Эта заключительная статья, посвященная обновленчеству, основывается на документах, которые удалось найти в архивах Москвы по обновленческому расколу. Они разрозненны и мало связаны, но дают представление о том, какая ситуация тогда была на приходах. Некоторые документы публикуются впервые.

Алекса́ндр Ива́нович Введе́нский - протоиерей, в обновленческом расколе - митрополит Содержание:

Обновленцы с самого начала старались попасть в административный и церковный центр - Москву. В этом городе происходили ключевые события обновленческой Церкви: незаконный захват патриаршей канцелярии и образование Высшего церковного управления (ВЦУ), здесь были проведены Всероссийский съезд белого духовенства, а также Второй и Третий Всероссийские Поместные Соборы. Москва была административным центром обновленческого движения: в Троицком подворье располагалось ВЦУ (Высшее церковное управление), в Политехническом музее происходила горячая борьба в публичных дискуссиях двух знаменитых на всю Москву ораторов - обновленца Александра Введенского и священномученика Иллариона, архиепископа Верейского -ревностного и твердого поборника Патриарха Тихона и его правой руки. В этом же музее проходил судебный процесс, на котором 11 человек, в основном священнослужители, были приговорены к расстрелу. Именно в этом городе, на Лубянке, ГПУ разрабатывало стратегию по уничтожению Церкви.

Итак, если говорить о документах, освящающих события тех лет в Церкви, в первую очередь стоит особо отметить кампанию по изъятию церковных ценностей, предшествующую обновленческому расколу.

Работа по изъятию церковных ценностей была весьма опасной. Власти боялись резкого протеста и беспорядков, связанных с проводимым изъятием. Во избежание массового кровопролития местные органы предварительно принуждали настоятелей обираемых церквей взять на себя ответственность за все возможные волнения и сопротивления.

Сохранилась телефонограмма, которая содержит в себе указанный принцип действия советских органов:

«Секретно. Телефонограмма №17. Председателю Красно-Пресненской Районной Комиссии по изъятию ценностей Тов. Пашиньеву

Вызвать настоятелей примерно двадцати-тридцати церквей и взять с них подписку о том, что они лично несут всю ответственность за возможные волнения и эксцессы прихожан во время изъятия ценностей из церквей, а также обязать их подписной приготовить клировые ведомости и опись церковного имущества и иметь наготове ключи от церквей в любое время дня, дабы Комиссия могла приступить к работам по изъятию без проволочек, при этом выяснить адреса должностных церковных лиц. Вызвать их сегодня в Совет к Председателю Райкомиссии.

Любое сопротивление, оказываемое комиссии по изъятию православными верующими, было основанием для ареста и высылки их священника.

Председатель ГУБ Комиссии Медведь».

Любое сопротивление, оказываемое комиссии по изъятию православными верующими, было основанием для ареста и высылки их священника. Известный процесс по изъятию церковных ценностей прошел в Политехническом музее, свидетелем на котором выступал сам Патриарх Тихон. По решению этого суда 11 священнослужителей были приговорены к расстрелу, и лишь по ходатайству Патриарха Тихона было помиловано 6 человек, о чем подробнее говорилось в одной из предыдущих статей.

Также очень важны для нас обновленческие документы, раскрывающие их позицию в Москве.

Как только обновленцы взяли власть в свои руки, они тотчас стали рассылать циркуляры по Москве и Московской епархии, в которых в принудительном прядке все священнослужители обязывались не поминать имя Патриарха Тихона за богослужением, называя это «знаком политической контрреволюционности». Совершенно очевидно, какая угроза стояла за этими словами.

«Циркулярно по Благочинным г. Москвы и Моск. епархии №929.

На имя МЕУ [Московского епархиального управления] поступили следующие указы ВЦУ:

1) от 17-го ноября 1922 года за №1446 о том, что ВЦУ в заседаниях Пре зидиума от 15- IX с.г. [сего года] п остановило в целях борьбы с церковной реакцией и приходской контрреволюцией, объединяющейся под общим именем «Тихоновцы», - принять в непосредственное ведение ВЦУ благочинных и настоятелей г. Москвы заведующему Административно-Организационной истб. ВЦУ; 2) от 17-го ноября 1922 года за №1447 о том, что ВЦУ в заседании Пре зидиума от 15-IX с.г. [сего года] , признав наименование патр. Тихона актом контр-революционным и введением политики в делах Церкви, постановило: запретить поминовение патр. Тихона во всех храмах Российской Церкви и поручить заведующему Административно-Организацизационной истб. ВЦУ заместителю председателя прот. В. Д. Красницкому наблюсти за выполнением сего постановлния в церквях г. Москвы, возложив ответственность за невыполнение сего постановления лично на благочинных и настоятелей церквей;

3) от 28 ноября 1922 года за №1551 о том, что ВЦУ вновь подтверждает к неуклонному исполнению предписание от 1-IX с.г. [сего года] за №821 о прекращении возношения за Богослужениями по церквам епархии имени патр. Тихона, предупреждает, что неисполнение означенного распоряжения будет принято знаком явной политической контрреволюционности , ибо поминовение патр. даже не является актом «церковным» при существующих условиях, а явной публичной политической демонстрацией и также не просто не подчинением распоряжениям ВЦУ, но определенной политической игрой под церковным покровом. Неся на себе ответственность за Общественный мир церковный ВЦУ предлагает Управлению д оносить о лицах, неподчиняющихся сему, самих увольняя немедленно от занимаемых должностей всех настоятелей церквей, где таковые распоряжения не будут исполняться. О сем МЕУ дается указ срочного объявления благочинным и подведомому им духовенству.

Сухие, скупые, лаконичные строки не могут передать всего того, что происходило тогда в Москве

В исполнение сего МЕУ предлагает отцам благочинным настоящий циркуляр с содержанием изложенных в нем распоряжений ВЦУ объявить членам причтов подведомого Вам дух-ва обязательной для каждого из них личной подпиской на сем и с таковым в недельный срок доставить обратно в МЕУ. О лицах, не желающих подчиняться, отцы благочинные доносят.

Это постановление исполнялось. Следующий документ запечатлел, как преданного своему служению человека и его семью выбрасили на улицу без куска хлеба:

«Заседание членов Московского Епархиального Управления от 13 авг. 1923 г.

Слушали: Заявление благочинного VI -го окр. Бронницкого уезда п рот. В. Соболева об увольнении приходом погоста Милина диакона Константина Никольского за нежелание поминать за богослужением б. Патриарха Тихона.

Постановили: Объяснить через о. благочинного Приходскому Совету Георгиевского погоста Милина Бронницкого уезда о незаконном отстранении диакона Константина Никольского от своей службы, а настоятеля того же храма Димитрия Казанского за возбуждение одной части массы против другой от занимаемой должности уволить с запрещением священнослужения, а приход поручить ведению о. благочинного Соболеву» .

Следующий циркуляр дает ясно понять, что обновленчество в Москве не прижилось: простой верующий народ не хотел принимать отречение от Патриарха и нововведений. В годину бедствий, как всегда это было, именно простой народ является тем неподкупным и неустрашимым хранилищем истинной веры.

«Отцам Благочинным Православных храмов г. Москвы №1581.

Разыгравшиеся печальные Церковные события, повлекшие к разрыву Церковного единства, причиной коих было выступление бывшего патр. Тихона, причиняющие непоправимый вред церкви Православной и тяжело отзывающиеся на духовенстве, подлежит серьезному вниманию и разрешению. К глубочайшему сожалению духовенство снова вовлекается массой «верующих», стремящихся около церкви, пользуясь именем бывш. патр. Тихона создать организацию противленчества против власти Рабочих и Крестьян, используя для сего влияние Церкви и духовенства; Епархиальный Совет, созданный Обновленческим церковным движением, учитывает, что новое вовлечение духовенства в политическую контрреволюционную авантюру принесет колоссальный вред церкви и лично самому духовенст ву, ибо произошел уже целый ряд нежелательных эксцессов, где страдающей стороной главным образом является духовенст во, предлагает Вам в интересах Православной Церкви и лично самого духовенства прибыть на Троицкое подворье совместно с настоятелями храмов 3 Августа в 2 часа дня для получения информации и соответствующих указаний.

Как известно, эти «печальные явления» обновленцы хотели решить на так называемом «Поместном Соборе».

Как уже было сказано в конце первой главы, обновленцы задались целью перед созывом Поместного Собора обеспечить выборы лояльных делегатов. Для этого они прибегали к простому методу изгнания из храмов патриарших священников и замене их обновленцами. Необходим был лишь только повод, который всегда находился. Ярким примером служит данный документ.

«Протокол №3 с овещания Комиссии по утверждению религиозных обществ от 20 с ентября с.г.

Слушали: Заявление о регистрации от религиозного о-ва при церкви т. н. Петра и Павла, что в Преображении в числе 82 человек.

Справка: Заявлений от прежней группы верующих не подано, причем руководители таковой чнили при храме разного рода беспорядки в лице служителя культа гр. Польскаго и гр. Холоднаго и Лосникова, привлекались к ответственности за контрреволюционную деятельность.

Постановили: Об-во утвердить, передав ему по договору храм вместе с имуществом и предложить в 2-х недельный срок представить опись имущества церкви» .

Следующий очень похож на предыдущий.

С освобождением Патриарха Тихона начинается стремительная потеря влияния обновленцев на души верующих, и это отчетливо видно по их посланиям и циркулярам,

«Протокол №5 с овещания Комиссии по утверждению религиозных обществ от 26 с ентября 1923 года.

Слушали: Заявления от двух религиозных обществ церквей Ваганькова кладбища на пользование зданиями культа.

Справка: Прежняя группа верующих, пользуясь храмами по договору, нарушила параграфы 4 и 5, кроме того допускала выступление проповедников с контр-революционным направлением, занималась продажей антисоветской литературы; допускала неоднократное нарушение общественной тишины и порядка.

Постановили: В утверждении устава прежней группе отказать, утвердить устав второй группы в кол-ве 70 человек и передать им здание культа с имуществом по договору» .

Находили и другой, не менее оригинальный повод:

«Протокол з аседания Комиссии по утверждению религиозных обществ от 13 д екабря с.г. (1923).

Слушали: Заявление группы верующих в количестве 68 человек о передаче в их пользование здания культа т. н. Петра и Павла, что на Новой Басманной, и о регистрации их устава; Заявление другой группы верующих в кол. 102 человек о перерегистрации права пользования зданием культа т. н. Петра и Павла, что на Новой Басманной ул.

Постановили: Принимая во внимание то, что прежняя группа верующих, подавшая заявление на перерегистрацию в кол. 102 чел., не в достаточной степени ранее заботилась о сохранении переданного ей по договору народного достояния и допустила кражу в ночь на 31 марта 1921 г., когда злоумышленниками было похищено все ценное имущество, а посему считая и впредь вероятным такое же отношение к своим обязанностям со стороны этой группы постановили в ходатайстве о перерегистрации отказать, а утвердить новое о-во верующих в кол-ве 68 человек, предав ему по договору здание культа и обязав в 2-х недельный срок представить опись имущества в Административный отдел Моссовета» .

Сейчас это только лишь архивные документы, которые пылятся на полке. Но трудно представить, какое горе и страдание заключаются в словах «передать храм», «запретить в священнослужении», «не поминать бывшего патриарха Тихона». Сухие, скупые, лаконичные строки не могут передать всего того, что происходило тогда в Москве, какие муки и боли, страхи и опасения испытывали верные Патриарху священнослужители. Но даже по этим документам можно судить о той трагедии, которая прокатилась тогда по Москве.

С освобождением Патриарха Тихона произошло массовое возвращение верующих, особенно духовенства, из обновленчества под омофор Патриарха. Обновленческая церковь стремительно теряла свое влияние - люди ее не поддерживали, особенно это стало заметно к 1924 году. В такой ситуации обновленцы начали массово выпускать агитационные циркуляры против Патриарха. В нижеприведенном документе можно по пунктам прочитать все обвинения, которые использовали обновленцы для дискредитации Святейшего (наиболее значимые места документа выделены мной. - Ред. ).

«Ответ Священного Синода на “ Послания Группы (...) Православно-Канонической Церкви”, возглавляемой П. Тихоном от 7- VI -24 года в 8-ми пунктах.

Священный Синод [обновленческий ], приемля заключительные слова послания с заветом апостола: ничего не делайте по любопрению или по тщеславию. Не о себе каждый заботься, но каждый о другом (Филипп. 2-3-4), считает своим долгом разъяснить всю неправду послания [патриарха Тихона] , как писавшим, так и тем, кому они разсылали, да “не пребудут они во лжи”, “но да познают истину и истина свободит их”. Не будем же заниматься “любопрением”, оставим без внимания брань и ничем не доказанные обвинения отдельных личностей. Не в личности дело, а в идее.

Первые три пункта послания говорят о том, что принятие Красницкого и др. членов “ Живой Церкви” п. Тихоном еще не совершилось, что Красницкий должен публично покаяться и в Церкви и в печати, отказаться от программы “Ж.Ц.” и до Собора не принимать участия в делах управления, иначе Церковь отложилась бы от него, смотрела бы на него как на лицо, возглавляющее “Ж.Ц.” и добровольно вышедшее из Православно-Канонической Церкви.

Что же могут сказать авторы послания теперь, когда в Известиях ЦИК №146 от 3 02 VI напечатаны подлинные документы с подписями патриарха Тихона и митрополита Тихона, Серафима и Петра, где без всяких условий Красницкий и ко. включены в состав ВЦС, когда Красницкий на основании этого соглашения, устр аивает по храмам Москвы собрания и в №151 от VII разъясняет законность своих действий.

Обновленцы подняли вопрос русификации богослужебных текстов.

П. 4 и 6 послания обвиняют Синод в стремлении низвергнуть Патриарха, в доносах на него и других иерархов, словом, в гонении на церковь.

Священный Синод образовался в августе 1923 года, когда п. Тихон Собором 1923 года в мае уже был лишен не только патриаршества, но и монашества. Стремиться низвергнуть низложенного нет смысла; это значило бы ломиться в открытую дверь. Наоборот, Священный Синод с первых дней своего существования стремится к примирению, и не по вине Синода, а по властолюбию Тихона прерывались переговоры . Священный Синод ни разу не отказывал ходатайствовать об освобождении тех заключенных, которые обращались к нему, отказываясь от контр-революционной Церковной политики.

Святитель Тихон (Белавин), патриарх Московский и всея Руси Советская Власть, обладая могучим государственным аппаратом, нисколько не нуждается в агентских услугах Синода. Священный Синод никогда не унизил себя до роли политического агента. Не считая себя нравственно-ответственным за благо Церкви, Священный Синод должен был разъяснить православному народу двоедушие и преступный обман тех иерархов, которые по указке своего главы, под видом истинного, канонического православия втягивали Церковь в политику, а доверчивый народ в ужасы контр-революции .

Делая это, Священный Синод выполнял истинные заветы Христа и Апостолов, запрещавших смешивать дело Божие с делом кесаревым и заповедавших нам повиновение властям предержащим.

Что касается забот Священного Синода Церкви, то лучшим д оказательством служит то, что успел сделать Синод: открытие духовных академий и школ, издательство и ходатайство перед правительством от имени Священного Синода о правовом и материальном положении Церкви и дух-ва.

П. 5 отвергает приглашение Священного Синода придти на Предсоборное Совещание. Совещание уже состоялось 10-18 июня, на нем было 400 делегатов, избранных организованным путем съездов всех епархий Российской Православной Церкви. Из 216 епископов, признающих Св. Синод, на совещании участвовало 83. Называть их всех безблагодатными и запрещенными в священнослужении безумие, ибо по канонам Прав ославной Церкви Тихон, осужденный Собором, не только не имеет права запрещать других, но даже и сам не должен дерзать священнодействовать. Собор 1923 года также каноничен, как и собор 1917 года, Синод признан Восточными Патриархами и не признавать его - значит отделиться от Вселенской Православной Церкви.

