудеи, держась предания старцев, не едят, не умывши тщательно рук;

И пришедши с торга, не едят не омывшись. Есть и многое другое, чего они приняли держаться: наблюдать омовение чаш, кружек, котлов и скамей.

Затронутые в этой главе расхождения во взглядах между Иисусом, с одной стороны, и фарисеями и книжниками с другой, и их аргументация, имеют чрезвычайно важное значение, потому что в них ясно видна сущность и основа различий между Иисусом и ортодоксальными иудеями того времени. Вопрос был задан так: Почему Иисус и ученики Его не поступают по традиции старцев? Каковы были эти традиции и в чем заключалось их движущее начало? Первоначально закон означал для иудея две вещи: во-первых и прежде всего — десять заповедей, и во-вторых, пять первых книг Ветхого Завета, или Пятикнижие. В Пятикнижии, правда, уже есть определенное число точных указаний и правил, но, что касается вопросов нравственных, так там изложен ряд великих нравственных принципов, которые каждый человек должен сам толковать и исполнять. И иудеи долгое время довольствовались этим. Но в пятом и четвертом веках до Рождества Христова возник особый класс законников, известных нам как книжники. Они не довольствовались великими нравственными принципами; у них была, так сказать, страсть к определениям и уточнениям. Они захотели расширить эти общие принципы и расчленили их так, что получились тысячи и тысячи мелких норм и правил, регулировавших каждое возможное действие и каждую возможную ситуацию в жизни. Эти правила и нормы очень долгое время оставались неписаными и были записаны много позже изложенного здесь эпизода. Это был так называемый неписаный закон или традиции старцев.

В данном контексте старцы вовсе не означают руководителей синагог; это скорее предки, великие законники прошлого, такие как Гиллель и Шаммай. Много позже, в третьем веке после Рождества Христова, был составлен и записан свод этих правил и норм, известный под названием Мишна. В споре, упомянутом в настоящем отрывке, затрагиваются два аспекта этих выведенных книжниками норм и правил. Один из них касается омовения рук. Книжники и фарисеи обвиняли учеников Иисуса в том, что они ели немытыми руками. В греческом тексте употреблено слово койнос. Первоначально это слово имело значение обычный, потом оно стало обозначать обычный в противоположность священному, нечто непосвященное, нечестивое, мирское, в противоположность священному; и наконец оно начинает обозначать, как и в этом случае, нечто обрядово нечистое и непригодное для службы и богослужения. У иудеев существовали определенные и жесткие правила, регулировавшие омовение рук. Следует отметить, что это омовение рук не было связано с требованиями гигиены, это была сугубо обрядовая чистота. Перед каждой едой и между всеми блюдами следовало совершать омовение рук, и мыть их следовало в определенном порядке. Для начала руки должны были быть чистыми от песка, извести, гравия и прочего. Воду для омовения рук следовало держать в специальных больших каменных кувшинах, чтобы она и сама была обрядово чистой и чтобы было совершенно ясно видно, что ее не употребляли для иных целей, и что в нее ничто не упало и не было подмешано. Во-первых, руки следовало держать так, чтобы кончики пальцев показывали вверх, на них лили воду так, чтобы она стекала, по крайней мере, до запястья; воды следовало брать не менее полторы яичных скорлупы. Еще мокрую руку следовало очистить сжатой в кулак рукой, то есть потирать сжатой в кулак рукой ладонь и тыльную сторону другой руки. Предполагалось, что в этот момент руки еще были мокрыми, но эта вода теперь была уже нечистой, потому что она приходила в контакт с нечистыми руками. После этого руки следовало держать так, чтобы кончики пальцев указывали вниз, а воду следовало лить на запястье руки так, чтобы она стекала с кончиков пальцев. После завершения всей этой процедуры руки считались чистыми. Человек пренебрегающий этой процедурой считался в глазах иудеев не просто невоспитанным или неряхой, но нечистым в глазах Бога. Считалось, что человек, приступивший к еде с немытыми руками, одержим бесом Шибтой. Человека, пренебрегавшего омовением рук, ждали, якобы, бедность и разорение. Хлеб, съеденный немытыми руками, не должен был приносить никакой пользы. Одного раввина, забывшего однажды омыть руки, похоронили как отлученного от синагоги. Другой раввин, посаженный в тюрьму римлянами, употреблял полагавшуюся ему питьевую воду для омовения рук и, в конце концов едва не умер от жажды, потому что решил лучше соблюсти правила обрядовой чистоты, чем утолять жажду.

Вот это и было религией в глазах фарисеев и книжников. Вот такие ритуалы, обряды и правила считали они сущностью богослужения. Нравственная суть религии была похоронена под массой запретов и правил.