Постановления Константинопольского Патриарха Григория VII и его Св. Синода от 6-го мая об отстранении Тихона от управления Русскою Православною Церковью называет “ пустяками”. Между тем Вселенские Соборы (II, 3; IV, 7 и 28 и VI, 30) - присвоили Константинопольскому патриарху титул Вселенского - ему одному усвояют право принимать аппеляции на Поместные Соборы, он является Верховным судией для православных христиан всех стран. Россия, кроме того, приняла крещение именно от Константинопольского Патриарха и вся русская церковь всегда считала и считает Константинопольскую Церковь своею Матерью. Такого мнения всегда держался и б. Патриарх Тихон и только теперь, цепляясь за власть, показывает верующим преступный соблазн церковной анархии и церковного раскола .

На п. 8 с призывом к Совещанию о покаянии и подчинении “ Святейшему” - Великое Предсоборное Совещание уже ответило категорически: “Священный Синод единственный канонически закономерный Высший орган управления Российской Православною Церковью: единственная догматико-каноническая основа церковного строительства - соборное начало: “патриаршество, принесши Русской Церкви огромные бедствия, должно быть бесповоротно, навсегда похоронено”.

Тихоновцы, в большинстве случаев введенные в обман, могут быть приняты в каноническое общение. Бывший патриарх , а ныне мирянин В.И. Беллавин отныне член или глава Тихоновской секты или раскола, но не глава Русской Православной Церкви .

Для него один исход - всенародное покаяние в своих тяжких грехах перед Церковью и смиренное ожидание , как милости, прощения , но без всякой надежды на руководительство церковными делами.

Вышеизложенное Священный Синод предлагает Епархиальному Управлению к сведению и руководству.

За председателя Священного Синода митрополит Вениамин» .

Через два месяца снова выпускается циркуляр, в котором обновленцы делают новый шаг: пропагандируют не столько против Патриарха Тихона, сколько против самого института патриаршества.

Циркулярно. Московское Епарх. Управл.

По заслушании доклада профессора А. Покровского.

Институт Патриаршества, восходящий своими историческими корнями к идеалам языческого Рима, явился отражением государственного строя. Он был в Византии так и у нас в России (омирщение, бюрократизация). Этот нарост на теле Церкви, не дав ничего положительного Русской Церкви, был источником огромных бедствий Церковных, нестроение, разделение Церквей, русский раскол старообрядчества, Украинская липковщина, наша современная церковная разруха. Поэтому независимо даже от волнующей всех нас личности его современного носителя самый институт Патриаршества должен быть окончательно изжит у нас и бесповоротно и навсегда похоронен в могиле исторического забвения, откуда он случайно и ошибочно был недавно извлечен в тяжелую минуту нашей растерянности и упадка духа, отчего мы теперь и можем считать себя окончательно освободившимися.

За Предс. Св. Синода митрополит Вениамин» .

В сентябре уже выпускается обращение не такого спокойного и размеренного содержания, что вышеприведенные циркуляры. В этом документе виден весь пыл информационной борьбы обновленцев с Патриархом. Возникает впечатление, что в обращении выплескивается бессильная, не могущая ничего поделать злоба. На это время как раз приходится большой отток духовенства и верующих из обновленческой церкви в Патриаршую. Документ очень интересен, и мы сочли его дать полностью

«Циркулярно №198. Сентябрь 1924 г. Моск. Епарх. Управл.

Обращение Архипастырям и Пастырям Российской Православной Церкви от Священного Синода.

От длительной церковной разрухи сердца истинно и искренно верующих обливаются кровью: тщательно (исправ.: тщетно) ищут они выхода из создавшегося тупика. А наряду с ними большинство руководимых “своим патриархом”, поднявшим церковную бурю, не видят и не хотят видеть этой печальной церковной непогоды. Им кажется все благополучным в церкви. “Своего патриарха” они боготворят, каждое его действие, как бы оно не было благоразумно, они считают священнодействием. А кто дерзает указать на его неправоту, кто видит, в какую бездну ведет он Церковь Христову, и смело заявляет об этом, тех они с благословения своего “высокого руководителя” проклинают и всячески поносят, не стесняясь никакими приемами: ложь и клевета - обычные их спутники в борьбе с несогласными. Они не хотят видеть и понимать, что этим путем они, как никто, разрушают то великое и святое дело, которому думают честно служить.

На эту позорно разрушительную деятельность их нам не хотелось бы обращать внимания - ложь ее слишком очевидна для зрячих и разумных, но должно быть таков неумолимый закон привлекательности лжи, что именно к ней тянутся массы и отходят от истины. Ее грязные волны достигают и смущают даже тех, которые были с нами, а теперь к прискорбию некоторые из них отошли от нас. А сколько таких, которые, измучившись в борьбе с нечестным врагом, зовут нас к постыдному примирению во что бы то ни стало с Тихоном и его последователями. Все это вынуждает нас обратиться к Вам, честным борцам за церковно-христианскую правду, с бодрящим словом призыва к вашему благоразумию.

Вы устали от борьбы, не видя успеха от нее. Вы терпите лишения и оскорбления. Ваши стоны доходят до нашего слуха. Но скажите по совести, ужели вы могли надеяться на быструю победу в таком сложном и трудном деле как возрождение церковной жизни? Если так, то вы забыли прошлую историю церкви. Вспомните, в каких муках всегда развивалась и складывалась она. Какие жертвы несли ее творцы. Но они не падали духом, не отступали назад и, тем более, не примирялись с явными врагами церковной правды (испр.: неправды). Ужели теперь, после двухлетней борьбы и трудов с упорными врагами, мы должны возвратиться назад, к старому церковному прошлому; к тому прошлому, которое вытравило из наших душ последнюю всякую идейность, которое заставило нас служить не столько Богу, сколько кесарю, которое гнало из наших рядов все живое и лучшее. Ведь уже давно раздавались протестующие голоса лучших архипастырей, пастырей и мирян против укоренившегося в церкви монархического монашеского управления и подмены данных Христом и Апостолами основ церковной жизни “преданиями старцев” и видами и целями самодержавной гражданской власти, разделявшей подданных на сословия в мирской жизни и проведшей тот же принцип, к стыду нашему, в церковную жизнь. Вспомните епархиальные съезды в период времени с 1905-1917 гг. Какие тогда раздавались сильные призывные голоса к новой церковной жизни. Какие слышались обличительные речи против затхлости во всех сторонах церковного строя. Прочтите для иллюстрации “Журналы и протоколы Заседаний Предсоборного Совещания за 1906-1907 гг.” или епархиальные ведомости за указанный период. В них вы увидите, какие тогда намечались реформы и какие светлые перспективы открывались на будущее. Но к сожалению, все это стер собор 1917-18 года. На нем с особенной глубиной отразилось реакционное настроение отживших свое время руководителей жизни, которые естественно были недовольны нарождавшемуся новому строю государственно-общественной жизни. Они-то через церковников и решили дать отчаянный бой как новой власти, так и лучшим чаяниям духовенства, особенно белого. Для этой именно цели и было восстановлено патриаршество и был избран патриарх Тихон как испытанный и твердый монархист. Чтобы убедиться в этом, прочтите речи в деяниях Собора 1918 г. перед выборами патриарха. И Тихон блестяще оправдал надежды своих избирателей: он, как манекен, повертывается в нужную по их воле сторону, совершенно забыв при этом, что он патриарх Церкви, а не кесарь. Из его уст ни разу не раздавалось слов правды Христовой, а срывался лишь гнев, усиливавший и без того разгоревшиеся страсти в обществе. Мрачным саваном облек он Церковь Христову. Перед нами проходят тени преждевременно умерших, безотчетно отдавшихся его водительству. Мы усиливаемся найти хотя бы одно светлое пятнышко в его деятельности и не находим. Ужасом веет от его старческой личности, роднящей его по деяниям с худшими иерархами давно прошедшего времени, и, однако, вы скажете, за ним идут, а нас не признают и не слушают. Ужели и нам, руководителям народной религиозной жизни, следует идти за Тихоном только потому, что за ним идет народ. Ведь это самый ненадежный аргумент: идут и должны идти за истиной, а не за теми хотя и большинством, для которых истина сосредоточена в желудке и кармане. Не такими интересами, конечно, должны руководиться те, которые носят звание архипастырей и пастырей. Нам должно твердо помнить наши звание и призвание и не метаться в угоду политиканствующих и желудку двух берегов, подобно и мощным нашим братьям, приветствовавшим нас, а затем постыдно и клятвопреступно преклонившихся перед Тихоном.

Правда, нас зовут к объединению с Тихоном и его последователями во имя христианского всепрощения и церковного мира - основания почетные и конечно достойные внимания. Но ужели вы думаете, что мы чужды Христовой любви и не хотим церковного единства. Мы готовы всех обнять любовью и всех покрыть прощением. Но если этой любви не примут. Если виновные не признают своей вины , а напротив возлагают ее на других, если ослепленные гордостью отсекают нас без всякой вины и суда от Церкви Христовой, объявляя нас безблагодатными и внецерковными , если в устроении церковной жизни руководятся прежними монархическими принципами, то разве возможно их деяния покрыть любовью и от объединения с ними ждать мира для церкви. Нет, пусть бушует церковная буря. Пусть вздымаются волны и относят от нас неустойчивых к тихоновской неправде. Мы не можем и отказываемся объединять правду с неправдой, реакцию с прогрессом. Мы не можем возвратить церковь к прежнему строю - прислушницы земных вельмож и архиерейского самодержавия, часто обращавших ее в свою вотчину с рабами пастырями. Для всех, кому дороги интересы церкви, кто любит Христа и Его правду, нет иного пути к утверждению и славе Божественного основателя Церкви, как руководство соборным же разумом верных ей чад. Иной путь, хотя и кажется теперь многим гладким, заманчивым и легким, несомненно, приведет Церковь к гибели. Внешнее величие соединенное с внутренней фальшью недолговечно, оно может ослепить неразумных, может тешить слух и радовать сердце людей, живущих моментом и известным корыстным настроением. Но ведь Церковь, как вечная по своему назначению, должна строиться не по внешним господствующим в мире в известный момент формам, не по изменчивым прихотям толпы, а по соответствующим ее природе вечным принципам Христа. Сравните, но только беспристрастно, Церковь прошлого, руководимую и поддерживаемую ныне бывшим патриархом Тихоном, по ее внутреннему и внешнему строю, с церковных времен Апостольских и скажите, что в ней осталось от их духа. Не все ли здесь окаменело, не все ли обмирщилось. Глава церкви - Христос Спаситель - вытесняется из народного сознания мирским главой - Тихоном, заповеданная им своим преемником, кротость и смирение - заменены злобой и гордостью. «По плодам их узнаете их» - говорил Христос о своих последователях. Посмотрите же на Тихона, именующего себя отцем отцов, посмотрите на его последователей и скажите по совести, что сеет он кругом себя и чем [они] дышат. Но что ж из этого. Шли за Каиафой, считали Варавву выше Христа, предпочитали великому Златоусту северианов (...) и им подобных» .

Буквально через месяц обновленцы выпускают новый циркуляр, по содержанию которого они уже больше обеспокоены не столько переманиванием верующих, сколько смущением и растерянностью внутри своей церкви. По циркуляру можно судить, что были сильны настроения покаяния и возвращения обратно под омофор Патриарха.

Реформаторы-обновленцы требовали также упразднить иконостас, чтобы действия священника были видны молящимся.

За последнее время под влияние лживых слухов, повсюду распространяемых тихоновцами о Синоде и подведомственном ему духовенстве, на местах даже у руководителей церковной жизни замечается смущение и растерянность. Борьба с бывшим патриархом Тихоном кажется многим бесплодной, и они считают наилучшим выходом из создавшегося положения для церкви примирение с Тихоном, что усиленно предлагают сделать нам.

Священный Синод с негодованием отвергает эту меру, считая ее не спасением, а гибелью для церкви: тот кто раз вверг Церковь в горнило бедствий, не может быть ее спасителем. Этот бывший церковный вождь, не смотря на то, что на его стороне численный перевес в последователях и капитале до сих пор, не может организовать при себе никакого управления. Это следует учесть всем и не увлекаться его призрачным могуществом. Мир с Тихоном, повторяем, гибель для Церкви , это должны помнить все, кто только не лишен здравого смысла; чем резче будет проведена грань между Тихоном и нами, тем скорее настанет победа. Сдавать свои позиции особенно теперь нет никаких оснований. Тихон в данный момент слабее, чем когда либо: сама жизнь сметет его и вырвет с корнем как бесплодную смоковницу. «Уже и секира при корене древа лежит». Не опускайте же руки, честные и верные труженики. Не оглядывайтесь назад - “ вперед простирайтесь, прошлое забывая”. Раз навсегда откажитесь от мысли на соглашательство с несогласуемым: все равно Синод никогда не пойдет по этому пути. Ему яснее, чем Вам, видно спасение Церкви, доверьтесь же ему, и с удвоенной энергией разоблачайте тихоновскую неправду и не ищите напрасно путей примирения с непримиримым . Помните, Тихон не вождь Церкви Православной, а глава секты , идущей против жизни и интересов подлинной Православной Христовой Церкви. Константинопольский патриарх Григорий VII на запрос греческих церквей Владикавказа, какому епископу подчиняться: синодальному или Тихоновскому, ответил, что единственно законным епископом является Синодаль ный.
Зам. Предс. Св. Синода митрополит Вениамин» .

1924-1925 гг. - время массового возврата духовенства и верующих в Патриаршую Церковь. Такого поворота событий обновленцы совершенно не ожидали. До этого момента для них все складывалось благополучно и предвещало полную победу. Однако с освобождением Патриарха Тихона начинается стремительная потеря влияния обновленцев на души верующих, и это отчетливо видно по их посланиям и циркулярам, где используется любая ложь и клевета для дискредитации Святейшего. Это было, прежде всего, показателем их слабости и неуверенности в своих силах. В это же время обновленцы начинают вести активную деятельность в другой, не менее важной стороне жизни Церкви - богослужебной, где реформами и нововведениями пытаются привлечь к себе верующих.

В начале 20-х гг. обновленцы призывали к богослужебным реформам. Это был период самых бурных нововведений и поисков. Правда, потом от всего этого им пришлось отказаться - народ не поддержал.

В 1924 г. глава обновленческого союза «Церковное возрождение» Антонин Грановский заявил: «Реформационная тенденция - это основа, нерв и душа СЦВ [«Союза церковного возрождения» - одной из обновленческих группировок]». А. Введенский, накануне собора 1923 г. призывал: «Богослужебная реформа необходима нисколько не меньше... Тихоновская Церковь не желает реформы: косная по психологии, реакционная политически, она реакционна и в религиозной области. Никакие обоснования уже изжитого невозможны; реформа церкви, реформа самая радикальная неизбежна» .

В программе церковных реформ, намеченной «Живой церковью» (еще одной из обновленческих группировок) в 1922 году, выдвигались следующие требования:

«1. Пересмотр церковной литургии и устранение тех наслоений, которые внесены в православное богослужение пережитым периодом союза церкви и государства и обеспечение свободы пастырского творчества в области богослужения.

2. Устранение обрядов, являющихся пережитком языческого миросозерцания.

3. Борьба с суевериями, религиозными предрассудками и приметами, выросшими на почве народного невежества и монашеской эксплуатации религиозного чувства доверчивых масс.

4. Приближение богослужения к народному пониманию, упрощение богослужебного чина, реформа богослужебного устава, применительно к требованиям местных и современных условий.