Последние стихи настоящего отрывка тоже касаются проблемы обрядовой чистоты. Предмет тоже мог быть совершенно чистым в обычном понимании, но быть нечистым в свете закона. Этой концепции нечистоты посвящены Лев. 11-15 и Чис. 19. Ныне мы бы стали скорее говорить о запретных или священных предметах, нежели о нечистых. Нечистыми были определенные животные (Лев. 11). Нечистыми были роженица, прокаженный, каждый, кто прикоснулся к мертвому. Человек, считавшийся нечистым, делал в свою очередь нечистым все, к чему он притрагивался. Язычник тоже был нечист, пища, к которой прикоснулся язычник, была нечистой, становился нечистым всякий сосуд, к которому прикоснулся язычник, и потому ортодоксальный иудей, вернувшись с рынка, полностью окунался в чистую воду, чтобы очиститься от возможной нечистоты. Совершенно очевидно, что разные сосуды очень просто могли стать нечистыми вследствие прикосновения нечистого человека или нечистой пищи. Вот что имеется в виду в настоящем отрывке под омовением чаш, кружек и котлов. В указанном выше сборнике Мишна приведено не менее двенадцати пунктов такой нечистоты. Если рассмотреть некоторые из них, будет видно, как далеко они заходят. Полые глиняные сосуды могли быть нечистыми изнутри, а не снаружи, другими словами, не имело никакого значения, кто трогал их снаружи, но важно было, кто трогал их изнутри. Если такой сосуд становился нечистым, его следовало разбить, причем не должно было остаться ни одного черепка, на котором могло бы уместиться столько масла, чтобы было достаточно для помазания мизинца ноги. Плоская тарелка без ободка вообще не могла стать нечистой, тарелка же с ободком могла. Плоские изделия из кожи, кости или стекла не могли стать нечистыми, а полые могли стать нечистыми и изнутри и снаружи. Если они были нечистыми, их следовало сломать, причем сделанное в сосуде отверстие должно было быть достаточно большим, чтобы мог пройти плод граната средних размеров. Чтобы очистить сосуды, глиняные следовало разбить, прочие полагалось погружать в воду, кипятить, очищать в огне, металлические сосуды — полировать. Трехногий стол мог стать нечистым, потеряв три ноги, потому что тогда он мог быть использован в качестве доски, а доска могла стать нечистой; потеряв одну или две ноги, он не мог стать нечистым. Металлические предметы, за исключением двери, болта, замка, петли, дверного молотка и водосточной трубы, могли стать нечистыми. Дерево, примененное в железных изделиях, могло стать нечистым, а железо, примененное в деревянных изделиях, — нет, и потому деревянный ключ с железными зубками мог стать нечистым, а железный ключ с деревянными зубцами — нет.

Мы остановились подробнее на этих законах книжников, на традициях старцев, потому что Иисус был против этого. Фарисеи и книжники видели в этих правилах и нормах суть религии: Бог, по их мнению, благоволил к тем, кто соблюдал их, нарушение их считалось грехом. Так представляли они себе добродетель и служение Богу. Иисус и эти люди говорили, в религиозном смысле, на разных языках. Именно потому, что Он находил неправильными их требования и нормы, они и считали Его плохим человеком. Вот в этом и заключается принципиальное расхождение между человеком; смотрящим на религию как на ритуал, как на обряд, комплекс правил и норм, и человеком, который видит в религии любящего Бога и сам любит своих братьев.

В следующем отрывке развивается эта тема, но уже ясно, что представления Иисуса о религии не имели ничего общего с представлениями фарисеев и книжников.

Марка 7,5-8 Законы Божии и правила человеков

Потом спрашивают Его фарисеи и книжники: зачем ученики Твои не поступают по преданию старцев, но неумытыми руками едят хлеб?

Он сказал им в ответ: хорошо пророчествовал о вас лицемерах Исаия, как написано: «люди сии чтут Меня устами, сердце же их далеко отстоит от меня;

Но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим»;

Ибо вы, оставивши заповедь Божию, держитесь предания человеческого, омовения кружек и чаш, и делаете многое другое, сему подобное.

Книжники и фарисеи видели, что ученики Иисуса не соблюдали тонкости традиции и кодекс неписаного закона в вопросах омовения рук перед едой и во время еды, и они спросили, почему. Иисус сперва процитировал им из Ис. 29, 13. Исаия там упрекает людей в том, что они устами возносят хвалу Богу, в то время как сердца их заняты чем-то совершенно иным. Собственно говоря, Иисус обвинял книжников и фарисеев в двух вещах.