5. Исключение из богослужения выражений и идей, противных духу всепрощающей Христовой любви.

6. Широкое вовлечение мирян в богослужение, до церковного учительства включительно» .

Обновленцы подняли вопрос русификации богослужебных текстов. Вот что об этом писал журнал живоцерковников «Церковное время»: «Мы желали бы произвести те или другие изменения в области церковных богослужений и требнике с допущением новых обрядов и молитвословий в духе Церкви православной. Главным образом желательны изменения богослужебного языка, весьма во многом непонятного для массы. Эти изменения должны неукоснительно вестись в сторону приближения славянского текста к русскому. Обновление должно идти с постепенностью, без колебания красоты православного богослужения и его обрядов» .

То же самое можно прочитать и в программе еще одной группы обновленцев СОДАЦ («Союза общин древлеапостольской Церкви»), составленной А. Введенским: «Мы стоим за очищение и упрощение богослужения и приближения его к народному пониманию. Пересмотр богослужебных книг и месяцесловов, введение древнеапостольской простоты в богослужение, родной язык взамен обязательного языка славянского» .

Епископ Антонин (Грановский) перешел от слов к делу и в 1923 г. составил реформированный чин литургии на русском языке. Литургия служилась в вечернее время в Москве в Заиконоспасском монастыре. На соборе «Союза церковного возрождения» 1924 г. была принята следующая резолюция:

«1. Переход на русский язык богослужения признать чрезвычайно важным и ценным приобретением культовой реформы и неуклонно проводить его, как могучее оружие раскрепощения верующей массы от магизма слов и отогнания суеверного раболепства перед формулой. Живой родной и всем общий язык один дает разумность, смысл, свежесть религиозному чувству, понижая цену и делая совсем ненужным в молитве посредника, переводчика, спеца, чародея.

2. Р усскую литургию, совершаемую в московских храмах Союза, рекомендовать к совершению и в других храмах Союза, вытесняя ею практику славянской, так называемой Златоустовой литургии» .

Реформаторы-обновленцы требовали также упразднить иконостас - многовековую традицию Церкви - чтобы действия священника были видны молящимся. Так поступил епископ Антонин в Заиконоспасском монастыре, выдвинув престол из алтаря на солею. Вот что он об этом говорил: «Народ также требует, чтобы он мог созерцать, видеть то, что делает священник в алтаре во время богослужения. Народу хочется не только слышать голос, но видеть действия священника. Союз “Церковное возрождение” дает ему требуемое» .

«Живая церковь» в этом была единогласна с Церковным возрождением: «Мы горячо приветствуем совершение главнейшего богослужения Святейшей Евхаристии открыто на глазах молящихся, с непосредственным участием всего Тела Церкви Христовой - архипастырей, пастырей и мирян» .

Все вышеперечисленные нововведения практиковались главным образом в СЦВ. В обновленчестве не было конкретного единого реформированного устава. Но нижеследующий документ - попытка упорядочить, внести единообразие в литургическую жизнь.

Великое Всероссийское Предсоборное Совещание, заслушав доклад Высокопреосвященнейшего Димитрия о Богослужебном языке и литургической реформе, определяет:

1. Составить постоянную комиссию при Священном Синоде, руководящую частными и коллективными трудами по исправлению и упрощению Богослужебного текста и по вопросам литургической реформы вообще;

2. признать допустимым и желательным чтение по русскому Синодальному переводу паремий, евангелий и апостолов, а также пения стихир и канонов, переведенных уже на русский язык, где подготовлены к этому верующие миряне;

3. вводить частично, где представляется возможность, совершения богослужения частного и общественного, не исключая и литургии на русском языке, в одобренной священным Синодом редакции;

4. богослужение на у краинском и других языках допускается беспрепятственно;

5. изменение в богослужебных чинах и уставе, регулирующим вообще жизнь верующих иноков и мирян, не допускается без санкции Собора;

6. представить свободу творчества Богослужения, согласно постановлению собора 1923 года при непременном условии благословения новых реформ службы местной Епархиальной властью, которая в необходимых случаях сносится со Священным Синодом.

Предс. Св. Син. митрополит Вениамин» .

Как уже отмечалось выше, многие из документов вводятся в научный оборот впервые и цитируются в настоящей статье полностью. Это связано, в первую очередь с тем, что на сегодняшний день нет полного сборника документов по обновленческому расколу.

В заключение повторим, что обновленчество не просуществовало и четверти века как самостоятельное движение. Оно не прижилось по ряду причин. В силу конкретных исторических и политических обстоятельств, когда искренние реформаторы были оттеснены на задний план приспособленцами государственного аппарата. Также обновленцы ошиблись в тактике деятельности - верующие не были готовы к таким радикальным реформам. Наконец, большой удар по репутации и авторитету реформаторов нанесла их скандальная связь с ГПУ. Обновленчество стало, как и задумывалось изначально Троцким, «выкидышем».

Бабаян Георгий Вадимович Там же. Л. 112-113. «Церковное знамя». 1922. 15 сент. №1 // Современное обновленчество - протестантизм «восточного обряда». С. 37.

«За Христа». 1922. №1-2 // Современное обновленчество - протестантизм «восточного обряда». С. 37.

Левитин-Краснов А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. - М.: Крутицкое патриаршее подворье, 1996. - С. 580.

Труды первого Всероссийского съезда или Собора Союза «Церковное возрождение». - М., 1925. - С. 25 // Современное обновленчество - протестантизм «восточного обряда». С. 40.

«Церковное знамя». 1922. 15 сент. №1 // Современное обновленчество - протестантизм «восточного обряда». С. 40.

ЦИАМ. Ф. 2303. Оп. 1. Д. 12 ч. 2. Л. 93.

Православная Церковь, в отличие от других христианских исповеданий, в большинстве языков Европы именуется ортодоксальной. В наши дни это слово приобрело негативный оттенок, часто обозначающий косность, крайний консерватизм и ретроградство. Однако, в Толковом словаре русского языка слово «ортодоксальный» имеет совсем другой смысл: оно характеризует точное следование первоначальному учению, его букве и духу. В этом смысле наименование ортодоксальной для Православной Церкви со стороны западных христиан весьма почетно и символично. При всем этом часто можно слышать призывы к обновлению и реформам в Церкви. Они исходят как изнутри церковного организма, так и извне. Часто призывы эти бывают основаны на искреннем желании добра Церкви, но еще чаще они являются желанием авторов этих призывов приспособить Церковь под себя, сделать Ее удобной, при этом отметается двухтысячелетняя традиция и сам Дух Божий из церковного организма.

Одной из наиболее болезненных попыток изменить Церковь в угоду человеку стал обновленческий раскол первой половины XX века. Цель данной статьи состоит в попытке обозначить проблемы в Русской Церкви, требовавшие к началу XX века своего решения, рассмотреть, как они решались легитимным церковным руководством, прежде всего Поместным Собором 1917-1918 гг., какими методами предлагали их решить руководители различных групп внутри, а затем уже и вне Поместной Российской Церкви.

Основными проблемами, вставшими во весь рост перед Русской Церковью к началу двадцатого столетия, были следующие:

• 1. О высшем церковном управлении
• 2. О взаимоотношениях с государством
• 3. О богослужебном языке
• 4. О церковном законодательстве и суде
• 5. О церковной собственности
• 6. О состоянии приходов и низшего клира
• 7. О духовном образовании в России и целый ряд других.

Все они стали предметом обсуждений на двух Предсоборных Совещаниях, созывавшихся Императором Николаем II в 1905-1906 и 1912 гг. Они пользовались материалами «Отзывов...» епархиальных архиереев на запрос Святейшего Синода о желательных преобразованиях в Православной Российской Церкви. Материалы этих обсуждений стали впоследствии основой для повестки дня Поместного Собора.

В то же время в Петербурге под председательством ректора Санкт-Петербургской Духовной Академии епископа Сергия (впоследствии - Святейший Патриарх Московский и всея Руси) проводились религиозно-философские собрания, на которых крупнейшие русские интеллектуалы и пастыри обсуждали вопросы существования Церкви в современном мире, проблемы Церкви. Главным выводом, который можно было сделать из этих собраний, запрещенных К.П. Победоносцевым в 1903 г., является желание интеллигенции приспособить Церковь «под себя», а не самим принять Церковь со всем, что было Ею накоплено за две тысячи лет Христианства. Именно это, как представляется, и стало в дальнейшем поводом для ухода в обновленческий раскол большого числа интеллектуалов и представителей ученого священства и монашества.

Движение за «обновление» Православной Российской Церкви возникло весной 1917 года: одним из организаторов и секретарем «Всероссийского Союза демократического православного духовенства и мирян», возникшего 7 марта 1917 года в Петрограде, был священник Александр Введенский - ведущий идеолог и вождь движения во все последующие годы. Его соратником был священник Александр Боярский. «Союз» пользовался поддержкой обер-прокурора Святейшего Синода В.Н. Львова и издавал на синодальные субсидии газету «Голос Христа». В своих публикациях обновленцы ополчались на традиционные формы обрядового благочестия, на канонический строй церковного управления.

С приходом к власти большевиков и началом гражданской войны обновленцы активизировались, одна за другой появлялись новые раскольнические группировки. Одну из них, под названием «Религия в сочетании с жизнью», создал в Петрограде священник Иоанн Егоров, самочинно вынесший в своей церкви престол из алтаря на середину храма, изменявший чинопоследования, пытавшийся перевести богослужение на русский язык и учивший о рукоположении «собственным вдохновением». В среде епископата обновленцы нашли себе опору в лице заштатного епископа Антонина (Грановского), совершавшего богослужения в московских храмах с собственными новшествами. Он переделывал тексты молитв, за что вскоре и был запрещен Святейшим Патриархом в служении. Протоиерей А. Введенский не остался в стороне, возглавив в 1921 г. «Петербургскую группу прогрессивного духовенства». Деятельность всех подобных обществ поощрялась и направлялась государственной властью в лице ВЧК, намеревавшимся «путем долгой, напряженной и кропотливой работы разрушить и разложить Церковь до конца». Таким образом, в долгосрочной перспективе даже обновлен-ческая церковь не нужна была большевикам, и все лидеры обновленчества только тешили себя пустыми надеждами. Патриарх Тихон, давая отпор посягательствам раскольников, 17 ноября 1921 г. обратился к пастве с особым посланием «о недопустимости богослужебных нововведений в церковно-богослужебной практике»: Божественная красота нашего истинно назидательного в своем содержании и благодатно действенного церковного богослужения, как оно создано веками апостольской верности, молитвенного горения, подвижнического труда и святоотеческой мудрости и запечатлено Церковью в чинопоследованиях, правилах и уставе, должна сохраниться в святой Православной Русской Церкви неприкосновенно как величайшее и священнейшее ее достояние».1

Новый виток внутрицерковных неурядиц, сопровождающихся конфликтом Церкви и государственной власти, начался с небывалого голода в Поволжье. 19 февраля 1922 г. Патриарх Тихон разрешил жертвовать в пользу голодающих церковные ценности, «не имеющие богослужебного употребления», но уже 23 февраля ВЦИК принял решение изъять из храмов все ценности на нужды голодающих. По всей стране в 1922-1923 гг. прокатилась волна арестов и судов над духовенством и верующими. Арестовывали за утаивание ценностей или за протесты против изъятий. Именно тогда начался новый подъем обновленческого движения. 29 мая 1922 года в Москве создается группа «Живая Церковь», которую 4 июля возглавляет протоиерей Владимир Красницкий (в 1917-1918 гг. призывавший истреблять большевиков). В августе 1922 года епископ Антонин (Грановский) организует отдельно «Союз церковного возрождения» (СЦВ). СЦВ при этом видел свою опору не в клире, а в мирянах - единственном элементе, способном «зарядить церковную жизнь революционно-религиозной энергией». Устав СЦВ обещал своим последователям «самую широкую демократизацию Неба, самый широкий доступ к лону Отца Небесного». Александр Введенский и Боярский, в свою очередь, организуют «Союз общин Древлеапостольской Церкви» (СОДАЦ). Появилось множество и иных, более мелких, церковно-реформаторских групп. Все они выступали за тесное сотрудничество с Советским государством и находились в оппозиции к Патриарху, в остальном же их голоса варьировались от требований изменения богослужебного чина до призывов к слиянию всех религий. Философ Николай Бердяев, вызванный в 1922 г. на Лубянку (и вскоре высланный из страны), вспоминал, как «был поражен, что коридор и приемная ГПУ были полны духовенством. Это все были живоцерковники. К «Живой церкви» я относился отрицательно, так как представители ее начали свое дело с доносов на Патриарха и патриаршую церковь. Так не делается реформация».2

Ночью 12 мая протоиерей Александр Введенский с двумя своими единомышленниками, священниками Александром Боярским и Евгением Белковым, в сопровождении сотрудников ОГПУ прибыл в Троицкое подворье, где тогда находился под домашним арестом Патриарх Тихон. Обвинив его в опасной и необдуманной политике, приведшей к конфронтации Церкви с государством, Введенский потребовал, чтобы Патриарх оставил престол ради созыва Поместного Собора. В ответ Патриарх подписал резолюцию о временной передаче церковной власти с 16 мая митрополиту Ярославскому Агафангелу. А уже 14 мая 1922 г. в «Известиях» появилось написанное лидерами обновленцев «Воззвание верующим сынам Православной Церкви России», где содержалось требование суда над «виновниками церковной разрухи» и заявление о прекращении «гражданской войны Церкви против государства».

Митрополит Агафангел готов был исполнить волю святителя Тихона, но, по распоряжению ВЦИК, его задержали в Ярославле. 15 мая депутация обновленцев была принята Председателем ВЦИК М. Калининым, и на следующий день было объявлено об учреждении нового Высшего Церковного Управления (ВЦУ). Оно полностью состояло из сторонников обновленчества. Первым его руководителем стал епископ Антонин (Грановский), возведенный обновленцами в сан митрополита. На следующий день власти, чтобы облегчить обновленцам задачу овладения властью, перевезли Патриарха Тихона в Донской монастырь в Москве, где он находился в строгой изоляции. Его отношения с другими архипастырями и оставшимися членами Синода и ВЦС были прерваны. На Троицком подворье, в покоях первосвятителя-исповедника водворилось самочинное ВЦУ. К концу 1922 года обновленцы смогли занять две трети из 30 тысяч действовавших в то время храмов.

Безусловным лидером обновленческого движения был настоятель петербургской церкви во имя святых Захарии и Елисаветы протоиерей Александр Введенский. Обладатель шести дипломов о высшем образовании, цитировавший «на память... на разных языках целые страницы» (по словам В. Шаламова), он после Февраля вошел в группу духовенства, стоящую на позициях христианского социализма. Во Введенском было многое от модного судейского оратора и опереточного актера. В качестве одного из таких описаний приводится следующее: «Когда в 1914 г., на своей первой службе в сане иерея, он «начал читать текст Херувимской песни; молящиеся остолбенели от изумления не только потому, что отец Александр читал эту молитву... не тайно, а вслух, но и потому, что читал он ее с болезненной экзальтацией и с тем характерным "подвыванием", с которым часто читались декадентские стихи».3

В первые годы пребывания коммунистов у власти Введенский не раз участвовал в очень популярных тогда публичных диспутах о религии, и свой диспут с наркомом А. Луначарским о существовании Бога он закончил так: «Анатолий Васильевич считает, что человек произошел от обезьяны. Я думаю иначе. Ну что ж - каждому его родственники лучше известны». При этом он умел пустить пыль в глаза, быть обаятельным и располагать к себе людей. Вернувшись в Петроград после захвата церковной власти, он объяснял свою позицию: «Расшифруйте современный экономический термин "капиталист", передайте его евангельским речением. Это будет тот богач, который, по Христу, не наследует вечной жизни. Переведите слово "пролетариат" на евангельский язык, и это будут те меньшие, обойденные Лазари, спасти которых и пришел Господь. И Церковь теперь определенно должна стать на путь спасения этих обойденных меньших братий. Она должна осудить неправду капитализма с религиозной (не политической) точки зрения, вот почему наше обновленческое движение принимает религиозно-нравственную правду октябрьского социального переворота. Мы всем открыто, говорим: нельзя идти против власти трудового народа».