1. Он обвинял их в лицемерии. Слово хюпокритес имеет интересную и многозначительную историю. Первоначально оно значило просто тот, кто отвечает; потом получило значение тот, кто отвечает в определенном диалоге или разговоре, то есть актера, наконец, оно стало значить не просто актера на сцене, а человека, вся жизнь которого игра, в которой нет ни капли искренности. Все, кто видит в религии воплощение закона, кто считает религией исполнением определенных внешних правил и норм, для кого религия всецело связана с соблюдением определенных обрядов и запретов, будет в этом смысле лицемером, и вот почему: он считает себя добродетельным человеком, если он правильно и как должно поступает, какими бы при этом ни были его мысли и сердце. Взять например, иудея-законника в эпоху Иисуса. Он мог всем сердцем ненавидеть своих собратьев, мог быть преисполнен зависти, ревности, скрытой злобы и гордыни — все это не имело никакого значения, коль скоро он правильно совершал омовения и соблюдал правила, касающиеся чистоты и нечистоты. Такие люди принимают во внимание лишь внешние действия и поступки человека, и вовсе не принимают во внимание его внутренние чувства. Он может действительно хорошо служить Богу своими внешними действиями, и совершенно не повиноваться Ему внутренне — вот это лицемерие.

Правоверный мусульманин должен молиться Богу определенное число раз в день. Для этого он носит с собой коврик для молитвы: где бы он ни находился, он постелит свой коврик, упадет на колени, произнесет свои молитвы и пойдет дальше. Есть рассказ об одном мусульманине, преследовавшем с ножом в руках человека, чтобы убить его. Когда раздался зов к молитве, он тут же остановился, постелил молитвенный коврик, преклонил колени, как можно скорее произнес молитвы, вскочил и погнался дальше за своей жертвой. Молитва была для него просто формальным ритуалом, внешним соблюдением нормы, нисколько не препятствующим делу убийства. Самая большая опасность для религии лежит именно в этом отождествлении религии с внешним соблюдением норм. Это самая типичная ошибка — отождествлять добродетель с определенными, так называемыми, религиозными актами. Хождение в церковь, чтение Библии, старательные денежные взносы, даже молитвы по расписанию — все это не делает человека добродетельным. Самое существенное — какое место в сердце человека занимает Бог и его собратья. А если в сердце его враждебность, злоба, злопамятность и гордыня — даже соблюдение всех религиозных отправлений в мире сделает его лишь лицемером.

2. Кроме того, Иисус обвинил законников в том, что они заменяют закон Божий достижениями человеческой изобретательности. В своем поведении они прислушивались не к гласу Божию, а к искусным доводам и спорам, тонко разработанным мелочам, ловким толкованиям законников. Религию нельзя строить на изобретательности, она не может быть продуктом человеческого ума, она должна быть не результатом остроумных открытий, а результатом слушания и следования гласу Божьему.

Марка 7,9-13 Противозаконное правило

И сказал им: хорошо ли, что вы отменяете заповедь Божию, чтобы со блюсти свое предание?

Ибо Моисей сказал: «почитай отца своего и мать свою»; и: «злословящий отца или мать смертию да умрет».

А вы говорите: кто скажет отцу или матери: «корван, то есть, дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался»,

Тому вы уже попускаете ничего не делать для отца своего или матери своей.

Устраняя слово Божие преданием вашим, которое вы установили; и делаете многое сему подобное.

Точное значение этого отрывка установить трудно. Оно связано со словом корван, которое по-видимому претерпело в употреблении иудеев несколько изменений.

1. Это слово значило дар и употреблялось для обозначения предметов, специально посвященных Богу. Все, что было корван, как бы уже было возложено на алтарь, другими словами, оно было совершенно изъято из обычного пользования и стало собственностью Бога. Человек, желавший посвятить часть своих денег или своего имущества Богу, объявлял их корван, и после этого они уже никогда не могли быть использованы в обычных и мирских целях. Складывается, однако, впечатление, что уже на этой стадии это слово употреблялось и в более узком смысле. Так, например, кредитор ссудил человеку деньги, которые тот теперь не готов отдать или отказывается вернуть. Тогда кредитор может заявить: «Твой долг мне объявляю корван», то есть, «То, что ты должен мне, посвящено Богу». И с этого момента человек был должником не своего собрата кредитора, а Бога, а это гораздо серьезнее. Вполне может быть, что кредитор потом выходил из положения очень просто — он жертвовал храму маленькую символическую долю, а остальное брал себе. В любом случае, введение идеи корван, такого рода долговые отношения, было чем-то в роде религиозного шантажа, обращавшего долг человеку в долг Богу. Складывается также впечатление, что уже тогда люди злоупотребляли этим словом. И если именно на это намекается в данном отрывке, тогда в нем говорится о человеке, объявляющем свою собственность корван, посвященной Богу, с тем, чтобы если потом к нему обратятся за помощью испытывающие крайнюю нужду родители, сказать: «Сожалею, но я не могу вам ничем помочь, потому что я посвятил все Богу и ничего не могу вам дать». Данный Богу обет служил оправданием, чтобы не оказывать помощь нуждающимся родителям. И обет, на котором настаивали законники, приводил к нарушению одной из десяти заповедей — собственно закона Божия.