Епископ Антонин (Грановский) еще в Киевской Духовной Академии выделялся блестящими успехами в учебе и честолюбием. Он стал выдающимся знатоком древних языков, посвятил свою магистерскую диссертацию восстановлению утраченного оригинала Книги пророка Варуха, для чего привлек ее тексты, как на греческом, так и на арабском, коптском, эфиопском, армянском, грузинском и других языках. Основываясь на некоторых из сохранившихся текстов, предложил свой вариант реконструкции еврейского оригинала. После окончания академии в 1891 г. он много лет преподавал в различных духовных школах, удивляя учеников и сослуживцев своими чудачествами. Митрополит Евлогий (Георгиевский) в своих воспоминаниях рассказывал: «В Донском московском монастыре, где он одно время жил, будучи смотрителем духовного училища, завёл медвежонка; от него монахам житья не было: медведь залезал в трапезную, опустошал горшки с кашей и пр. Но мало этого. Антонин вздумал делать в Новый год визиты в сопровождении медведя. Заехал к управляющему Синодальной конторой, не застал его дома и оставил карточку "Иеромонах Антонин с медведем". Возмущённый сановник пожаловался К.П. Победоносцеву. Началось расследование. Но Антонину многое прощалось за его незаурядные умственные способности». Также владыка Евлогий вспоминал об Антонине, что, в бытность того преподавателем Холмской духовной семинарии, «чувствовалось в нём что-то трагическое, безысходная духовная мука. Помню, уйдёт вечером к себе и, не зажигая лампы, часами лежит в темноте, а я слышу через стену его громкие стенания: ооо-ох... ооо-ох». В Петербурге, в качестве цензора, он не только пропускал в печать всё, что поступало на его утверждение, но находил особое наслаждение в том, чтобы ставить свою визу на литературных произведениях, запрещённых гражданской цензурой. В революцию 1905 г. он отказался поминать за богослужением имя государя, а в «Новом времени» рассуждал о сочетании законодательной, исполнительной и судебной власти как о земном подобии Божественной Троицы, за что и был уволен на покой. Во время Поместного Собора 1917-1918 гг. ходил по Москве в рваном подряснике, при встрече со знакомыми жаловался на то, что его забыли, иногда даже ночевал на улице, на скамейке. В 1921 году за литургические новшества Патриарх Тихон запретил его в служении. В мае 1923 года председательствовал на обновленческом церковном соборе, первым из архиереев подписал постановление о лишении Патриарха Тихона его сана (Патриарх этого решения не признал). Но уже летом 1923 г. фактически порвал с другими лидерами обновленцев, а осенью того же года был официально смещён с поста председателя Высшего Церковного Совета. Позднее Антонин писал, что «ко времени собора 1923 г. не осталось ни одного пьяницы, ни одного пошляка, который не пролез бы в церковное управление и не покрыл бы себя титулом или митрой. Вся Сибирь покрылась сетью архиепископов, наскочивших на архиерейские кафедры прямо из пьяных дьячков».

Видным деятелем обновленчества стал и бывший обер-прокурор Синода В.Н. Львов. Он требовал крови Патриарха и «чистки епископата», советовал священникам, прежде всего, скинуть рясу, обстричь волосы и превратиться, таким образом, в «простых смертных». Были, конечно, среди обновленцев и более порядочные люди, например, петроградский священник А.И. Боярский на процессе по делу митрополита Петроградского Вениамина давал показания в пользу обвиняемых, за что сам рисковал оказаться на скамье подсудимых (по итогам этого процесса митрополит Вениамин был расстрелян). Истинным дирижером церковного раскола был чекист из ОГПУ Е.А. Тучков. Обновленческие главари в своем кругу называли его «игуменом», сам же он предпочитал именовать себя «советским обер-прокурором».

Под натиском антихристианской и раскольнической пропаганды гонимая Русская Церковь не отступила, великий сонм мучеников и исповедников Христовой веры свидетельствовал о ее силе и святости. Несмотря на захват многих тысяч храмов обновленцами, народ к ним не шел, а в православных церквах службы совершались при стечении множества молящихся. Возникали тайные обители, еще при священномученике митрополите Вениамине в Петрограде был создан тайный женский монастырь, где неукоснительно совершались все положенные уставом богослужения. В Москве возникло тайное братство ревнителей православия, которое распространяло листовки против «живоцерковников». Когда все православные издания были запрещены, в кругах верующих начали ходить по рукам рукописные религиозные книги и статьи. В тюрьмах, где десятками и сотнями томились испо-ведники, скапливались целые потаенные библиотеки религиозной литературы.

Часть духовенства, не разделявшая реформаторских устремлений «живоцерковников», но напуганная кровавым террором, признала раскольническое ВЦУ, одни по малодушию и в страхе за собственную жизнь, другие в тревоге за Церковь. 16 июня 1922 года Митрополит Владимирский Сергий (Страгородский), Нижегородский архиепископ Евдоким (Мещерский) и Костромской архиепископ Серафим (Мещеряков) публично признали обновленческое ВЦУ единственной канонической церковной властью в так называемом «Меморандуме трех». Этот документ послужил соблазном для многих церковных людей и мирян. Митрополит Сергий был одним из самых авторитетных архипастырей Русской Церкви. Его временное отпадение было вызвано, вероятно, надеждой, что ему удастся перехитрить и обновленцев, и стоящее за их спиной ГПУ. Зная о своей популярности в церковных кругах, он мог рассчитывать на то, что скоро окажется во главе ВЦУ и постепенно сумеет выправить обновленческий курс этого учреждения. Но, в конце концов, митрополит Сергий все-таки убедился в пагубных последствиях издания меморандума и чрезмерных расчетах на свое умение справиться с ситуацией. Он покаялся в содеянном и вернулся в лоно канонической православной Церкви. Из обновленческого раскола через покаяние вернулся в Церковь и архиепископ Серафим (Мещеряков). Для архиепископа Евдокима (Мещерского) отпадение в раскол оказалось безвозвратным. В журнале «Живая церковь» преосвященный Евдоким изливал верноподданнические чувства по отношению к советской власти и каялся за всю Церковь в «безмерной вине» перед большевиками.

Торопясь как можно скорее узаконить свои права, обновленцы взяли курс на созыв нового Собора. «Второй Поместный Всероссийский Собор» (первый обновленческий) был открыт 29 апреля 1923 года в Москве, в отобранном у Православной Церкви храме Христа Спасителя после Божественной Литургии и торжественного молебна, совершённых лжемитрополитом Московским и всея России Антонином в сослужении 8 епископов и 18 протоиереев - делегатов Собора, чтением грамоты Высшего Церковного Управления об открытии Собора, приветствием Правительству Республики и личным приветствием Председателя Высшего Церковного Управления Митрополита Антонина. Собор высказался в поддержку советской власти и объявил о низложении патриарха Тихона, лишении его сана и монашества. Патриаршество было упразднено как «монархический и контрреволюционный способ руководства Церковью». Решение не было признано законным Патриархом Тихоном. Собор ввел институт белого (женатого) епископата, священникам было разрешено жениться вторично. Эти нововведения казались слишком радикальными даже обновленческому «первоиерарху» Антонину, который и покинул предсоборную комиссию, порвав с «живоцерковниками» и заклеймив их в проповедях как отступников от веры. ВЦУ было преобразовано в Высший церковный совет (ВЦС). Также было принято решение о переходе с 12 июня 1923 г. на григорианский календарь.

Патриарх Тихон еще в начале 1923 г. был переведен из Донского монастыря в тюрьму ГПУ на Лубянке. 16 марта ему было предъявлено обвинение по четырем статьям Уголовного кодекса: призывы к свержению советской власти и возбуждение масс к сопротивлению законным постановлениям правительства. Патриарх признал себя виновным по всем предъявленным обвинениям: «я раскаиваюсь в этих поступках против государственного строя и прошу Верховный суд изменить мне меру пресечения, то есть освободить меня из-под стражи. При этом я заявляю Верховному суду, что я отныне советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежевываюсь как от зарубежной, так и от внутренней монархически-белогвардейской контрреволюции». 25 июня Патриарх Тихон был освобожден из заключения. Решение властей пойти на компромисс объяснялось не только протестами мировой общественности, но и боязнью непредсказуемых последствий внутри страны, а православные и в 1923 г. составляли решительное большинство населения России. Сам Патриарх объяснил свои действия словами апостола Павла: «Имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас» (Флп. 1. 23-24).

Освобождение Святейшего Патриарха было встречено всеобщим ликованием. Его встречали тысячи верующих. Несколько посланий, изданных Патриархом Тихоном после выхода из заключения, твердо очерчивали курс, которым отныне будет следовать Церковь - верность учению и заветам Христа, борьба с обновленческим расколом, признание советской власти и отказ от всякой политической деятельности. Началось массовое возвращение священнослужителей из раскола: десятки и сотни священников, перешедших к обновленцам, приносили теперь покаяние Патриарху. Храмы, захваченные раскольниками, после покаяния настоятелей окроплялись святой водой и заново освящались.

Для управления Русской Церковью патриарх создал временный Священный Синод, который получил полномочия уже не от Собора, а лично от Патриарха. Члены Синода начали переговоры с обновленческим лжемитрополитом Евдокимом (Мещерским) и его сторонниками об условиях восстановления церковного единства. Переговоры не увенчались успехом, как не удалось, и образовать новый, расширенный, Синод и ВЦС, в который вошли бы и готовые принести покаяние деятели «Живой церкви» - Красницкий и другие лидеры движения не согласились на такое условие. Управление Церковью, таким образом, по-прежнему осталось в руках Патриарха и его ближайших помощников.

Теряя сторонников, обновленцы, дотоле никем не признанные, готовились нанести Церкви неожиданный удар с другой стороны. Обновленческий синод направил послания Восточным Патриархам и предстоятелям всех автокефальных Церквей с просьбой о восстановлении якобы прерванного общения с Церковью Российской. Святейший Патриарх Тихон получил от Вселенского Патриарха Григория VII послание с пожеланием ему удалиться от управления Церковью и одновременно упразднить патриаршество «как родившееся во всецело ненормальных обстоятельствах... и как считающееся значительным препятствием к восстановлению мира и единения». Одним из мотивов такого послания Святейшего Григория стало желание обрести союзника в лице советского правительства в отношениях с Анкарой. Вселенский Патриарх надеялся при помощи Советской власти улучшить положение Православия на территории Турецкой республики, установить контакты с правительством Ататюрка. В ответном послании Патриарх Тихон отклонил неуместные советы своего собрата. После этого Патриарх Григорий VII сносился с евдокимовским синодом как с якобы законным органом управления Российской Церковью. Его примеру последовали, не без колебаний и давления со стороны, и другие Восточные Патриархи. Тем не менее, Патриарх Иерусалимский не поддержал такую позицию Вселенского Патриархата, и в письме на имя Архиепископа Курского Иннокентия заявил о признании в качестве канонической только Патриаршей Церкви.

Введенский изобрел для себя новое звание «благовестника-апологета» и развернул в обновленческой печати новую кампанию против Патриарха, обвиняя его в скрытых контрреволюционных взглядах, в неискренности и лицемерии покаяния перед советской властью. Делалось это с таким размахом, что нетрудно обнаружить за всем этим страх, как бы Тучков не прекратил поддержку обновленчества, не оправдавшего его надежд.

Все эти события сопровождались арестами, ссылками и казнями священнослужителей. Усиливалась пропаганда атеизма среди народа. Заметно ухудшилось здоровье Патриарха Тихона, и 7 апреля 1925 г., в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, он скончался. Согласно завещанию святителя, права и обязанности Патриарха перешли к митрополиту Петру (Полянскому), который стал патриаршим Местоблюстителем.

Хотя с кончиной Патриарха у обновленцев возросли надежды на победу над православием, положение их было незавидным: пустые церкви, нищие священники, окруженные ненавистью народа. Первое же послание Местоблюстителя всероссийской пастве заключало категорический отказ от мира с раскольниками на их условиях. Непримирим по отношению к обновленцам был и митрополит Нижегородский Сергий (Страгородский), в прошлом присоединившийся к ним на короткое время.

1 октября 1925 года обновленцы созвали второй («третий» по их счету) Поместный Собор. На Соборе Александр Введенский огласил ложное письмо «епископа» Николая Соловья о том, что будто бы в мае 1924 года Патриарх Тихон и митрополит Петр (Полянский) послали с ним благословение в Париж Великому Князю Кириллу Владимировичу на занятие импера-торского престола. Введенский обвинил Местоблюстителя в содружестве с белогвардейским политическим центром и этим отрезал возможность для переговоров. Большинство членов Собора, поверив услышанному докладу, было потрясено таким сообщением и крушением надежд установить мир в Церкви. Однако от всех своих нововведений обновленцы были вынуждены отказаться.

Тучков, зная уязвимость позиции обновленцев и их непопулярность в народе, не терял надежды использовать в своих интересах законного первоиерарха Православной Церкви. Начались интенсивные переговоры митрополита Петра с Тучковым об урегулировании положения Православной Церкви в Советском государстве. Речь шла о легализации Церкви, о регистрации ВЦУ и епархиальных управлений, существование которых было нелегальным. ГПУ так формулировало свои условия: 1) издание декларации, призывающей верующих к лояльному отношению к советской власти; 2) устранение неугодных власти архиереев; 3) осуждение заграничных епископов; 4) контакт с правительством в лице представителя ГПУ. Местоблюститель видел, что неминуем и близок его арест, и поэтому поручил митрополиту Нижегородскому Сергию исполнение обязанностей патриаршего Местоблюстителя на случай своей неспособности по каким-либо обстоятельствам их исполнять. Единоличное распоряжение патриаршим престолом и назначение по завещанию Заместителя Местоблюстителя никакими церковными канонами не предусматривалось, но в тех условиях, в которых жила тогда Русская Церковь, это было единственное средство сохранения патриаршего престола и высшей церковной власти. Через четыре дня после этого распоряжения последовал арест митрополита Петра, и митрополит Сергий (Страгородский) вступил в исполнение обязанностей Заместителя Местоблюстителя.

18 мая 1927 г. митрополит Сергий создал Временный Патриарший Священный Синод, вскоре получивший регистрацию в НКВД. Двумя месяцами позже была издана «Декларация» митрополита Сергия и Синода, в которой содержалось обращение к пастве с призывом поддерживать советское правительство, осуждалось эмигрировавшее духовенство. Синод издал указы о поминовении за богослужением властей, об увольнении сосланных и заключенных епископов на покой и назначении вернувшихся на волю архиереев в дальние епархии, потому что тем архиереям, кого выпускали из лагерей и ссылок, не разрешался въезд в свои епархии. Эти перемены вызвали замешательство и иногда прямое несогласие в среде верующих и духовенства, но это были необходимые уступки ради легализации Церкви, регистрации епар-хиальных архиереев с состоящими при них епархиальными советами. Была достигнута цель, поставленная еще Патриархом Тихоном. Юридически Патриаршему Синоду был дан тот же статус, что и обновленческому синоду, хотя обновленцы продолжали пользоваться покровительством со стороны властей, в то время как патриаршая Церковь оставалась гонимой. Только после легализации митрополита Сергия и Синода Восточные Патриархи, вначале Иерусалимский Дамиан, потом Антиохийский Григорий прислали благословение митрополиту Сергию и его Синоду и признание его временным главой патриаршей Церкви.