2. Со временем корван стал общеупотребительной отчуждал клятвой. Объявляя предмет корван, человек совершенно его от своего собеседника. Он например, мог сказать: «Корван, чем я могу попользоваться от тебя» и тем самым, обязывался никогда не трогать, пробовать, брать или употреблять что-нибудь, принадлежащее собеседнику. Или же он мог сказать: «Корван все, чем ты можешь попользоваться от меня», и тем самым, зарекался помогать или дать попользоваться своему собеседнику чем-либо из своего имущества. Если слово употреблено в этом смысле, тогда отрывок значит, что когда-то, может быть в приступе гнева или возмущения, человек сказал своим родителям: «Корван все, чем я когда-нибудь мог бы помочь вам», а потом, даже если он раскаялся в сказанном, законники объявляли, что зарок нерушим и он никогда больше не может помогать родителям. Как бы там ни было — мы никогда не можем быть уверены в том, каково же подлинное значение этого отрывка, — достоверно одно имели место такие случаи, когда строгое соблюдение норм и правил неписаного закона мешало человеку следовать закону десяти заповедей.

Иисус выступает против системы, ставящей нормы и правила выше нужд человеческих. Заповедь Божия гласила, что превыше всего — требования любви, заповедь законников гласила, что превыше всего — требования норм и правил. Иисус же был совершенно уверен в том, что любое требование или правило, запрещающее человеку оказывать помощь нуждающемуся в ней — противоречит закону Божьему. Мы должны обратить особое внимание на то, чтобы нормы и правила никогда не мешали нам выполнять требования любви. Бог никогда не одобрит того, что мешает нам оказать помощь ближнему.

Марка 7,14-23 Подлинная скверна

И призвав весь народ, говорил им слушайте Меня все и разумейте

Ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его, но что исходит из него, то оскверняет человека

Если кто имеет уши слышать, да слышит"

И когда Он от народа вошел в дом, ученики Его спросили Его о притче

Он сказал им неужели и вы так непонятливы"" неужели не разумеете, что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его?

Потому что не в сердце его входит, а в чрево, и выходит вон, чем очищается всякая пища

Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства,

Кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство

Все это зло извнутрь исходит, и оскверняет человека

Ныне это может показаться иначе, но в то время, когда эти слова были произнесены, они были почти самыми революционными в Новом Завете. Иисус обсуждал с книжниками различные вопросы традиционного, неписаного закона. Он показал неуместность и никчемность сложных омовений, Он показал, что жесткое следование обычаю предков может, в действительности, являться нарушением закона Божия. Здесь же Он делает еще более ошеломляющее заявление. Он заявляет, что ничто, входящее в человека, не может осквернять его, потому что попадает только в чрево, которое само очищается обычным, физическим путем. Ни один иудей никогда не думал так, и ни один ортодоксальный иудей не считает так и сегодня. В Лев. 11 приведен длинный список нечистых животных, которых нельзя употреблять в пищу. Насколько серьезно иудеи относились к этому, можно видеть из многих примеров относящихся к эпохе Маккавеев. В то время сирийский царь Антиох Епифан решил во что бы то ни стало искоренить иудейскую веру. Среди прочего он требовал, чтобы иудеи ели свинину, но они умирали сотнями, но не соглашались есть ее. «Но многие в Израиле остались твердыми, и укрепились, чтобы не есть нечистого, и предпочли умереть, чтобы не оскверниться пищею и не поругать святого завета, — и умирали» (1 Макк. 1, 63.64). В 4 Макк. 7 рассказывается о вдове и ее семи сыновьях. От них требовали, чтобы они ели свинину, но они отказались. Первому отрезали язык и отрубили руки и ноги, а потом изжарили живым на сковороде, второму сорвали с головы скальп — волосы вместе с кожей, и так одного за другим их замучили до смерти, а их престарелая мать смотрела на них и подбадривала; они предпочли умереть, но не есть мяса, которое считали нечистым. И перед лицом такого фанатичного отношения Иисус сделал Свое революционизирующее заявление о том, что ничто входящее в человека не может осквернить его. Он одним взмахом отметал законы, за которые иудеи принимали страдания и умирали. Неудивительно поэтому, что ученики были поражены. И на самом деле Иисус говорил, что вещи сами по себе не могут быть ни нечистыми, ни чистыми в собственно религиозном смысле слова. Только люди могут быть действительно оскверненными. Оскверняются же они через свои действия, которые, в свою очередь, исходят из сердца. Это была новая мысль, и притом потрясающе новая. У иудеев была и еще сейчас есть целая классификация вещей, считающихся чистыми или нечистыми. А Иисус одной яркой фразой объявил всю эту систему несостоятельной и заявил, что осквернение не имеет ничего общего с тем, что человек потребляет, но оно происходит исключительно из сердца.