После легализации Временного Патриаршего Синода при митрополите Сергии (Страгородском) в 1927 году влияние обновленчества неуклонно шло на спад. Окончательным ударом по движению стала решительная поддержка властями СССР Патриаршей Церкви в сентябре 1943 года, в условиях Великой Отечественной войны. Весной 1944 года происходил массовый переход духовенства и приходов в Московский патриархат; от всего обновленчества к концу войны оставался только приход церкви Пимена Великого в Новых Воротниках (Нового Пимена) в Москве. Со смертью «митрополита» Александра Введенского в 1946 году обновленчество полностью исчезло.

1. Цит. по Шиханцов, А., Что обновляли обновленцы?//Историчка. Официальный сайт домового храма св. мученицы Татианы при МГУ им. М.В.Ломоносова.www.taday.ru
2. См. там же
3. См. там же
4. Русская Православная Церковь и коммунистическое государство.1917-1941. М., 1996
5. Краснов-Левитин, А.Дела и дни. Париж, 1990.
6. Прот. В.Цыпин. История Русской Православной Церкви. М., 2007
7. Шиханцов, А. Что обновляли обновленцы?//Историчка. Официальный сайт домового храма св. мц. Татианы при МГУ им. М.В.Ломоносова. www.taday.ru

Участники обновленческого движения при первой же возможности поспешили взять Церковное управление в свои руки. Делали они это при поддержке советской власти, которая желала не только распада прежде единой Русской Церкви, но и дальнейшего деления ее расколотых частей, которое и произошло в обновленчестве между им же устроенными Съездом белого духовенства и Вторым Поместным Собором.

Поместный собор Русской православной церкви 1917-1918 гг

Образование «Живой Церкви»

«Церковная революция» началась весной 1922 года после февральского декрета об изъятии церковных ценностей и последовавшего за ним в течение весны заключения под арест Патриарха Тихона.

16 мая обновленцы послали письмо Председателю ВЦИК с сообщением о создании Высшего Церковного Управления. Для государства это была единственная зарегистрированная церковная власть, и обновленцы превратили указанный документ в акт передачи им церковной власти.

18 мая группа петроградских священников - Введенский, Белков и Калиновский - были допущены в Троицкое подворье к содержащемуся под домашним арестом Патриарху (это событие он сам описал в своем послании от 15 июня 1923 года). Жалуясь на то, что церковные дела остаются нерешенными, они просили вверить им патриаршую канцелярию для устройства дел. Патриарх дал согласие и передал канцелярию, но не им, а Ярославскому митрополиту Агафангелу (Преображенскому), официально сообщив об этом в письме на имя председателя ВЦИК. Но митрополит Агафангел прибыть в столицу не смог - после отказа присоединиться к обновленчеству, в Москву его не пустили, а позднее взяли под стражу.

Как и было запланировано, обновленцы используют кампанию изъятия церковных ценностей в целях дискредитации Патриарха.

19 мая Патриарх был вывезен из Троицкого подворья и заключен в Донской монастырь. Подворье заняло обновленческое Высшее Церковное Управление. Для видимости, что управление законно, был склонен к работе в ВЦУ епископ Леонид (Скобеев). Обновленцы встали у руля церковной власти.

Не теряя времени, ВЦУ (Высшее Церковное Управление) рассылает по всем епархиям воззвание «Верующим сынам Православной Церкви России». В нем, как и было запланировано, обновленцы используют кампанию изъятия церковных ценностей в целях дискредитации Патриарха. Вот выдержки из него: «Пролилась кровь, чтобы не помочь Христу - голодающему. Отказом помощи голодному церковные люди пытались создать государственный переворот.

Святитель Тихон (Беллавин), патриарх Московский и всея Руси

Воззвание Патриарха Тихона стало тем знаменем, около которого сплотились контрреволюционеры, одетые в церковные одежды и настроения. Мы считаем необходимым немедленный созыв поместного Собора для суда над виновниками церковной разрухи, для решения об управлении церковью и об установлении нормальных отношений между нею и Советской властью. Руководимая высшими иерархами гражданская война должна быть прекращена».

29 мая в Москве прошло учредительное собрание, на котором в ВЦУ были приняты следующие священнослужители: председатель - епископ Антонин, его заместитель - протоиерей Владимир Красницкий, управляющий делами - священник Евгений Белков и еще четыре члена. Были сформулированы основные положения живоцерковников: «Пересмотр церковной догматики с целью выделения тех особенностей, которые были внесены в нее бывшим в России строем. Пересмотр церковной литургии с целью выяснения и устранения тех наслоений, которые внесены в православное богослужение пережитым народом союза церкви и государства, и обеспечение свободы пастырского творчества в области богослужения, без нарушения совершительных обрядов таинств». Стал также выходить журнал «Живая Церковь» под редакцией сначала священника Сергия Калиновского, а затем Евгения Белкова.

Началась агиткампания. Везде объявлялось, что Патриарх передал ВЦУ церковную власть по собственной инициативе, и они являются законными ее представителями. Для подтверждения этих слов им необходимо было склонить на свою сторону одного из двух названных Патриархом его заместителей: «Ввиду крайней затруднительности в церковном управлении, возникшей от привлечения меня к гражданскому суду, почитаю полезным для блага Церкви поставить временно, до созыва Собора, во главе церковного управления или Ярославского митрополита Агафангела (Преображенского) или Петроградского Вениамина (Казанского)» (Письмо Патриарха Тихона Председателю ВЦИК М. И Калинину). Были предприняты попытки войти с Владыкой Вениамином в переговоры.

Влияние Владыки Вениамина было очень велико на верующих. Обновленцы не могли с этим смириться.

25 мая протоиерей Александр Введенский посещает его с извещением «в том, что он, согласно резолюции Святейшего Патриарха Тихона, является полномочным членом ВЦУ и командируется по делам Церкви в Петроград и другие местности Российской Республики». Митрополит Вениамин отказался. А 28 мая в послании к петроградской пастве отлучил от Церкви Введенского, Красницкого и Белкова.

Александр Введенский - протоиерей, в обновленческом расколе - митрополит

Это был тяжелый удар по авторитету «Живой Церкви». Влияние Владыки Вениамина было очень велико на верующих. Обновленцы не могли с этим смириться. Вновь к нему явился Введенский в сопровождении ответственного за церковные дела в губкоме РКП(б) И. Бакаева. Они предъявили ультиматум: отмена послания от 28 мая или создание против него и других петроградских священников дела по сопротивлению изъятию церковных ценностей. Владыка ответил отказом. 29 мая он был арестован.

С 10 июня по 5 июля 1922 г. в Петрограде прошел процесс, по которому 10 человек приговорили к расстрелу, 36 - к тюремному заключению. Затем 6 приговоренных к расстрелу помиловал ВЦИК, а четверо были расстреляны в ночь с 12 на 13 августа: митрополит Вениамин (Казанский), архимандрит Сергий (председатель Поместного Собора 1917-1918 гг., в миру - В. П. Шеин), председатель правления общества православных приходов Ю. П. Новицкий и юрист Н. М. Ковшаров.

В Москве также судили группу священнослужителей, обвиняемых в подстрекательстве к беспорядкам. В качестве свидетеля был вызван на суд Патриарх Тихон. После допроса Патриарха 9 мая 1922 г. «Правда» писала: «В Политехнический музей на процесс "благочинных" и на допрос Патриарха набилась тьма народа. Патриарх смотрит на беспримерный вызов и на допрос свысока. Он улыбается наивной дерзости молодых людей за судейским столом. Он держится с достоинством. Но мы присоединимся к грубому святотатству московского трибунала и вдобавок к судебным вопросам бухнем еще один, еще более неделикатный вопрос: откуда такое достоинство у патриарха Тихона?» По решению трибунала 11 обвиняемых были приговорены к расстрелу. Патриарх Тихон обратился к председателю ВЦИК Калинину о помиловании осужденных, поскольку они никакого сопротивления изъятию не оказывали и контрреволюцией не занимались. ВЦИК помиловал шестерых лиц, а пятеро - протоиереи Александр Заозерский, Василий Соколов, Христофор Надеждин, иеромонах Макарий Телегин и мирянин Сергей Тихомиров - были казнены. Трибунал также вынес постановление о привлечении Патриарха Тихона и архиепископа Крутицкого Никандра (Феноменова) к суду в качестве обвиняемых.

Подобная ситуация происходила по всей стране. Был создан институт уполномоченных ВЦУ при епархиальных управлениях. Эти уполномоченные имели такую власть, что могли отменять решения епархиальных архиереев. Они пользовались поддержкой госучреждений, прежде всего ГПУ. 56 таких уполномоченных были разосланы по епархиям. В их задачи входило собрать вокруг себя на местах признавших ВЦУ епископов и священников и единым фронтом вести борьбу против тихоновцев.

Дела обновленцев шли в гору. Большим событием для них было присоединение к «Живой Церкви» митрополита Владимирского Сергия (Страгородского) и появление в печати 16 июня 1922 года заявления трех иерархов («меморандум трех» - митрополита Сергия и архиепископов Евдокима Нижегородского и Серафима Костромского, - в котором ВЦУ признавалась «единственной канонически законной церковной властью»). Как позднее признались авторы этого документа, на этот шаг они пошли в надежде возглавить ВЦУ и повернуть его деятельность в каноническое русло, «спасти положение Церкви, предупредить анархию в ней». Также этот поступок такого мудрого иерарха, как митрополит Сергий, был обусловлен тем, что другого административного центра не было, а жизнь Церкви без него казалась невозможной. По их мысли нужно было сохранить церковное единство. Многие из архиереев перешли в обновленчество, следуя примеру митрополита Сергия - такой у него был авторитет.

Был создан институт уполномоченных ВЦУ при епархиальных управлениях. Эти уполномоченные имели такую власть, что могли отменять решения епархиальных архиереев.

Немалая часть священников подчинялась ВЦУ, боясь как репрессий, так и снятия с должности. Последнее было обычным делом. Сам председатель ВЦУ епископ Антонин в беседе с корреспондентом газеты «Известия» признался в грубых методах работы обновленцев: «Я получаю из разных концов жалобы на нее ("Живую Церковь"), на ее уполномоченных, которые своими действиями и насилиями вызывают сильное раздражение против нее».

В июле 1922 года «из 73 епархиальных архиереев 37 присоединилось к ВЦУ, а 36 последовали за патриархом Тихоном». К августу власть в большинстве епархий перешла в руки «Живой Церкви». Обновленцы все более и более набирали силу. Они пользовались большим преимуществом - у них был административный центр и готовые на расправу чекисты. Но у них не было того, что дало бы им действительную победу - народа.

Участник событий той эпохи, М. Курдюмов, вспоминал, что простой народ видел неправду «советских попов». «Помню один случай в Москве осенью 1922 г., - мне надо было найти священника, чтобы отслужить панихиду в Новодевичьем монастыре на могиле моего духовника. Мне указали неподалеку два домика, где жило духовенство. Подойдя к калитке одного из этих домиков, я долго искал звонок. В это время проходила мимо меня простая женщина лет 50-ти, в платке. Увидев мое затруднение, она остановилась и спросила:

Вам кого надо?

Батюшку, панихиду отслужить...

Не сюда, не сюда... испуганно заволновалась она. Здесь живцы живут, а вот правее идите, там Тихоновский батюшка, настоящий».

«Красная церковь, - вспоминает об обновленцах еще один свидетель событий из числа рядовых прихожан, - пользовались тайным покровительством Советов. Явно они не могли взять ее на свое иждивение, в силу того же декрета об отделении Церкви от государства.

Агафангел (Преображенский), митрополит

Рассчитывали на ее пропаганду и на привлечение к ней верующих. Но в этом обочлись, верующие не шли, храмы ее пустовали и не имели никаких доходов ни от треб, ни от тарелочного сбора - не хватало средств даже на освещение и отопление, вследствие чего церкви начали постепенно разрушаться. Так в Храме Христа Спасителя совсем испортилась стенопись - работа наших лучших мастеров. Сперва на ней появились пятна плесени, а затем краски стали лупиться. Так было еще в 1927 году». Народ стоял за патриаршую Церковь.

Но беда состояла в том, что не было административного центра: со взятием Патриарха под арест он был потерян. Однако Патриарх перед своим арестом назначил своим заместителем митрополита Агафангела (Преображенского), который находился на тот момент в Ярославле. Митрополит стараниями обновленцев был лишен возможности приехать в Москву. Ввиду создавшегося положения 18 июля 1922 года он выпускает послание, в котором называет ВЦУ незаконным и призывает епархии переходить на самостоятельное, автономное управление. Таким образом, часть не принявших обновленчество епископов перешла на автономное управление. Это было очень важным делом для патриаршей Церкви - появился путь, по которому можно было не присоединяться к обновленцам, которые с помощью власти готовили свой так называемый организационный «Съезд».

«Всероссийский съезд белого духовенства»

6 августа 1922 г. в Москве был созван Первый Всероссийский съезд белого духовенства «Живая Церковь». На съезд прибыло 150 делегатов с решающим голосом и 40 - с совещательным. Съезд решил лишить сана Патриарха Тихона на предстоящем Поместном Соборе.

Епископ Антонин (Грановский)

На этом съезде был принят устав, состоящий из 33 пунктов. В этом уставе провозглашался «пересмотр школьной догматики, этики, литургики и вообще очищение всех сторон церковной жизни от позднейших наслоений». Устав призывал «к совершенному освобождению церкви от политики (государственной контрреволюции)». Особенно скандальным было принятие резолюции, по которой разрешался белый епископат, вдовым священнослужителям позволялось вступать во второй брак, монахам слагать с себя обеты и вступать в брак, священникам жениться на вдовах. Центром обновленческого движения был признан Храм Христа Спасителя.

На Московскую кафедру с последующим возведением в сан митрополита был избран архиепископ Антонин (Грановский). Что это был за человек, можно судить по воспоминаниям современников. Митрополит Антоний (Храповицкий) дал следующую характеристику: «Я вполне допускаю вероятность того, что среди сорока тысяч русского духовенства нашлось несколько негодяев, восставших против святейшего патриарха, имея во главе известного всем развратника, пьяницу и нигилиста, побывавшего клиентом дома умалишенных еще двадцать лет назад». Любопытную характеристику дал Антонину человек из художественной среды и по вероисповеданию католик: «На меня особенно сильное впечатление произвел архимандрит Антонин из Александро-Невской лавры. Поражал его громадный рост, поражало прямо демоническое лицо, пронизывающие глаза и черная как смоль, не очень густая борода. Но не менее меня поразило и то, что стал изрекать этот иерей с непонятной откровенностью и прямо-таки цинизмом. Главной темой его беседы было общение полов. И вот Антонин не только не вдался в какое- либо превозношение аскетизма, а напротив, вовсе не отрицал неизбежности такого общения и всяких форм его».

Они пользовались большим преимуществом - у них был административный центр и готовые на расправу чекисты. Но у них не было того, что дало бы им действительную победу - народа.

Введение брачного епископата нанесло сильный удар по авторитету обновленцев. Уже на самом съезде, сознавая все последствия такого решения, епископ Антонин попытался было возразить, на что Владимир Красницкий ответил ему: «Не надо стесняться канонами, они устарели, многое надо отменить». Это не могло быть не замечено. Газета «Московский рабочий» не упустила удобной возможности едко прокомментировать полемику епископа Антонина с Красницким: «Теперь же, отменяя всякие кары за отречение от монашеских обетов и предоставляя епископское звание белому, женатому духовенству, она (Церковь) уверяет, что только в настоящее время избирается путь, предуказанный отцами Церкви, Соборами, церковными правилами. Мы должны сказать верующим - смотрите: церковные правила, что дышло, куда повернул, туда и вышло».