Давайте посмотрим, что же по мнению Иисуса, происходит из сердца и делает человека нечистым.

1. На первое место Иисус ставит злые помыслы (диалогисмой). Каждому проявляющемуся во внешнем поведении греховному поступку предшествует внутренний акт выбора, вот почему Иисус начинает со злых помыслов, которые лежат в основе злых дел. Далее стоят любодеяния (порнейай), потом прелюбодеяния (мойхейай); слово порнейай имеет более широкое из двух значение: оно значит всевозможные грехи и пороки в сфере половой жизни, а слово прелюбодеяние означает нарушение супружеской верности. Далее идут кражи (клопай). В греческом существует два слова для обозначения грабителя: клептес и лестес. Лестес — это разбойник; Варавва был разбойником (Иоан. 18, 40); разбойник может быть очень смелым человеком, хотя и изгоем. Клептес — это вор. Иуда был вором, когда он крал из денежного ящика (Иоан. 12, 6). Клептес — это мелкий, низкий лживый, бесчестный воришка, у которого нет даже той подкупающей наглой отваги, которой должен обладать разбойник. Далее в этом списке идут убийство и любодеяния — их значение ясно.

Лихоимство. Греческое плеонексия происходит от двух слов, имеющих значение иметь больше. Это слово определяли как погибельнее желание хотеть больше, а также как «дух, побуждающий хватать то, чего не следует брать», «губительную склонность к тому, что принадлежит другим». Это дух, который хватает вещи не для того, чтобы накапливать их, как скряга, а чтобы транжирить их в похоти и роскоши. Каули дал этому слову такое определение: «жадная потребность приобретать не ради самого приобретательства, а для того, чтобы немедленно насладиться приобретенным в гордости и в роскоши». Это не страсть к деньгам и к материальным ценностям; это скорее жажда силы и власти, ненасытное плотское вожделение. Платон выразился так: «Желание человека подобно ситу и дырявому сосуду, который он пытается, но никогда не может наполнить». Плеонексия — это страсть человека обладать материальными вещами, владеющая сердцем человека, который видит счастье в них, а не в Боге.

Злоба. В греческом есть два слова со значением зло, вред: какое — означающее вещь, дурную саму по себе, и понерос — лицо или вещь, выступающие как активные носители зла. В данном контексте употреблено слово понерос. В сердце человека, характеризуемого как понерос — доминирует желание причинить зло, вред. Как выразился Бенгель, «он знаток в любом преступлении и легко способен причинить зло любому человеку». Джереми Тейлор определил понериа как «способность к злым делам, способность находить удовольствие и радость в неудачах и трагедиях людей, любовь причинять неприятности соседу и оказывать ему плохие услуги; раздражительность, сварливость, порочность, извращенность в характере». Понериа портит и развращает не только человека, который страдает ею, она развращает и портит также других. Понерос — Злой Дух — одно из имен дьявола. Худший из людей — человек, выполняющий дьявольскую работу, делающий других такими же плохими, как он сам.

Коварство. Греческое слово долос происходит от слова со значением приманка; она используется в целях обмана и хитростей, например, в мышеловках. Греки, в течении долгого времени безуспешно осаждавшие Трою, послали троянцам в дар огромного деревянного коня, как знак доброй воли. Троянцы открыли ворота города и забрали коня. Но внутри коня находились греческие воины, которые ночью вышли и сеяли смерть и разрушение в Трое. Вот это есть долос. Это ловкое, коварное, лживое, искусное вероломство.

Непотребство (аселгейя). Греки характеризовали слово аселгейя как «расположение души, отвергающей всякую дисциплину», как «дух, не признающий никаких ограничений, делающий все, что ему заблагорассудится и на что толкает произвольная дерзость». Человек, виновный в аселгейи лишен чувства благопристойности и стыда. Злой человек может скрывать порок, а человек, обладающий аселгейией, грешит без угрызений совести и всегда готов шокировать других. Классический пример аселгеи — Иезавель, построившая языческий жертвенник в священном городе Иерусалиме.