Собор потребовал закрытия всех монастырей и преобразования сельских монастырей в трудовые братства.

Был поставлен вопрос об организации церковного управления. Верховным органом управления, по утвержденному проекту, является Всероссийский Поместный Собор, созываемый каждые три года и состоящий из делегатов, избираемых на епархиальных собраниях из духовенства и мирян, пользующихся одинаковыми правами. Во главе епархии стоит епархиальное управление, состоящее из 4 священников, 1 клирика и 1 мирянина. Председателем епархиального управления является епископ, не пользующийся, однако, никакими преимуществами. То есть, как видно, в епархиальных управлениях преобладало белое духовенство.

Митрополит Новой православной церкви Александр Введенский с супругой у себя дома

Также участники съезда предприняли попытки переустроить финансовую систему Церкви. Был зачитан доклад «О единой церковной кассе». Первый пункт этого доклада был направлен против приходских советов, которые по декрету 1918 года определяли внутрицерковную жизнь. По докладу полагалось изъять все источники дохода из ведения приходских советов и передать их в распоряжение ВЦУ. Однако правительство не приняло такого предложения, и обновленцы могли только быть участниками в распоряжении средств в приходских советах.

Этот съезд был началом крушения «Живой Церкви». На нем исчезли последние надежды на благодетельность реформ - попирались каноны, разрушалось основание Церкви. Было ясно, что православные отвернутся от таких реформ. Это не могло не вызвать острых противоречий внутри самого движения. Обновленчество дало трещину.

Таким образом, часть не принявших обновленчество епископов перешла на автономное управление.

Началась внутренняя борьба. Оскорбленный на соборе митрополит Антонин 6 сентября 1922 г. в Сретенском монастыре так выразился о белом обновленческом духовенстве: «Попы закрывают монастыри, сами садятся на жирные места; пусть знают попы, что пропадут монахи - пропадут и они». В другом разговоре он заявил следующее: «Ко времени собора 1923 г. не осталось ни одного пьяницы, ни одного пошляка, который не пролез бы в церковное управление и не покрыл бы себя титулом или митрой. Вся Сибирь покрылась сетью архиепископов, наскочивших на архиерейские кафедры прямо из пьяных дьячков».

Стало ясно, что обновленцы пережили пик своего стремительного взлета - теперь началось медленное, но необратимое их разложение. Первым шагом к этому стал раскол внутри самого движения, съедаемого противоречиями.

Разделение обновленческого движения

Процесс разделения обновленчества начался в 20-х числах августа 1922 г. после окончания первого Всероссийского съезда белого духовенства.

24 августа на учредительном собрании в Москве была создана новая группа - «Союз церковного возрождения» (СЦВ), возглавляемая председателем ВЦУ митрополитом Антонином (Грановским). К нему присоединяется Рязанский комитет группы «Живая Церковь», большая часть Калужской группы, епархиальные комитеты живоцерковников Тамбовский, Пензенский, Костромской и других областей. За первые две недели перешли 12 епархий.

Всероссийский «Союз церковного возрождения» выработал свою программу. Она заключалась в преодолении разрыва между обновленческим духовенством и верующим народом, без поддержки которого реформаторское движение обречено на провал. СЦВ требовал лишь богослужебной реформы, оставляя нетронутыми догматические и канонические основы Церкви. В отличие от «Живой Церкви» СЦВ не требовал упразднения монашества и допускал поставление в епископы как монахов, так и белого духовенства, но не женатого. Второбрачие клириков не допускалось.

Введение брачного епископата нанесло сильный удар по авторитету обновленцев.

22 сентября епископ Антонин официально заявил о выходе из ВЦУ и прекращении евхаристического общения с «Живой Церковью». Произошел раскол внутри раскола. Протоиерей Владимир Красницкий решил прибегнуть к испытанной силе - он обратился в ОГПУ с просьбой выслать епископа Антонина из Москвы, потому что «он становится знаменем контрреволюции». Но там Красницкому указали, что «органы власти не имеют никаких оснований вмешиваться в церковные дела, не имеют ничего против Антонина Грановского и нисколько не возражают против организации нового, второго ВЦУ». Вступил в действие план Троцкого. Теперь началась массовая антирелигиозная пропаганда без исключения ко всем группировкам. Стали выходить газета «Безбожник», журнал «Атеист» и т. д.

Красницкому пришлось идти иным путем. Он пишет письмо епископу Антонину, где согласен на любые уступки, лишь бы сохранить единство обновленческого движения. Начались переговоры. Но они ни к чему не привели. А в это время случился еще один раскол. В среде петроградского обновленческого духовенства была образована новая группа - «Союз общин древлеапостольской церкви» (СОДАЦ). Основателем этого движения стал протоиерей Александр Введенский, состоявший ранее в группе «Живая Церковь», а затем перешедший в СЦВ.

Программа СОДАЦ занимала промежуточное положение между группами «Живая Церковь» и «Союз церковного возрождения». Она, хотя и была по своим социальным задачам более радикальной, чем последние, решительно требовала осуществления идей «христианского социализма» в общественной и внутрицерковной жизни. СОДАЦ решительно выступал за пересмотр догматики. Этот пересмотр должен был состояться на предстоящем Поместном соборе: «Современная мораль Церкви, - говорили они в своем «Проекте реформ церкви на Соборе», - насквозь пропитана духом рабства, мы же не рабы, но сыны Божии. Изгнание духа рабства, как основного принципа морали, из системы этики есть дело Собора. Также должен быть изгнан капитализм из системы морали, капитализм есть смертный грех, социальное неравенство недопустимо для христианина».

Программа СОДАЦ требовала пересмотра всех церковных канонов. В отношении монастырей они желали оставить лишь те, которые «построены на принципе трудового начала и носят аскетически-подвижнический характер, например Оптина пустынь, Соловки и др.». Допускался женатый епископат, также в своих выступлениях члены союза высказывались за второбрачие клириков. В вопросе о формах церковного управления СОДАЦ требовал уничтожения «монархического принципа администрирования, соборное начало взамен единоличного». В литургической реформе выступали за «введение древлеапостольской простоты в богослужении, в частности в обстановке храмов, в облачении священнослужителей, родной язык взамен языка славянского, институт диаконис и т. д.». В деле управления приходскими делами вносили равноправие всех членов общины: «В управлении делами общин, а также и их объединений (епархиальных, уездных, районных) участвуют на равных правах пресвитеры, клирики и миряне».

Этот съезд был началом крушения «Живой Церкви». На нем исчезли последние надежды на благодетельность реформ - попирались каноны, разрушалось основание Церкви.

Затем помимо трех основных групп обновленцы стали дробиться на другие более мелкие толки. Так, протоиерей Евгений Белков основал в Петрограде «Союз религиозно-трудовых общин». Междоусобная война грозила провалом всего движения. Необходим был компромисс. 16 октября на заседании ВЦУ было решено реорганизовать состав. Теперь оно состояло из председателя митрополита Антонина, заместителей - протоиереев Александра Введенского и Владимира Красницкого, управляющего делами А. Новикова, 5 членов от СОДАЦ и СЦВ и 3 от «Живой Церкви». Была создана комиссия по подготовке Собора. По мысли обновленцев он должен был уладить все разногласия внутри движения и закрепить окончательную победу над тихоновцами.

«Второй Всероссийский Поместный Собор»

Обновленцы с самого начала захвата церковной власти заявляли о необходимости созыва Поместного Собора. Но этого не нужно было властям. По мысли советского руководства Собор мог стабилизировать ситуацию в Церкви и устранить раскол. Поэтому еще 26 мая 1922 г. Политбюро РКП(б) приняло предложение Троцкого занять выжидательную позицию в отношении существовавших направлений в новом церковном руководстве. Сформулировать их можно так:

1. сохранение Патриаршества и выборы лояльного Патриарха;

2. уничтожение Патриаршества и создание лояльного Синода;

3. полная децентрализация, отсутствие всякого центрального управления.

Троцкому нужна была борьба между сторонниками трех этих направлений. Наиболее выгодной он считал позицию, «когда часть церкви сохраняет лояльного патриарха, которого не признает другая часть, организующаяся под знаменем синода или полной автономии общин». Советской власти было выгодно тянуть время. Со сторонниками патриаршей Церкви решили расправиться путем репрессий.

Всероссийский «Союз церковного возрождения» выработал свою программу.

Первоначально Собор планировалось провести в августе 1922 г., но эти сроки переносились неоднократно ввиду известных причин. Но с началом разделения обновленческого движения требования его созыва стали настойчивее. Многие надеялись, что на нем будет найден всех устраивающий компромисс. Советское руководство решило пойти на уступку. По замыслу Тучкова, «Собор должен был явиться трамплином для прыжка в Европу».

25 декабря 1922 г. Всероссийским совещанием членов ВЦУ и местными епархиальными управлениями было решено собрать Собор в апреле 1923 г. До этого времени обновленцы поставили себе задачей обеспечить своих делегатов. Для этого в епархиях созывались благочиннеческие собрания, на которых присутствовали настоятели храмов с представителями от мирян. По большей части настоятели были обновленцами. Естественно, они рекомендовали сочувствующих мирян. Если находились тихоновские настоятели, их немедленно смещали, заменяя обновленческими. Такие манипуляции позволили обновленцам иметь подавляющее большинство делегатов на предстоящем Соборе.

Собор проходил под тотальным контролем ГПУ, которое имело до 50% своего уведомления. Он открылся 29 апреля 1923 г. и проходил в «3-м доме Советов». На нем участвовало 476 делегатов, которые разбились на партии: 200 - живоцерковников, 116 - депутатов от СОДАЦ, 10 - от СЦВ, 3 - беспартийных обновленца и 66 депутатов, названных «умеренными тихоновцами», - православные по убеждениям епископы, клирики и миряне, малодушно подчинившиеся обновленческому ВЦУ.

На повестке дня стояли 10 вопросов, основными из которых были:

1. Об отношении Церкви к Октябрьской революции, к Советской власти и Патриарху Тихону.

2. О белом епископате и второбрачии духовенства.

3. О монашестве и монастырях.

4. О проекте административного устройства и управления в Российской Православной Церкви.

5. О мощах и реформе календаря.

Собор провозгласил полную солидарность с Октябрьской революцией и Советской властью.

3 мая было объявлено о лишении Святейшего Патриарха Тихона священного сана и монашества: «Собор считает Тихона отступником от подлинных заветов Христа и предателем Церкви, на основании церковных канонов сим объявляет его лишенным сана и монашества с возвращением в первобытное мирское положение. Отныне патриарх Тихон - Василий Беллавин».

Поскольку церковное общество было решительно против изменения православного вероучения и догматов, а также реформы богослужения, Собор был вынужден ограничить размеры реформаторства. Однако он разрешил второбрачие священникам - женитьбу на вдовах или разведенных. Монастыри закрывались. Благословлялись только трудовые братства и общины. Сохранялась идея «личного спасения» и почитание мощей. 5 мая был принят Григорианский календарь.

Собор в качестве руководящего органа Церкви избрал высший исполнительный орган Всероссийского Поместного Собора - Высший Церковный Совет («Совет» звучал благозвучнее, нежели «Управление») под председательством митрополита Антонина. В него вошли 10 человек от «Живой Церкви», 6 человек от СОДАЦ и 2 человека от «Церковного возрождения».

Согласно утвержденному «Положению об управлении Церковью» епархиальные управления должны были состоять из 5 человек, из которых избираются 4 человека: 2 священнослужителя и 2 мирянина. Председателем назначается епископ. Все члены епархиального управления должны были утверждаться ВСЦ. Викарные (уездные) управления должны были состоять из 3 человек: председателя (епископа) и двух членов: священнослужителя и мирянина.

«Митрополит Сибирский» Петр и протоиерей Владимир

КрасницкийСобор пожаловал протоиерея Владимира Красницкого титулом «Протопресвитера всея Руси». А протоиерей Александр Введенский был поставлен в архиепископа Крутицкого и после хиротонии переехал в Москву, где приблизился к руководству обновленческой церковью.

Казалось, Собор провозгласил победу обновленческой Церкви. Теперь Русская Православная Церковь приняла новый облик и взяла новый курс. Патриаршая Церковь была почти уничтожена. Не было практически никаких надежд. Только Господь мог помочь в таком бедственном положении. Как пишет святитель. Василий Великий, Господь попускает злу на время получить торжество и победу, казалось бы всецелую, чтобы потом, когда восторжествует добро, человек благодарил никого иного, как только Всевышнего.

И помощь Божия не замедлила прийти.

Бабаян Георгий Вадимович

Ключевые слова : обновленчество, съезд, Собор, реформы, разделение, репрессии.

Кузнецов А. И.

2002. - С. 216.

Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб., 1999. - С. 18.

Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. - М.: Издательство Крутицкого подворья, 2007. - С. 287.

Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб., 1999. - С. 18-19.

Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. - М.: Издательство Крутицкого подворья, 2007. - С. 286.

Там же. С. 293.

Там же. С. 294.

Шкаровский В. М. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб., 1999. - С. 19-20.

Цыпин В., прот, проф. История Русской Православной Церкви. Синодальный и новейший периоды (1700-2005). - М.: Сретенский монастырь, 2006. - С. 382-383.

Шкаровский М. В.

Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. - М.: Издательство Крутицкого подворья, 2007. - С. 303.

Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в XX веке. - М.: Республика, 1995. - С. 70.

Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб., 1999. - С. 20.

Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской Православной Церкви. - Казанский университет, 1970. - С. 101.

Соловьев И. В. Краткая история т.н. «обновленческого раскола» в Православной Российской Церкви в свете новых опубликованных исторических документов // Обновленческий раскол. Общество любителей церковной истории. - М.: Издательство Крутицкого подворья, 2002. - С. 26.

Там же. С. 29.

Кузнецов А. И. Обновленческий раскол в Русской Церкви. - М.: Издательство Крутицкого подворья,

2002. - С. 260.

Там же. С. 264.

Цыпин В., прот, проф.

Там же. С. 385-386.

Кузнецов А. И. Обновленческий раскол в Русской Церкви. - М.: Издательство Крутицкого подворья,

2002. - С. 265.

Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской Православной Церкви. - Казанский университет, 1970. - С. 187-188.

Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб., 1999. - С. 24.

Кузнецов А. И. Обновленческий раскол в Русской Церкви. - М.: Издательство Крутицкого подворья,

2002. - С. 281.

Цыпин В., прот, проф. История Русской Православной Церкви. Синодальный и новейший периоды (1700-2005). - М.: Сретенский монастырь, 2006. - С. 393.

Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской Православной Церкви. - Казанский университет, 1970. - С. 205.

Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб., 1999. - С. 26.

Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской Православной Церкви. - Казанский университет, 1970. - С. 210; ЦГА ТАССР. Ф. 1172. Оп. 3. Д. 402. Л. 43.

См. также: Программа реформ на обновленческом соборе 1923 г., предложенная «Живой Церковью» 16-29 мая 1922 года // URL: https://www.blagogon.ru/biblio/718/print (дата обращения: 04.08.2017 года).

Там же. С. 214.

Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской Православной Церкви. - Казанский университет, 1970. - С. 214-216.

Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб., 1999. - С. 27.

Там же. С. 23.

Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. - М.: Издательство Крутицкого подворья, 2007. - С. 327.

Кузнецов А. И. Обновленческий раскол в Русской Церкви. - М.: Издательство Крутицкого подворья,2002. - С. 304-305.

Русская Православная Церковь XX век. - М.: Сретенский монастырь, 2008. - С. 169.

Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской Православной Церкви. - Казанский университет, 1970. - С. 232.