Завистливое око. Это глаз, с завистью взирающий на успехи и счастье других, всегда готовый сглазить их.

Богохульство. В греческом тексте употреблено слово бласфемия, означающее клевету, если действия и речи направлены против человека и богохульство, если они направлены против Бога; то есть оскорбление человека или Бога.

Гордость (хюперефания}. Греческое слово значит «ставить себя выше», а характеризуется им отношение человека, «чувствующего определенное презрение ко всем, кроме себя». Интересно, что греки имели обыкновение употреблять это слово для обозначения скрытого чувства, когда человек в душе своей делает благоприятное для себя сравнение с другими людьми. Он может быть, ведет себя скромно, но в сердце своем горд. Иногда, правда, эта гордость ясно видна. О такой гордости у греков даже была легенда. Титаны, сыновья Урана и Геи, в гордыни своей пытались овладеть небом, но были сброшены Гераклом. Вот это и есть хюперефания, то есть, восстание против Бога, «вторжение в прерогативы Бога». Вот почему ее назвали «верхом свех пороков» и вот почему «Бог гордым противится» (Иак. 4, 6).

И наконец, безумство (афросюне). Под этим словом имеется в виду не глупость и безрассудство, истекающее от слабоумия и недостатка ума, а нравственное безумие, им характеризуется не безмозглый, а человек сам избравший роль дурака. Иисус привел поистине ужасный перечень черт характера, идущих от сердца. Если внимательно изучить их, дрожь берет. Но это призыв не к тому, чтобы мы морщились и отворачивались от всего этого, а чтобы честно взглянули в свое сердце.

Марка 7,24-30 Предвестие всемирной победы Христа

И отправившись оттуда, пришел в пределы Тирские и Сидонские; и вошед в дом, не хотел, чтобы кто узнал; но не мог утаиться.

Ибо услышала о Нем женщина, у которой дочь одержима была нечистым духом, и пришедши припала к ногам Его;

А женщина та была язычница, родом Сирофиникиянка; и просила Его, чтобы изгнал беса из ее дочери.

Но Иисус сказал ей: дай прежде насытиться детям; ибо не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам.

Она же сказала Ему в ответ: так, Господи; но и псы под столом едят крохи у детей.

И сказал ей: за это слово, пойди; бес вышел из твоей дочери.

И пришедши в свой дом, она нашла, что бес вышел и дочь лежит на постели.

Если посмотреть на этот эпизод на общем фоне, мы увидим, что он — один из самых трогательных и необычных в жизни Иисуса.

Взглянем сначала на географический фон. Тир и Сидон были финикийские города, входившие в состав Сирии. Финикия лежала к северу от Кармила, на прибрежной равнине, между Галилеей и Средиземным морем. «Финикия, — говорил Иосиф Флавий, — окружала Галилею». Тир находился приблизительно в шестидесяти пяти километрах к северо-западу от Капернаума. Тир — значит скала. Город назывался так потому, что был построен на удаленных от берега двух больших скалах, соединенных между собой дамбой длиной около одного километра, одновременно служившей естественным волноломом, и потому Тир был одним из крупнейших естественных портов древнего мира. Но скалы служили не только в качестве волнолома, но и для защиты, и потому Тир был не только знаменитым портом, но и знаменитой крепостью. Моряки из Тира и Сидона первыми научились плавать по звездам. До этого судна должны были держаться вблизи берега и на ночь заходить в порты, а финикийцы плавали по всему Средиземному морю и даже уходили за «Геркулесовы столбы» (Гибралтарский пролив) и доходили до Британии и оловянных рудников Корнуэльского полуострова. Вполне возможно, что они огибали даже Африку. Сидон находился в сорока километрах к северо-востоку от Тира и приблизительно в ста километрах от Капернаума. Сидон, как и Тир, имел естественный волнолом, и это был настолько старый город и настолько старая гавань, что никто не помнил его основателя. Хотя финикийские города и входили в состав Сирии, все они были совершенно независимы и соперничали между собой. У них были свои цари, свои боги, они чеканили свою монету, и их власть распространялась на 25-30 километров в округе. Одной стороной они были обращены к морю, другой — к Дамаску, сюда заходили морские суда и караваны многих стран. Позже Сидон потерял свое величие, уступил свою торговлю Тиру и пришел в упадок. Но финикийские моряки навсегда вошли в историю, потому что первыми научились плавать по звездам.

1. Таким образом, отсюда вытекает первая чрезвычайно важная новость — Иисус пришел в языческую страну. Случайно ли, что это событие произошло именно здесь?

Из предыдущего эпизода мы видели, что Иисус не делал различия между чистой и нечистой пищей. Может быть, здесь символически показано, что Он не делал различия между чистыми и нечистыми народами? Иудей никогда не стал бы осквернять своих губ нечистой пищей, и точно так же не стал бы осквернять своей жизни общением с нечистыми язычниками. Может быть здесь Иисус хочет показать, что для язычников тоже есть место в Царствии Божием и что нельзя говорить о нечистых народах.

Иисус, должно быть, удалился в северные районы, чтобы на время отдохнуть. На Своей родине Он подвергался нападкам со всех сторон. Уже давно книжники и фарисеи заклеймили Его как грешника, потому что он грубо нарушал их нормы и правила. Ирод Антипа тоже видел в Нем угрозу себе. Жители Назарета очень не любили Его. Настанет время, когда Он бросит Своим врагам открытый вызов, но этот час еще не настал. А сейчас Он искал покоя и уединения, и вот в результате этого ухода от ненависти иудеев, Он заложил основание Царства Божия у язычников. В этом эпизоде — предвестие всей истории христианства. Отказ иудеев от благой вести открыл возможности для язычников.

2. Но в этом эпизоде заключено нечто большее. В принципе финикийские города являлись частью Израильского государства. Когда при Иисусе Навине был произведен раздел земли, колену Асирову была назначена земля «до Сидона великого … до укрепленного города Тира» (Иис. Н. 19, 28-29) . Иудеи так и не смогли подчинить себе эту территорию и войти в нее. А это разве не символично? Там, где даже оружие было бессильно, победила всепокоряющая любовь Иисуса Христа. Земной Израиль не смог восторжествовать над финикийцами, и вот теперь над ним восторжествовал подлинный Израиль. Иисус не пришел в чужую страну — эту землю Бог уже давно дал Ему. Он скорее всего вошел в Свои права наследства, а не пришел к незнакомым людям.3. Сам эпизод тоже надо читать очень и очень внимательно. Женщина просила Иисуса помочь ее дочери. Он ответил на это, что не хорошо брать хлеб у детей и бросать псам. На первый взгляд эти высказывания кажутся ужасными. Собака не пользовалась, как ныне, любовью и славой сторожа, она скорее служила символом бесчестья. Для грека слово собака было связано с бесстыдной и наглой женщиной; они употребляли его совершенно в том же негативном значении, в каком мы употребляем слово сука. И для иудея это было тоже презрительное слово «Не давайте святыни псам» (Мат. 7, 6; ср. Фил. 3, 2; Отк. 22, 15). Словом собака иудеи иногда презрительно называли язычников. У равви Иисуса бен Леви была такая притча. Однажды увидев, что и язычники вкушают блаженства Божия, он спросил: «Если язычники, не имеющие закона, вкушают такое блаженство, сколь много большее блаженство будет вкушать Израиль, избранный Богом народ?» «Это так же, как если бы царь устроил пир и, пригласив гостей, усадил их у входа во дворец, и они увидели, как выходят из дворца собаки, несущие в зубах фазанов, головы упитанных птиц и тельцов. И сказали гости: «Если так хорошо кормят собак, насколько роскошнее будет сам пир». И народы мира сравниваются с собаками, как сказано (Ис. 56, 11): «Псы, … не знающие сытости». В общем, собака — оскорбительное слово. Как же тогда объяснить здесь его употребление Иисусом?

а) Он употребил не обычное слово, а уменьшительное, обозначающее не диких бродячих и уличных собак, а маленьких комнатных собачек — болонок. В греческом уменьшительное широко употребляется как ласкательное. Иисус лишил слово его отрицательного оттенка.

б) И, несомненно, интонация Его была совершенно иной. Одно и то же слово может звучать и как смертельное оскорбление и как нежное обращение, в зависимости от приданной ему интонации. Человека можно назвать «старым плутом» и презрительно и нежно. Интонация Иисуса лишила слово его яда.

в) В любом случае, Иисус не закрыл сразу для нее дверь. Сперва, сказал Он, должны насытиться дети, но лишь сперва, мяса останется и для домашних любимцев. И действительно, Евангелие сперва было принесено Израилю, но лишь сперва, потом оно было даровано и другим народам. Женщина была гречанкой (а у греков было чувство юмора), и она сразу заметила, что Иисус говорит с улыбкой. Она знала, что дверь перед ней еще не закрыта. В те времена у людей не было ни ножей, ни вилок, ни салфеток. Люди кушали руками и вытирали грязные руки кусочками хлеба, которые потом отбрасывали, и они доставались домашним собакам. И женщина ответила Ему: «Да, я знаю, сперва должно накормить детей, но разве я не могу получить кусочки, которые отбрасывают дети». Иисусу понравился такой ответ. Светлая и радостная вера этой женщины не могла удовлетвориться простым отказом; судьба этой женщины была трагичной, у нее была больная дочь, и все же в ее сердце было достаточно света, чтобы ответить улыбкой. Ее вера была подвергнута испытанию, она оказалась истинной, ее молитва была услышана и она получила ответ на нее. Она символизирует собой языческий мир, столь страстно ухватившийся за пищу небесную, отвергнутую и отброшенную иудеями.