Русская Православная Церковь XX век. - М.: Сретенский монастырь, 2008. - С. 170-171.

Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской Православной Церкви. - Казанский университет, 1970. - С. 232-239.

Возникновение обновленческого движения в России - тема непростая, но интересная и даже актуальная до сих пор. Что явилось его предпосылками, кто стоял у истоков и почему молодая советская власть поддерживала обновленцев - об этом вы узнаете в настоящей статье.

В историографии обновленческого раскола существуют разные точки зрения по вопросу происхождения обновленчества.

Д. В. Поспеловский, А. Г. Кравецкий и И. В. Соловьев считают, что «дореволюционное движение за церковное обновление никоим образом нельзя смешивать с «советским обновленчеством» и даже более, что между движением за церковное обновление до 1917 г. и «обновленческим расколом» 1922–1940 гг. трудно найти что-то общее» .

М. Данилушкин, Т. Никольская, М. Шкаровский, убеждены, что «Обновленческое движение в Русской Православной Церкви имеет длительную, уходящую в века предысторию» . Согласно этой точке зрения обновленчество зарождалось еще в деятельности В. С. Соловьева, Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого.

Но как организованное церковное движение оно начало реализовываться в годы Первой русской революции 1905-1907 гг. В это время идея обновления Церкви стала популярна среди интеллигенции и духовенства. К числу деятелей-реформаторов можно отнести епископов Антонина (Грановского) и Андрея (Ухтомского), думских священников: отцов Тихвинского, Огнева, Афанасьева. В 1905 году под покровительством епископа Антонина сложился «кружок 32-х священников», в который входили сторонники обновленческих реформ в церкви .

Нельзя искать мотивы создания «Всероссийского союза демократического духовенства», а впоследствии и «Живой Церкви» (одной из церковных групп обновленчества) только в идейной области.

В годы Гражданской войны по инициативе бывших членов этого кружка 7 марта 1917 г. возник «Всероссийский союз демократического духовенства и мирян», который возглавили священники Александр Введенский, Александр Боярский и Иоанн Егоров. Свои филиалы союз открыл в Москве, Киеве, Одессе, Новгороде, Харькове и других городах. «Всероссийский союз» пользовался поддержкой Временного правительства и издавал на синодальные деньги газету «Голос Христа», а к осени уже имел собственное издательство «Соборный разум». В составе руководителей этого движения в январе 1918 г. появился знаменитый протопресвитер военного и морского духовенства Георгий (Шавельский). Союз выступал под лозунгом «Христианство - на стороне труда, а не на стороне насилия и эксплуатации» .

Под покровительством обер-прокурора Временного правительства возникла и официальная реформация - выходил «Церковно-общественный вестник», в котором работал профессор Петербургской Духовной Академии Б. В. Титлинов и протопресвитер Георгий Шавельский.

Но нельзя искать мотивы создания «Всероссийского союза демократического духовенства», а впоследствии и «Живой Церкви» (одной из церковных групп обновленчества) только в идейной области. Нельзя забывать, с одной стороны, область сословных интересов, а с другой стороны, церковную политику большевиков. Профессор С. В. Троицкий называет «Живую Церковь» поповским бунтом: «Ее создала гордыня петроградского столичного духовенства» .

Петроградские священники издавна занимали исключительное, привилегированное положение в Церкви. Это были наиболее талантливые выпускники духовных академий. Между ними были крепкие связи: «Не бойся двора, не бойся важных господ», - напутствовал на Петербургскую кафедру святитель Филарет Московский митрополита Исидора, своего бывшего викария: «Им мало дела до Церкви. Но будь осторожен с петербургским духовенством - это гвардия».

Обновленцы начинают активно участвовать в политической жизни страны, принимая сторону новой власти.

Как и все белое духовенство, петербургские священники находились в подчинении митрополиту, который был монах. Это был тот же выпускник академии, нередко менее одаренный. Это не давало покоя честолюбивым священникам Петербурга, у некоторых была мечта взять власть в свои руки, ведь до VII века существовал женатый епископат. Они ждали только подходящего случая, чтобы взять власть в свои руки, и надеялись достигнуть своих целей путем соборного переустройства Церкви .

В августе 1917 года открылся Поместный Собор, на который обновленцы возлагали большие надежды. Но они оказались в меньшинстве: Собор не принял женатый епископат и многие другие реформаторские идеи. Особенно неприятно было восстановление патриаршества и избрание на это служение митрополита Московского Тихона (Беллавина). Это даже привело руководителей «Союза демократического духовенства» к мысли о разрыве с официальной Церковью. Но до этого дело не дошло, поскольку сторонников оказалось мало .

Октябрьскую революцию петроградская группа реформаторов встретила в целом положительно. Она начала с марта издавать газету «Правда Божия», в которой ее главный редактор, профессор Б. В. Титлинов, так прокомментировал воззвание Патриарха от 19 января, предававшее анафеме «врагов истины Христовой»: «Кто хочет вести борьбу за права духа, тот должен не отвергать революции, не отталкивать, не анафематствовать ее, а просветлять, одухотворять, претворять ее. Суровое отвержение раздражает злобу и страсти, раздражает худшие инстинкты деморализованной толпы» . В декрете об отделении Церкви от государства газета усматривает только положительные стороны. Отсюда следует вывод, что обновленцы использовали воззвание для дискредитации самого же Патриарха.

Обновленцы начинают активно участвовать в политической жизни страны, принимая сторону новой власти. В 1918 г. вышла книга обновленческого священника Александра Боярского «Церковь и демократия (спутник христианина-демократа)», пропагандировавшая идеи христианского социализма. В Москве в 1919 г. священник Сергий Калиновский предпринимал попытки создания христиано-социалистической партии . Протоиерей Александр Введенский писал: «Христианство хочет Царства Божия не только в загробных высях, но здесь в нашей серой, плачущей, страдающей земле. Христос принес на землю социальную правду. Мир должен зажить новой жизнью» .
Глава обновленцев митрополит Александр Введенский В годы гражданской войны некоторые сторонники церковных реформ добивались у властей разрешения на создание крупной обновленческой организации. В 1919 г. Александр Введенский предложил председателю Коминтерна и Петросовета Г. Зиновьеву конкордат - соглашение между Советским правительством и реформированной Церковью. По словам Введенского, Зиновьев ответил ему следующее: «Конкордат в настоящее время вряд ли возможен, но я не исключаю его в будущем... Что касается вашей группы, то мне кажется, что она могла бы быть зачинателем большого движения в международном масштабе. Если вы сумеете организовать нечто в этом плане, то, я думаю, мы вас поддержим» .

Однако, надо заметить, что завязывавшиеся контакты реформаторов с властями на местах порой помогали положению духовенства в целом. Так в сентябре 1919 г. в Петрограде планировались арест и высылка священников, изъятие мощей святого князя Александра Невского. Митрополит Вениамин для предотвращения этой акции послал с заявлением будущих священников-обновленцев Александра Введенского и Николая Сыренского к Зиновьеву. Антицерковные акции были отменены. Надо заметить, что Александр Введенский был приближен к владыке Вениамину .

Надо заметить, что завязывавшиеся контакты реформаторов с властями на местах порой помогали положению духовенства в целом

Сам владыка Вениамин был не чужд некоторых нововведений. Так при его покровительстве в Петроградской епархии стали применять русский язык для чтения шестопсалмия, часов, отдельных псалмов и пения акафистов .

Однако патриарх, увидев, что новшества стали получать широкое распространение в епархиях, написал послание о запрещении нововведений в церковно-богослужебной практике: «Божественная красота нашего истинно назидательного в своем содержании и благодатно-действенного церковного богослужения должна сохраниться в Св. Православной Русской Церкви неприкосновенно, как величайшее и священнейшее Ее достояние…»
Послание для многих оказалось неприемлемым и вызывало их протест. К митрополиту Вениамину направилась делегация в составе архимандрита Николая (Ярушевича), протоиереев Боярского, Белкова, Введенского и др. Как позднее вспоминал последний, в разговоре с владыкой они «получили его благословение служить и работать по-прежнему, невзирая на волюТихона. Это был своего рода революционный шаг со стороны Вениамина. По другим епархиям декрет Тихона принимается к сведению и исполнению» . За самочинные нововведения в богослужение был даже отправлен в запрет епископ Антонин (Грановский) . Постепенно складывалась группа духовенства, оппозиционно настроенная церковному руководству. Власть не упустила шанса воспользоваться таким положением внутри Церкви, придерживаясь жестких политических взглядов на происходящие события.

В 1921-1922 году в России начался Великий голод. Голодало более 23 миллионов человек. Мор унес около 6 миллионов человеческих жизней. Почти вдвое его жертвы превзошли людские потери в гражданской войне. Голодали Сибирь, Поволжье и Крым.

Правительственные верхи страны были прекрасно осведомлены о происходящем: «Стараниями Информационного отдела ГПУгосударственно-партийное руководство регулярно получало совершенно секретные сводки о политическом и экономическом положении во всех губерниях. Строго под расписки адресатов тридцать три экземпляра каждой. Первый экземпляр - Ленину, второй - Сталину, третий - Троцкому, четвертый - Молотову, пятый - Дзержинскому, шестой - Уншлихту» . Вот несколько сообщений.

Из госсводки от 3 января 1922 года по Самарской губернии: «Наблюдается голодание, таскают с кладбища трупы для еды. Наблюдается, детей не носят на кладбище, оставляя для питания» .

Из госинфсводки от 28 февраля 1922 года по Актюбинской губернии и Сибири: «Голод усиливается. Учащаются случаи голодной смерти. За отчетный период умерло 122 человека. На рынке замечена продажа жареного человеческого мяса, издан приказ о прекращении торговли жареным мясом. В Киргизском районе развивается голодный тиф. Уголовный бандитизм принимает угрожающие размеры. В Тарском уезде в некоторых волостях население сотнями умирает от голода. Большинство питается суррогатами и падалью. В Тикиминском уезде голодает 50% населения» .

Голод представился удачнейшей возможностью для уничтожения заклятого врага - Церкви.

Из госинфсводки от 14 марта 1922 года еще раз по Самарской губернии: «На почве голода в Пугачевском уезде произошло несколько самоубийств. В селе Самаровском зарегестрированно 57 случаев голодной смерти. В Богоруслановском уезде зарегестрированно несколько случаев людоедства. В Самаре за отчетный период заболело тифом 719 человек» .

Но всего страшнее было то, что хлеб в России был. «Сам Ленин недавно говорил о его излишках до 10 миллионов пудов в некоторых центральных губерниях. А заместитель председателя Центральной комиссии Помгола А.Н. Винокуров открыто заявил, что вывоз хлеба за границу во время голода является «экономической необходимостью» .

Для советского правительства стояла более важная задача, чем борьба с голодом - это борьба с Церковью. Голод представился удачнейшей возможностью для уничтожения заклятого врага - Церкви.

Советская власть боролась за монополию в идеологии еще с 1918 года, если не раньше, когда было провозглашено отделение Церкви от государства. Против духовенства были пущены в ход все возможные средства, вплоть до репрессий ВЧК. Однако это не принесло ожидаемых результатов - Церковь оставалась в основе своей несокрушенной. В 1919 году была предпринята попытка создания марионеточного «Исполкомдуха» (Исполнительный Комитет Духовенства) во главе с членами «Союза Демократического Духовенства». Но не получилось - народ им не верил.
Итак, в секретном письме членам Политбюро от 19 марта 1922 года Ленин раскрывает свой коварный и небывало циничный замысел: «Для нас именно данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем с 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля на голову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед давлением какого угодно сопротивления» .

В то время пока правительство ломало голову, как использовать голод в очередной политической кампании, Православная Церковь сразу же после первых сообщений о голоде откликнулась на это событие. Еще в августе 1921 года она создала епархиальные комитеты для оказания помощи голодающим. Летом 1921 года Патриарх Тихон обратился с призывом помощи «К народам мира и к православному человеку» . Начался повсеместный сбор денежных средств, продовольствия и одежды.

28 февраля 1922 года глава Русской Церкви выпускает послание «о помощи голодающим и изъятии церковных ценностей»:«Еще в августе 1921 г., когда стали доходить до нас слухи об этом ужасном бедствии, мы, почитая долгом своим прийти на помощь страждущим духовным чадам Нашим, обратились с посланиями к главам отдельных христианских Церквей (Православным Патриархам, Римскому Папе, Архиепископу Кентерберийскому и епископу Йоркскому) с призывом, во имя христианской любви, произвести сборы денег и продовольствия и выслать их за границу умирающему от голода населению Поволжья.

Тогда же был основан нами Всероссийский Церковный Комитет помощи голодающим и во всех храмах и среди отдельных групп верующих начались сборы денег, предназначавшихся на оказание помощи голодающим. Но подобная церковная организация была признана Советским Правительством излишней и все собранные Церковью денежные суммы потребованы к сдаче и сданы правительственному Комитету» .

Как видно из Послания, оказывается, Всероссийский церковный комитет помощи голодающим с августа по декабрь 1921 года существовал нелегально. Все это время патриарх хлопотал перед советской властью, прося у нее утверждение «Положения о Церковном Комитете» и официальное разрешение для сбора пожертвований. В Кремле долго не желали утверждать. Это было бы нарушением инструкции Наркомюста от 30 августа 1918 года о запрещении благотворительной деятельности всем религиозным организациям. Но все-таки пришлось уступить - боялись мирового скандала накануне Генуэзской конференции. 8 декабря Церковный Комитет получил разрешение .
Святитель Тихон (Беллавин), патриарх Московский и всея Руси Далее в своем послании от 28 февраля 1922 года Святейший Патриарх продолжает: «Однако в декабре Правительство предложило нам делать, при посредстве органов церковного управления: Св. Синода, Высшего Церковного Совета - пожертвования деньгами и продовольствиями для оказания помощи голодающим. Желая усилить возможную помощь вымирающему от голода населению Поволжья, Мы нашли возможным разрешить церковно-приходским Советам и общинам жертвовать на нужды голодающих драгоценные церковные предметы, не имеющие богослужебного употребления, в чем и оповестили Православное население 6 (19) февраля с.г. особым воззванием, которое было разрешено Правительством к напечатанию и распространению среди населения....Мы допустили, ввиду чрезвычайно тяжких обстоятельств, возможность пожертвования церковных предметов, не освященных и не имеющих богослужебного употребления. Мы призываем верующих чад Церкви и ныне к таковым пожертвованиям, лишь одного желая, чтобы эти пожертвования были откликом любящего сердца на нужды ближнего, Лишь бы они действительно оказывали реальную помощь страждущим братьям нашим. Но мы не можем одобрить изъятия из храмов, хотя бы через добровольное пожертвование, священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской Церкви и карается Ею как святотатство - миряне отлучением от Нее, священнослужители - извержением из сана (Апостольское правило 73, двукратн. Вселенск. Собор. Правило 10)» .

Повод для раскола уже существовал - изъятие церковных ценностей.

Этим документом Патриарх отнюдь не призывал сопротивляться изъятию церковных ценностей. Он только не благословлял к добровольной сдаче «священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами». Но это совсем не значит, как позднее говорили обновленцы, что Патриарх призывает к сопротивлению и борьбе.

К февралю 1922 года Православная Церковь собрала более 8 миллионов 926 тысяч рублей, не считая ювелирных изделий, золотых монет и натуральной помощи голодающим .

Однако только лишь часть этих денег пошла на помощь голодающим: «Говорил (Патриарх), что и в этот раз готовится страшный грех, что изъятые ценности из церквей, соборов и лавр пойдут не голодающим, а на нужды армии и мировой революции. Недаром так беснуется Троцкий» .