Марка 7,31-37 Исправление недостатков

Вышед из пределов Тирских и Си донских, Иисус опять пошел к морю Галилейскому через пределы Десятиградия.

Привели к Нему глухого косноязычного и просили Его возложить на него руку.

Иисус, отведши его в сторону от народа, вложил персты Свои в уши ему и, плюнув, коснулся языка его;

И воззрев на небо, вздохнул и сказал ему: «еффафа», то есть «отверзись».

И тотчас отверзся у него слух, и разрешились узы его языка, и стал говорить чисто. И повелел им не сказывать никому. Но сколько Он не запрещал им, они еще более разглашали

И чрезвычайно дивились и говорили: все хорошо делает: и глухих делает слышащими н немых — говорящими.

Отрывок начинается с описания путешествия, кажущегося на первый взгляд странным. Иисус отправился из Тира в области, лежащие вокруг Галилейского моря. Он отправился из Тира, лежащего на севере, на юг, сперва в Сидон. Другими словами: Он пошел на юг, отправившись, однако, сперва на север! Это, как выразился кто-то, все равно, что ходить из Ленинграда в Москву через Архангельск.

Эта трудность заставила некоторых ученых сомневаться в правильности текста: они считали, что Сидон тут не должен упоминаться вовсе. Но почти наверняка текст верен. Другие ученые полагают, что такое путешествие должно было занять не менее восьми месяцев, и это более вероятно. Может быть даже, что это долгое путешествие — покой перед бурей; длительное общение с учениками перед наступлением последней бури. Прямо в следующей главе Петр делает великое открытие, что Иисус есть Христос (Мар. 8, 27-29), и возможно, именно в результате этого долгого совместного путешествия и совместного пребывания укрепилась эта мысль в сердце Петра и обратилась в уверенность. Иисусу нужно было это долгое совместное пребывание со Своими учениками, чтобы встретить напряжение и тяготы последних дней.

Возвращаясь в Галилею, Иисус проходил через район Десятиградия, где к Нему привели глухого косноязычного. Вне всякого сомнения, эти два симптома были тесно взаимосвязаны: именно неспособность слышать затрудняла речь этого человека. В этом примере виден, как нигде более, применявшийся Иисусом способ исцеления людей.

1. Он отвел человека подальше от толпы, чтобы быть с ним наедине. Иисус был очень деликатен по отношению к глухому. Глухие всегда чувствуют себя несколько растеряными. Собственная глухота смущает человека больше, чем слепота. Глухой знает, что он не слышит, и если в толпе кто-нибудь кричит ему и пытается добиться, чтобы он услышал, он начинает возбуждаться и становится еще более беспомощным. Иисус отнесся очень вежливо к чувствам человека, жизнь которого была такой трудной.

2. На протяжении всего чуда Иисус действовал как в пантомиме, знаками. Он вложил пальцы в уши глухого и притронулся слюной к его языку. В то время люди верили в лечебные свойства слюны. Римский историк Светоний Транквилл приводит случай из жизни императора Веспасиана. «Два человека из простонародья, один слепой, другой хромой, одновременно подошли к нему, когда он проводил суд, и умоляли излечить их, как указал им во сне бог Серапис: глаза прозреют, если он на них плюнет, нога исцелится, если он удостоится коснуться ее пяткой. Не надеясь на успех, Веспасиан не хотел даже и пробовать; наконец, уступив уговорам друзей, он на глазах у огромной толпы попытал счастья, и успех был полным» (Светоний Транквилл. «Жизнь Веспасиана» 7). Иисус взглянул на небо, чтобы показать глухому, что помощь придет от Бога, а потом произнес слово и человек был исцелен.

Из всего эпизода видно, что Иисус не рассматривал глухого как случай, Он видел в нем личность. У человека были свои нужды и свои проблемы; обращаясь с ним крайне деликатно и щадя его чувства, Иисус общался с ним на понятном ему языке. Когда все было завершено, народ заявил, что Он все хорошо сделал. Это не что иное, как оценка Богом Своего творения в самом начале (Быт. 1, 31). Когда Иисус пришел, неся исцеление телам и спасение душам людей, Он начал заново работу творения. С самого начала все было хорошо, но грех человека нарушил все. Иисус нес снова красоту Божию миру, который обезобразил грех человека.