А вот уже и точные цифры того, на что пошли кровные деньги: «Пустили по пролетарским клубам и ревкультовским драмсараям лубочные диапозитивы - те, что были куплены за границей на 6000 золотых рублей в счет Помгола - не пропадать же добру зря - и ударили в газетах крепким словом “партийной правды” по “мироедам” - “кулакам” и “черносотенному поповству”. Опять же, на импортной бумаге» .

Итак, с Церковью вели агитационную войну. Но этого было недостаточно. Нужно было внести разделение внутрь самой Церкви и создать раскол по принципу «разделяй и властвуй».

В ЦК РКП(б) и СНК были хорошо осведомлены и знали, что в Церкви есть люди, оппозиционно настроенные к Патриарху и лояльные к Советскому правительству. Из доклада ГПУ в Совнарком 20 марта 1922 г.: «ГПУ располагает сведениями, что некоторые местные архиереи стоят в оппозиции реакционной группе синода и что они в силу канонических правил и др. причин не могут резко выступать против своих верхов, поэтому они полагают, что с арестом членов Синода им представляется возможность устроить церковный собор, на котором они могут избрать на патриарший престол и в синод лиц, настроенных более лояльно к Советской Власти. Оснований для ареста ТИХОНА и самых реакционных членов синода у ГПУ и его местных органов имеется достаточно» .

Правительство пыталось утвердить в сознании населения законность обновленческой церкви.

Правительство сразу взяло курс на раскол внутри самой Церкви. В недавно рассекреченной докладной записке Л. Д. Троцкого от 30 марта 1922 г. была практически сформулирована вся стратегическая программа деятельности партийного и государственного руководства по отношению к обновленческому духовенству: «Если бы медленно определяющееся буржуазно-соглашательское сменовеховское крыло церкви развилось и укрепилось, то оно стало бы для социалистической революции гораздо опаснее церкви в ее нынешнем виде. Поэтому сменовеховское духовенство надлежит рассматривать как опаснейшего врага завтрашнего дня. Но именно завтрашнего. Сегодня же надо повалить контрреволюционную часть церковников, в руках коих фактическое управление церковью. Мы должны, во-первых, заставить сменовеховских попов целиком и открыто связать свою судьбу с вопросом об изъятии ценностей; во-вторых, заставить довести их эту кампанию внутри церкви до полного организационного разрыва с черносотенной иерархией, до собственного нового собора и новых выборов иерархии. К моменту созыва нам надо подготовить теоретическую пропагандистскую кампанию против обновленческой церкви. Просто перескочить через буржуазную реформацию церкви не удастся. Надо, стало быть, превратить ее в выкидыш» .

Таким образом, обновленцев хотели использовать в своих целях, а потом с ними расправиться, что будет в точности выполнено.

Повод для раскола уже существовал - изъятие церковных ценностей: «Вся стратегия наша в данный период должна быть рассчитана на раскол среди духовенства на конкретном вопросе: изъятие ценностей из церквей. Так как вопрос острый, то и раскол на этой почве может и должен принять острый характер» (Записка Троцкого Л. Д. в Политбюро 12 марта 1922 г.) .

Началось изъятие. Но начали не с Москвы и Петербурга, а с небольшого города Шуя. Ставился эксперимент - боялись массовых народных восстаний в больших городах. В Шуе произошли первые инциденты расстрела толпы верующих, где были старики, женщины и дети. Это было уроком для всех остальных.

Кровавые расправы прокатились по всей России. Скандал из-за кровопролития был использован против Церкви. Духовенство обвинили в подстрекательстве верующих против советской власти. Начались судебные процессы над священнослужителями. Первый процесс проходил в Москве 26 апреля - 7 мая. Из 48 подсудимых 11 приговорили к расстрелу (расстреляли 5). Им поставили в вину не только препятствие проведению в жизнь декрета, но и главным образом распространение воззвания Патриарха. Процесс был направлен прежде всего против главы Русской Церкви, и Патриарх, сильно дискредитированный в печати, был арестован. Все эти события подготовили обновленцам благодатную почву для их деятельности.

8 мая представители «Петроградской группы прогрессивного духовенства», ставшей центром обновленчества в стране, приехали в Москву. Власти их встретили с распростертыми объятьями. По признанию Александра Введенского, «к расколу были непосредственно причастны Г. Е. Зиновьев и уполномоченный ГПУ по делам религий Е. А. Тучков» .

Нельзя думать, что обновленческое движение было целиком порождением ГПУ.

Таким образом, вмешательство Советской власти во внутрицерковные дела несомненно. Подтверждением тому является письмо Троцкого членам Политбюро ЦК РКП(б) от 14 мая 1922 г., полностью одобренное Лениным: «Сейчас, однако, главная политическая задача состоит в том, чтобы сменовеховское духовенство не оказалось терроризированным старой церковной иерархией. Отделение церкви от государства, нами раз и навсегда проведенное, вовсе не означает безразличия государства к тому, что творится в церкви как в материально-общественной организации. Во всяком случае необходимо: не скрывая нашего материалистического отношения к религии, не выдвигать его, однако, в ближайшее время, то есть в оценке нынешней борьбы на первый план, дабы не толкать обе стороны к сближению; критику сменовеховского духовенства и примыкавших к нему мирян вести не с материалистически-атеистической точки зрения, а с условно-демократической точки зрения: вы слишком запуганы князьями, вы не делаете выводов из засилья монархистов церкви, вы не оцениваете всей вины официальной церкви перед народом и революцией и пр. и пр.» .

Правительство пыталось утвердить в сознании населения законность обновленческой церкви. Константин Криптон, свидетель той эпохи, вспоминал, что коммунисты везде объявляли, что обновленцы - представители единственно законной церкви в СССР, а остатки «тихоновщины» будут разгромлены. Власть усматривала в нежелании признавать обновленчество новый вид преступления, что каралось лагерями,ссылками и даже расстрелами .

Евгений Тучков

Лидер обновленческого движения протоиерей Александр Введенский выпустил секретный циркуляр, обращенный к епархиальным архиереям, в котором рекомендовалось в случае необходимости обращаться к органам власти для принятия административных мер против староцерковников. Этот циркуляр приводился в исполнение: «Боже, как они меня мучают, - говорил о чекистах митрополит Киевский Михаил (Ермаков), - вымогают от меня признания “Живой Церкви”, угрожали в противном случае арестом» .

Уже в конце мая 1922 года ГПУ запрашивает у ЦК РКП(б) деньги для проведения антитихоновской кампании: «Ограничение работающих с нами церковников в средствах на издание печатных органов, пропаганду, передвижение по республике и др. работы, требующие немедленного выполнения, было бы равносильно атрофированию этой деятельности, не говоря о содержании целого штата приезжающих церковников, которое при ограниченности средств ложится тяжким бременем на Полит. Управление» .

Е. А. Тучков, начальник секретного VI отделения ГПУ, постоянно информировал ЦК о состоянии агентурной работы Высшего Церковного Управления (ВЦУ). Он посещал различные регионы страны для контроля и координирования «церковной работы» в местных отделениях ГПУ. Так, в докладе от 26 января 1923 г. по результатам проверки работы секретных отделений ГПУ он сообщал: «В Вологде, Ярославле и Иваново-Вознесенске работа по церковникам идет сносно. В этих губерниях не осталось ни одного правящего епархиального и даже викарных архиереев тихоновского толка, таким образом, с этой стороны обновленцам дорога очищена; но миряне всюду реагируют отрицательно и в большинстве церковно-приходские советы сохранились в прежних составах» .

Однако нельзя думать, что обновленческое движение было целиком порождением ГПУ. Конечно, в нем было немало священников вроде Владимира Красницкого и Александра Введенского, недовольных своим положением и рвавшихся к руководству, которые осуществляли это с помощью государственных органов. Но были и такие, которые отвергали такие принципы: «Церковь ни при каких условиях не должна обезличиваться, ее контакт с марксистами может быть лишь временным, случайным, скоропреходящим. Христианство должно возглавлять социализм, а не приспосабливаться к нему», - считал один из лидеров движения священник Александр Боярский, с именем которого будет связано отдельное направление в обновленчестве .

Бабаян Георгий Вадимович

Ключевые слова: обновленчество, революция, причины, Церковь, политика, голод, изъятие церковных ценностей, Введенский.

Соловьев И. В. Краткая история т.н. «обновленческого раскола» в Православной Российской Церкви в свете новых опубликованных исторических документов.//Обновленческий раскол. Общество любителей церковной истории. - М.: Издательство Крутицкого подворья, 2002. - С. 21.

Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. - СПб., 1999. - С. 10.

Дворжанский А. Н. Церковь после Октября // История Пензенской епархии. Книга первая: Исторический очерк. - Пенза, 1999. - С. 281. // URL: http://pravoslavie58region.ru/histori-2-1.pdf (дата обращения: 01.08.2017 года).

Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской Православной Церкви. - Казанский университет, 1970. - С. 121.

3 августа итальянская газета La Stampa опубликовала статью под примечательным заголовком «Папа хочет «Священного союза» с московским патриархом». Как утверждают римские журналисты, «признаки нового неслыханного взаимодействия между русской православной и католической церквями уже видны на дипломатическом уровне». Подобная информация воскресила к жизни разговоры о готовящейся в недрах Московского патриархата церковной реформе.

«АН» решили выяснить, что же сейчас на самом деле происходит в Русской православной церкви (РПЦ) и будет ли заключен подобный союз с Ватиканом.

Новый папа - новые порядки

С приходом папы Бенедикта XVI на Святой престол отношения между Ватиканом и Русской православной церковью несколько потеплели. Новый папа разительно отличается от своего предшественника поляка Иоанна Павла II,который, по словам некоторых русских священников, представлял очень агрессивное течение католицизма - проводил по отношению к православию захватническую политику.

Считается, что Бенедикт XVI в отличие от «польского папы» любит православие - в Москве многие считают его выдающимся богословом. Как говорят, патриарх Кирилл в отношении Ватикана тоже настроен несколько мягче своего предшественника Алексия II. Это подтверждает и итальянская пресса: «В последнее время явным образом изменилось понимание православными верующими тех сигналов, которые поступают из Ватикана. Достаточно посмотреть, как воспринимаются слова Бенедикта XVI сегодня: с большим вниманием и с заранее положительным откликом» , - утверждает все та же La Stampa.

Тем не менее, в отношениях между католиками и православными все далеко не так радужно, как может показаться на первый взгляд. По словам экспертов, большинство православных священников и их многочисленная паства считают католиков еретиками. Они достаточно резко выступают против всякого сближения с Ватиканом и проводимых патриархом Кириллом церковных реформ. По их мнению, несмотря на личность папы, католики не захотят быть на равных с православными и все равно будут стремиться подчинить их себе.

Загадочная смерть в Риме

Противники нововведений называют патриарха Кирилла «филокатоликом» (от греч. phileo - люблю). По их словам, любовь к католичеству ему привил воспитавший целую плеяду архиереев митрополит Никодим (Ротов). Сейчас его ученики занимают важнейшие места в РПЦ. Никодим неоднократно ездил в Рим и не видел в сближении с католиками ничего страшного. Интересно, что он даже умер в Ватикане. Эта загадочная и невероятная история до сих пор приковывает к себе внимание.

3 сентября 1978 г. Никодим прибыл в Ватикан во главе делегации по случаю интронизации папы Иоанна Павла I. Утром 5 сентября во время аудиенции у папы у него внезапно остановилось сердце. Произошедшее породило множество конспирологических версий. По одной из них, он был отравлен ядом, подсыпанным в поднесенный напиток. Кое-кто считает, что митрополит выпил его случайно, а кубок предназначался самому понтифику. Подозрения усиливает и тот факт, что через 23 дня Иоанн Павел I тоже скончался от инфаркта миокарда. Некоторые русские священники восприняли смерть Никодима как знамение Божие - «неодобрение той спешки и увлечения, с которыми проводилось митрополитом дело сближения с Римом».

Тихие реформы

Как считают эксперты, вся эта история, несомненно, оказывает влияние и на патриарха Кирилла. Под влиянием церковного большинства он вынужден проводить свою политику более осторожно, стараясь не растерять авторитет. Сразу после выборов патриарха все ожидали резкого начала реформ, но Кирилл перестал позиционировать себя как реформатор. Наоборот, церковное руководство стало отрекаться от всех подобных определений. Тем не менее из внутрицерковных кругов поступают сообщения, что небольшие шаги в сторону реформ делаются постоянно. Возможно, принято решение проводить все изменения тихо, без лишней огласки.

По словам экспертов, сделать это несложно. Договоренности, о которых большинство людей узнают через несколько лет, можно заключать за закрытыми дверями. Как пример такой политики они приводят скандальное «Баламандское соглашение» с Ватиканом. Оно было подписано в 1993 г., но широко известно стало не так давно. Документ, в котором РПЦ и Ватикан «взаимно признают друг друга в качестве Церквей-сестер» ,завизировали представитель Московского патриархата, а также представители девяти поместных православных церквей.

Стремительные и шумные реформы невозможны еще по одной причине. Существует устойчивое мнение - в случае продолжения проводимой политики сближения с Ватиканом в Русской православной церкви возможен новый раскол. Более того, люди, знающие церковную ситуацию изнутри, уверенно заявляют - раскол будет обязательно . По их оценкам, большая часть церкви, конечно, пойдет за руководством. Большинство не захочет конфликтов - его уболтают и уговорят не высказываться против. Однако примерно четверть священников абсолютно точно не примирится и не согласится с проводимыми изменениями.

Это не означает автоматического выхода из церкви 20-25% приходов. В каких конкретно действиях будет выражен раскол, сказать сейчас не может никто - формы протеста могут быть самыми разнообразными. Но ясно, что произойдет разрыв общецерковного организма - пропадет доверие. Поэтому противники реформ надеются, что «патриарх проявит благоразумие и не допустит возникновения ситуации, при которой раскол станет возможен» .

Сейчас в РПЦ есть много священников-лидеров, серьезных пастырей. Они очень тверды в богословских знаниях и в своей позиции неприятия реформ - их любят и уважают прихожане. Такие могут уйти целыми приходами - люди за ними пойдут. Более того - могут за них умереть. И это не преувеличение. Пойдут ли умирать за реформаторов, сказать не может никто.

Календарь и язык

Кроме сближения с Ватиканом резкое противодействие церковного большинства вызывают планы по переходу с юлианского на григорианский календарь. Многие священники и монахи называют его масонским. К тому же введение нового стиля разорвет литургическое время на 13 дней, которые выпадут из церковной жизни. Произойдет сокращение некоторых постов, а Петровский пост в некоторые годы исчезнет вообще. Есть еще один важный момент. Как говорят священники, праздник Пасхи будет совпадать с иудейской пасхой, а это канонами категорически запрещено.

Также нет согласия и по вопросу перехода с церковнославянского языка на современный русский. Сторонники реформ считают, что понятный всем бытовой русский поможет привлечь в церкви новую паству - чуть ли не 80% населения страны. По их мнению, церковнославянский является основным препятствием приходу новых людей в церковь.

Но против этого выступают очень многие священники. Они считают, что церковнославянский язык вообще невозможно сравнивать с бытовым - это «мистический язык для богослужений», он складывался и преобразовывался веками. Однако изменения в нем происходят и сейчас - меняются и изымаются некоторые слова. Но все должно протекать естественно в течение нескольких поколений. Иначе пропадет вся красота богослужения.

Противники нововведений категорически не согласны с тем, что бытовой русский приведет в храмы новых людей. По их мнению, наоборот - храмы опустеют. Люди, которые сейчас ходят в церковь, в основном понимают церковнославянский язык, и нововведение может отвратить их от церкви. Те же, кто не посещает церковь, не ходят туда не из-за непонятного языка - истинные причины, как правило, другие.

По материлам

«Аргументы Недели»,

Виктор Крестьянинов